Светлана замерла у полуоткрытой двери в спальню, сжимая в руке кружку с водой, которую попросил принести её муж. Голос Алексея из комнаты звучал отчетливо, словно он нарочно говорил громче, чем обычно.
— Квартиру у жены я мигом отсужу, и мы с тобой заживём, — говорил он в телефон так буднично, будто обсуждал покупку продуктов. — Она там временно зарегистрирована, а я владелец. Все бумаги у меня.
Светлана почувствовала, как кружка выскользнула из рук. Вода растеклась по полу, но она не шелохнулась. Двадцать лет брака, двое детей, кредит за жильё, который они гасили вместе больше десяти лет — всё это в один момент рассыпалось в прах.
— Алексей Иванович, ты там что, уронил что-то? — крикнула она, стараясь, чтобы голос звучал как обычно.
В комнате повисла тишина, затем послышались торопливые шаги.
— Всё в порядке, Светик, — Алексей выглянул из спальни с телефоном в руке, лицо его было напряжённым. — Просто коллега звонил, по делам.
Светлана собрала осколки кружки, чувствуя, как дрожат пальцы. Алексей стоял в дверях — крупный, слегка располневший, в домашней футболке и штанах. Обычный муж, с которым она делила быт, ужины, мечты о будущем. А теперь он, оказывается, собирался выгнать её из дома.
— Какие дела в полночь? — спросила она, не поднимая глаз.
— Да вот, Пётр Николаевич из отдела... Его сын женится, хочет квартиру молодым передать. Спрашивает, как лучше оформить.
Ложь лилась из него так гладко, что Светлана даже удивилась его находчивости. За двадцать лет она изучила его повадки: когда врёт, у него чуть подрагивает уголок рта, а голос становится на полтона выше.
— Ясно, — кивнула она. — Пётр Николаевич — примерный отец.
— Ага, заботится о семье, — подтвердил Алексей и скрылся в спальне.
Светлана убрала осколки, вытерла пол и села за кухонный стол, глядя в тёмное окно. В соседнем доме горели окна — такие же семьи, такие же пары, уверенные в прочности своего мира.
Квартира была оформлена на Алексея — это правда. Когда они брали её в кредит, Светлана работала неофициально, и банк не разрешил оформить ипотеку на двоих. Тогда Алексей уверял: «Не переживай, это наш общий дом, какая разница, на кого бумаги?»
Теперь разница была очевидной.
Наутро Алексей ушёл на работу, как всегда: чмокнул в щёку, пожелал доброго дня, напомнил про хлеб. Светлана проводила его взглядом и сразу набрала номер подруги.
— Марин, можешь приехать? Очень нужно поговорить.
Марина Викторовна примчалась через час — высокая, подтянутая, с короткими волосами и проницательным взглядом. Она работала юристом в крупной фирме, пережила развод пару лет назад и теперь к мужчинам относилась с настороженностью.
— Выкладывай, — сказала она, устроившись на диване. — По глазам вижу, что-то серьёзное.
Светлана пересказала подслушанный разговор. Марина слушала, не перебивая, лишь изредка хмурясь.
— Значит, завёл себе пассию, — подвела итог она. — И теперь хочет выжить тебя из квартиры. Типичная история. Что делать будешь?
— Не знаю. В голове пусто.
— А кто эта женщина, знаешь?
— Ни малейшего понятия. Алексей в последнее время стал скрытным. Раньше телефон везде оставлял, а теперь даже в ванную с собой таскает.
Марина поднялась, прошлась по комнате.
— Свет, ты сейчас работаешь?
— Да, в колледже преподаю литературу. Но зарплата мизерная, на съём жилья не хватит.
— Стаж какой?
— Общий? Лет двадцать пять с небольшими перерывами.
— Отлично. Слушай план: молчишь, как будто ничего не знаешь. Ведёшь себя как обычно. А мы тем временем готовимся к бою.
— К какому бою?
— К разводу, подруга. Думаешь, он просто попросит тебя съехать? Нет, он начнёт создавать ад дома, провоцировать ссоры, может, даже записывать их, чтобы потом выставить тебя неадекватной.
