Я не умею выбирать книги в библиотеке
Так сложилось, что за меня это делали другие. В основном составители Программ по литературе для школы и вузов. По сложившейся традиции я прихожу в библиотеку, зная наперёд, какая конкретно книга мне нужна. В основном (до недавнего времени) эта были критические статьи или книги о книгах или их авторах. Теперь же, пользуясь привилегиями : "по знакомству" - я прохожу в отдел новинок и выбираю сама. Глаза разбегаются. На вопрос: "А чтобы Вы хотели?" - ответить не могу. Теряюсь, потому что ответ: "Что-то из современного", - требует уточнения. Отвечаю как учительница: "Что-то из того, что отмечено какими-нибудь премиями".
Так ко мне в руки попали книги Геласимова, Охлобыстина, Бакмана… Новое всегда необычное, рождает яркие впечатления, эмоции… Но проходит время, эмоции устаканиваются, и ты думаешь : "И чего это я так восторгалась?" Сейчас некоторых деталей, подробностей содержания иных книг даже не вспомню.
Сменила тактику. Не просто современное, а оригинальное по жанру, стилю, форме… Оригинальных до парадокса и абсурда… Тоже неправильная тактика. Портится вкус. 😊
Любопытство – вот что должно стать основным критерием. Пусть и парадоксальное, но чтобы вызывало любопытство. Не обязательно стилем, жанром, темой…
Среди книг, что нахапала в прошлый поход в библиотеку, есть такая, рождающая любопытство. Её автор - Юрий Дружков. Помните был такой детский журнал "Весёлые картинки", а в нём – "Клуб весёлых человечков"?
Так вот Юрий Дружков (Постников) – один из авторов весёлых приключений этих человечков, даже книжка была им выпущена про Самоделкина и Карандаша.
Сначала подумала, что однофамилец… Нет ничего не подумала, просто увидела – Юрий Дружков и прочла первые строчки аннотации: Первый и единственный роман для взрослой аудитории известного детского писателя Юрия Дружкова, автора книг о приключениях Карандаша и Самоделкина…
Оказывается последние десять лет жизни Юрий Дружков работал над книгой "Кто по тебе плачет", которая вышла в свет только через 20 лет после его смерти (в 2023 году).
Как от выдуманных приключений игрушечных героев автор смог перейти к роману по мотивам реальных событий, о катастрофе? Очень любопытно. Чрезвычайно!
Так книга оказалась среди тех, что захотелось прочесть.
Из аннотации
Действие романа происходит в начале 80-х годов прошлого века. Самолет, на котором летит главный герой, терпит крушение в глухой сибирской тайге. Спасается только он и молодая женщина. Пытаясь выйти к людям, они наконец добираются до островка цивилизации - базы, которая оказалась заброшенной. Вот-вот должны прийти люди, но их все нет, и связи с миром тоже. Страшная догадка осеняет героев: неужели случилась ядерная катастрофа, человечество погибло, и они - единственные выжившие на Земле?
Для широкого круга читателей.
Сюжет
Трагическая история о катастрофе и надежде на чудо, рассказанная от первого лица в форме дневниковых записей.
В двух словах : роман о буднях тех, кто в трагических обстоятельствах не позволяет себе раскиснуть, опустить руки; кто находит в себе силы поддержать того, кто волею случая оказался рядом. Забота о другом позволяет остаться человеком.
Об одиночестве вдвоём, одиночестве, открывающем в людях самое лучшее. О тепле родительской любви выживших, которая дает стимул бороться за жизнь, бороться за человеческое в себе.
Лучше всего человек раскрывается в нестандартных обстоятельствах
А что такое вообще человек – живое существо, обладающее инстинктами? Меняющее партнёров при необходимости? Которому
… всё равно, когда, с кем и когда менять, вольно или невольно, постепенно переводя себя из людей в особи <...> Почему так неоправданно сложен человек?..<...> ждать невыносимо. <…> была тоска, неприязнь к самому себе, окоченелая бессонница в голове...
Мне понятны действия героя, который так совсем по-маяковски или по-челентановски "в неодолимой нежности , в недопустимой нежности" срывается с постели и идёт ( нет, не рубить дрова) класть кирпичи. Не только для того, чтобы у женщины, которая рядом была крыша над головой, но и для того, чтобы это помогло заменить инстинкты разумом.
Одно злое чувство близкого окончания бредовой затеи (строительства дома) двигало мной самим. Больше меня просто не хватит. Возьму лом и стану крушить проклятые ряды…<...>
... какое благо <…> называть кого-то близким, родным. Я лег на пол у ее двери, чтобы не войти к ней, чтобы не иметь силы разбудить ее, просить утешения самому себе... Такая животная ломающая ледяная тоска смяла меня...