Светлана похолодела. Дети — Игорь, шестнадцать лет, и Катя, тринадцать — обожали отца.
— Марин, а вдруг я ошиблась? Может, он правда коллеге советовал?
— Света, очнись. «Квартиру у жены заберу» — это не консультация. Это его план.
В следующие дни Светлана внимательно следила за мужем. Алексей и правда изменился: стал задерживаться допоздна, следить за собой, купил новый костюм и даже записался в фитнес-клуб. В сорок семь лет он вдруг озаботился своей формой.
А ещё он54он стал придираться к мелочам — то еда невкусная, то бельё плохо выглажено, то дети шумят.
— Пап, ты чего такой нервный? — спросила Катя за ужином.
— Не нервный, просто устал. А вы тут орете, как на рынке.
— Мы же тихо сидим, — удивился Игорь.
— Мне так не кажется. Пора бы вам за ум взяться, а не болтать без дела.
Дети переглянулись и замолчали. Светлана видела их растерянность — раньше отец был добродушным, а теперь стал резким.
Через неделю после подслушанного разговора случился первый крупный конфликт. Светлана готовила ужин, когда Алексей ворвался на кухню с хмурым видом.
— Где моя чёрная рубашка?
— В шкафу, — ответила она, не отрываясь от плиты.
— Нет там!
— Лёш, я сама её туда вешала после стирки.
— Я сказал, её там нет!
Светлана достала рубашку из шкафа.
— Вот она.
Алексей взглянул на рубашку, потом на жену.
— Почему она мятая?
— После стирки. Надо погладить.
— Почему сразу не погладила? Я же просил держать вещи в порядке!
— Лёш, ты её неделю не надевал. Зачем гладить заранее?
— Я должен учить тебя, как вести хозяйство? Завтра важная встреча, а рубашка не готова!
— Сейчас поглажу, пять минут.
— Не надо! Я бы сам справился, если б знал, что на тебя нельзя рассчитывать!
Он выхватил рубашку и ушёл в спальню, хлопнув дверью. Дети, делавшие уроки в соседней комнате, выглянули в коридор.
— Мам, что с папой? — тихо спросила Катя.
— Ничего, просто устал.
Но ссоры участились. Алексей цеплялся к еде, к уборке, к одежде Светланы («Неужели нельзя одеваться посовременнее?»), к её работе («Что ты в колледже делаешь? Мучаешь студентов за гроши?»).
Марина оказалась права — он создавал невыносимую обстановку.
Однажды вечером Светлана заметила, как Алексей переписывается в телефоне, сидя в кресле спиной к ней. Она прошла мимо и мельком увидела имя контакта — «Аня милая».
На следующий день, когда Алексей ушёл на работу, Светлана позвонила Марине.
— Нашла её. Аня. В телефоне записана как «Аня милая».
— Фамилию знаешь?
— Нет, только имя.
— Ладно, уже что-то. Как он себя ведёт?
— Всё хуже. Вчера из-за рубашки орал, позавчера к обеду придирался. Дети уже боятся с ним говорить.
— Света, пора действовать. Записывайся к юристу, консультируйся по разводу и разделу имущества. И собирай документы — всё, что связано с квартирой, доходами, детьми.
— А если он узнает?
— Будь осторожна. Делай копии незаметно, оригиналы возвращай на место.
Светлана записалась к юристу. Юрист, женщина лет сорока, выслушала её и нахмурилась.
— Ситуация непростая. Квартира на муже, но куплена в браке — это совместно нажитое имущество. При разводе вы имеете право на половину. Но дело может затянуться, если он будет упираться.
— А дети?
— Дети уже могут выбирать, с кем жить. Суд учтёт их мнение, ваши доходы и условия жизни.
— У него больше шансов?
— Не факт. Важна привязанность детей к вам. Собирайте доказательства, что вы хорошая мать.
Светлана вернулась домой с тяжёлым сердцем. Двадцать лет брака — и всё свелось к войне с самым близким человеком.
Дома её ждал Алексей с серьёзным лицом.
— Свет, надо поговорить.
Она замерла в дверях.
— О чём?
— Садись. Наши отношения зашли в тупик. Мы постоянно ссоримся, дети страдают. Может, нам лучше... разойтись?
Светлана едва сдержала гнев. Сначала завёл любовницу, потом устроил дома кошмар, а теперь изображает жертву.
— Ты серьёзно? — спросила она, сохраняя спокойствие.
— Абсолютно. Я снял тебе квартиру в хорошем районе. Можешь там пожить, пока не найдёшь что-то своё.
— А дети?
— Останутся со мной. Им нужна стабильность, школа, друзья. Ты сможешь их навещать.
— То есть я должна уйти, а дети останутся с тобой?
— Света, будь разумной. У меня стабильная работа, хорошая зарплата. Я обеспечу детям достойную жизнь. А ты? Копейки в колледже?
Светлана кипела от ярости, но помнила совет Марины — никаких эмоций.
— Мне нужно подумать, — сказала она.
— Конечно, подумай. Только недолго — квартира оплачена на месяц.
— А детям как объяснишь?
— Скажу, что мы решили пожить отдельно. Они поймут.
— Поймут, — эхом повторила Светлана.
Той ночью она не спала, слушая, как сопит Алексей. Человек, с которым она делила жизнь, мечты, детей, теперь хладнокровно вычёркивал её из своей судьбы.
Наутро Алексей ушёл на работу, не сказав ни слова. Светлана позвонила Марине и рассказала о разговоре.
— Началось, — вздохнула подруга. — Тактика «добровольного» ухода. Что ответила?
— Что подумаю.
— Молодец. План такой: не уходи из квартиры добровольно — это будет расценено как отказ от жилья. Фиксируй все его выходки — веди дневник, записывай ссоры. И поговори с детьми.
— Как?
— Осторожно. Не настраивай их против отца, но узнай, что они думают о вашем разводе.
— Марин, я боюсь их потерять.
— Не потеряешь. Ты хорошая мать, они тебя любят. Действуй грамотно.
Вечером, когда Алексей ушёл в спортзал, Светлана позвала детей на кухню, заварила чай.
— Ребята, вы видите, что мы с папой часто ссоримся. Папа предложил пожить отдельно, чтобы разобраться в отношениях.
— Вы разводитесь? — прямо спросила Катя.
— Возможно. А вы что думаете?
Дети переглянулись. Катя, резкая и прямолинейная, как отец, сказала:
— Мам, папа изменяет?
Светлана опешила.
— Почему ты так думаешь?
— Видела, как он переписывается. И по телефону говорил... не как с коллегами.
— Катя, не надо подслушивать.
— Я не специально! Он в гостиной говорил, а я мимо шла. И он стал... другой. Раньше шутил, а теперь только орёт.
Игорь кивнул:
— И ко мне цепляется. Получил тройку по химии, а он час орал, что я неудачник. Раньше просто сказал бы: «Исправляй».
— А если мы разведёмся, с кем вы хотите жить? — спросила Светлана.
— С тобой, — тут же ответила Катя. — Ты с нами нормально общаешься.
— Я тоже за маму, — сказал Игорь. — Но, мам, где мы будем жить? Папа нас из квартиры не выпустит.
— Выгонит, — поправила Катя. — Он с этой Аней жить хочет.
— Откуда ты знаешь про Аню? — удивилась Светлана.
— В его телефоне видела. Он утром сообщения читал, я случайно заметила.
Светлана обняла детей.
— Что бы ни случилось, я вас люблю и не брошу. Мы будем вместе.
— Мам, а ты с папой не помиришься? — спросил Игорь. — Может, Аня — просто коллега?
— Не знаю. Но нам нужно время.
На следующий день Светлана обнаружила, что замок на двери поменян. Алексей открыл дверь с невозмутимым видом.
— Почему замок новый? — спросила она.
— Сосед сказал, воры в доме. Решил перестраховаться.
— А мне ключ?
— Забыл. Завтра дам.