Может ли быть что-то сильнее любви, чтобы спасти людей от ужаса отчаяния? Может! Ответственность за тех, кого любишь. В том числе и родительская ответственность, перед маленькими человечками, что любят тебя и ждут, "кто плачет по тебе искренне и безутешно", чьё письмо, написанное ранее хранишь, как святыню.
"Папачка солнышка мае нинагляная скарей вирнис"... Он однажды прислал мне, когда я был в отъезде. Я с тех пор вожу эту картинку всюду. И на этот раз она летела и тонула вместе со мной <...>
- Моя так не пишет, не говорит,- вздыхает женщина.- Передразнивать умела. Меня, близких. Изображала, как мы ходим, как разговариваем... Артистка... Жива ли она? – сказала посиневшими губами <...> то, что боялась, долго боялась, произнести.
Куда уводят нас обыкновенные слова другого человека? Пугают ли, находя созвучие нашим опасениям, рождают ли желание утешить, а, возможно, и находят полное отторжение их смысла:
– Глупая ты, глупая, разве так можно? – говорю, а сам чувствую, как стиснуло сердце болью.
Пропали все-таки не они, а мы.
Что им в эту минуту про нас думается?... Им трудней. Плачут они... Если кто-то о тебе плачет, все будет хорошо. Главное знать: кто по тебе плачет...
Ночью мне, впервые за много дней, снился мой мальчик, ясноглазый, далекий от меня мальчик. Я гладил его макушку и смотрел, не отрываясь, в неповторимое нежное лицо ребенка. Холодные губешки слегка прикасались к жесткой небритой щеке, сдавливая сердце горьким блаженством.
– Папа, – звал он меня, – пойдем, я покажу дорогу...
– Не могу выйти отсюда.
– Почему? Пойдем, папа...
– Ее не видно, – сказал я, не умея во сне удержать, охватить, обнять самое нежное, самое доброе, что есть на свете, самое-самое...
– Но я вижу дорожку, пойдем...
Герою часто снятся сны, в которых он видит себя с сыном, обыгрывает ситуации, в которых он теперь видит мелкие свои предательства, и ему кажется, что простить их невозможно.
Вхожу в телефонную будку, набираю номер, до боли сминаю ухо, ловлю расстояния, миражи неслышимых звуков, кричу, зову безнадёжно и горько
- Мальчик мой, это я папа…
И женщина тоже испытывает чувство вины перед маленькой дочкой, на которую никогда не хватало времени. И вот теперь этого времени предостаточно.
Она сидела у своей постели, спиной ко мне, и гладила руками что-то белое на мягком одеяле.
– Прости меня, обезьянка моя милая, дразнилка моя смешная, – приговаривала она, расправляя что-то белое на-мягком одеяле. – Я стала добрая. Тебе со мной будет хорошо. Всем будет хорошо. Я не была злюкой... Уставала очень... Ты меня, простишь, да? Целую тебя, плакучка моя, капризулька моя...
И гладила нежно и мягко, любуясь чем-то бельм на рыжем одеяле… Надо было повернуться, уйти, но я боялся дышать, спугнуть, обидеть, смутить невольным вторжением, скрипнуть порогом, дверью.
Можно ещё и ещё рассказывать о том, как выживали, любили друг друга, жалели и проявляли бесконечную заботу эти двое, оказавшиеся в странных обстоятельствах спасения, но закончить всё равно лучше будет такими словами:
Послушайте, если вы еще есть, все кто жил вместе с нами, пока мы не были так одиноки... Все, кто жил далеко и близко, и совсем за бесконечными пределами... жил... Простите, меня... кто живет вместе с нами... До чего сладостно быть. Разговаривать со всеми, думать и дышать, видеть вечное повторение влажных цветов на лугу, тепла и дождя, свежести снега, повторение радости и печали, повторение солнышка и ночи, повторение памяти, вечное повторение детей... Это никогда не должно оборваться, никогда не должно оборваться, никогда...
Говорю вам, как могу то, что вы сами знаете...каждый достоин быть не одиноким.
Понравилась ли книга?
И да, и нет.
Угадывалось нечто знакомое из газетных новостей прошлого. Например, что терпящий катастрофу самолёт, унёс ещё и жизни геологов, чей временный палаточный лагерь оказался на пути рухнувшего самолёта. Или о пассажире, вышедшего из салона за несколько минут до взлёта, разбившегося затем самолёта. В голове вспыхивали маячками мысли, значит правда – в основе реальные события.
Безусловно, понравился сам автор, нежный, добрый, отзывчивый человек.
Почему не понравилось? Даже не могу сказать точно почему… Или смогу, но однозначно. Сильный сюжет – слабое воплощение… Всё же с психологией взрослого человека автор знаком хуже, чем с детской. Простим ему это. Возможно он просто не закончил работу над книгой. Не успел.