За ужином Алексей объявил:
— Дети, я с мамой говорил. Она согласилась пожить отдельно.
— Я не соглашалась, — возразила Светлана.
— Света, мы обсуждали...
— Обсуждали, но я не согласилась.
Алексей холодно посмотрел на неё.
— Ладно, ещё поговорим.
После ужина он вызвал её на кухню.
— Давай решим мирно. Я снял тебе квартиру, буду платить алименты...
— Я не уйду.
— Тогда подам на развод и выселю тебя. Я собственник.
— А дети?
— Останутся со мной. У меня есть все условия.
— Они хотят быть со мной.
— Дети не всегда знают, что лучше. Суд решит по фактам.
Светлана смотрела на мужа, не узнавая его. Где тот человек, который дарил ей цветы и обещал вечную любовь?
— А если я останусь?
— Жизнь станет невыносимой. Подумай до завтра.
Светлана позвонила Марине ночью.
— Он замок поменял и поставил ультиматум.
— Наглец, — отрезала Марина. — Это доказательство принуждения. Завтра иди к юристу, пиши заявление о нарушении жилищных прав.
— Это поможет?
— Да. Главное — не паникуй.
Юрист подтвердила:
— Это принуждение к выселению. Подаём на развод, раздел имущества и определение места жительства детей. У вас есть шанс — дети хотят быть с вами.
Дома дети были мрачными.
— Мам, папа звонил, — сказал Игорь. — Говорит, ты подала в суд, чтобы забрать квартиру.
— И что ещё?
— Что ты злая и хочешь разрушить семью, — добавила Катя. — И если мы с тобой, будем жить в нищете.
— А вы что сказали?
— Что это бред, — вспылил Игорь. — Мам, почему вы не можете договориться?
— Я пыталась. Но папа всё решил за нас.
— Почему он хочет тебя выгнать? — спросила Катя.
— У него другая женщина. Он хочет жить с ней.
Катя тихо спросила:
— Мам, ты его любила?
— Очень. Но он изменился.
— Значит, развод неизбежен? — спросил Игорь.
— Похоже на то. Нельзя жить с тем, кто тебя не уважает.
— Тогда мы с тобой, — решительно сказала Катя.
Вечером Алексей вызвал Светлану в гостиную.
— Подумала?
— Я остаюсь.
— Значит, война?
— Ты её начал.
— Дети узнают, какая ты мать.
— Они выбрали меня.
— Посмотрим, — холодно бросил Алексей.
Следующие недели были кошмаром. Алексей провоцировал ссоры, обвинял Светлану в неадекватности, устраивал шумные вечеринки. Однажды привёл Аню — высокую брюнетку в модной одежде.
— Это Анна Сергеевна, коллега, — представил он. — Помогает с проектом.
Анна осматривала квартиру, как хозяйка.
— Неплохая жилплощадь, — заметила она. — Только ремонт староват.
— Планирую обновить, — сказал Алексей. — Может, в скандинавском стиле.
Они говорили, игнорируя Светлану. Дети сидели с каменными лицами.
— Пап, долго вы работать будете? — холодно спросила Катя.
— Не твоё дело, — отрезал Алексей. — Иди учи уроки.
— Я всё сделала, — парировала Катя. — В отличие от некоторых.
Анна усмехнулась:
— Какая строгая девочка.
— Умная, — гордо сказал Алексей. — Жаль, мать ей не пример.
Светлана ушла в спальню, не выдержав. Позже Алексей вошёл.
— Не устраивай сцен при Анне Сергеевне.
— Это мой дом, я веду себя как хочу.
— Пока твой. Но недолго.
— Увидим.
Через неделю Алексей подал иск, обвиняя Светлану в пьянстве, жестоком обращении с детьми и изменах. Она была в шоке от лжи, но юрист успокоила:
— Типичная тактика. Мы всё опровергнем.
Но Алексей давил на детей: дарил подарки, водил в кафе, обещал поездки за границу.
— Если бы мама не судилась, мы бы жили лучше, — говорил он. — Новая машина, дача, отдых...
— А мама с нами? — спросил Игорь.
— Мама выбрала суды, а не семью.
— Это ты подал на развод! — крикнула Светлана.
— Я хотел мира. Ты начала войну.
Дети начали сомневаться, поддавшись на подарки и обещания.
Но однажды Светлана пришла домой и не нашла детей. На столе лежала записка: «Дети у моих родителей. Так лучше. Алексей».
Она позвонила свекрови.
— Где дети?
— У нас. Им нужен покой, а не твои истерики.
— Я хочу их видеть!
— Говори с сыном.
Алексей взял трубку.
— Дети в нормальных условиях. Не драматизируй.
— Ты не имел права!
— Я отец и отвечаю за них.
— Я подам в полицию!
— Подавай. Объясни, почему я не могу защитить детей от неадекватной матери.
Светлана поняла, что попала в ловушку. Формально Алексей не похитил детей — они у бабушки.
Суд начался через месяц. Алексей, в строгом костюме, с Анной рядом, рассказывал судье о «плохой матери» Светлане. Его ложь звучала убедительно.
Дети вошли в зал бледные и растерянные.
— Игорь, с кем ты хочешь жить? — спросил судья.
— Не знаю, — тихо ответил он.
— Катя?
— Хочу, чтобы родители помирились.
— А если нет?
— Хочу жить там, где лучше, — прошептала Катя.
Светлана поняла, что проиграла. Дети сомневались, поддавшись манипуляциям отца.
Суд решил: дети с отцом, Светлана получает право на встречи по выходным и четверть стоимости квартиры.
Она вышла из суда опустошённой. Двадцать лет жизни, дети, дом — всё потеряно.
— Мам, ты не сердишься? — спросила Катя.
— Нет, солнышко. Я понимаю.
— Мы не хотели... — начал Игорь.
— Знаю. Всё будет хорошо.
Но все понимали, что ничего хорошего не будет. Алексей обнял детей.
— Пойдём домой. Новая жизнь начинается.
Светлана смотрела, как уходят её дети и бывший муж. Скоро там появится Анна — «новая мама».
Она сидела у суда, не в силах позвонить Марине. Жизнь текла вокруг, а её мир рухнул.
Через полгода Светлана сняла однушку на окраине. Работала, видела детей по выходным. Они были вежливы, но холодны, рассказывали о новой квартире отца, об Анне.
Однажды Катя пришла одна.
— Мам, папа тебя обманул?
— Что ты имеешь в виду?
— Он говорил, что ты пьёшь и изменяешь. Но я знаю, что это ложь. Ты всегда была с нами, лечила нас, учила, читала сказки.
Светлана сдержала слёзы.
— Катя...
— Мам, можно я к тебе перееду? Анна пытается быть лучше тебя, но не выходит.
— А папа?
— Мне плевать. Мне пятнадцать, я сама решаю.
Катя переехала к Светлане. Алексей угрожал судом, но дочь была непреклонна.
— Папа, ты изменился. Ты живёшь для себя, а мы тебе мешаем.
Игорь остался с отцом, но стал чаще навещать маму. Через полгода он тоже переехал.
— Мам, прости, — сказал он. — Я струсил, поверил папе.
— Ты не виноват, сынок. Ты был ребёнком.
— У папы всё хорошо — новая жена, машина, ремонт. Но он... чужой.
Светлана обняла сына.
— Я злилась на него. Но он не злодей, просто слабый. Хотел новой жизни и обвинил меня.
— Ты его простила?
— Да. Злость разрушает. Надо жить дальше.
Они пили чай на тесной кухне, строили планы. Игорь готовился в вуз, Катя — к экзаменам. Денег было мало, но они были вместе.
Алексей жил в центре с Анной. Он получил всё — жену, квартиру, свободу. Но дети ушли, и он видел их редко.
Иногда он звонил, пытался помириться. Но доверие было потеряно.
Светлана строила новую жизнь — скромную, но честную. Она поняла: счастье — это не квартиры и машины, а люди, которых любишь. Остальное — лишь фон.