Марина сидела на кухне своей двухкомнатной квартиры и смотрела в окно на серый октябрьский двор. Чашка с остывшим чаем стояла перед ней уже полчаса, но она даже не притронулась к ней. Телефонный разговор с мужем никак не выходил у неё из головы.
— Мама совсем плохо себя чувствует. Врач сказал, что ей нужен постоянный уход, — голос Андрея звучал устало. — Марина, ты же понимаешь, что больше некому. Я работаю с утра до ночи, Лена живёт в другом городе...
— А я что, не работаю? — перебила его Марина. — У меня тоже есть своя жизнь, свои планы!
— Ты работаешь удалённо, тебе проще. К тому же ты женщина, тебе это естественнее даётся.
Эти слова особенно больно кольнули. Марина закрыла глаза и попыталась успокоиться. За пятнадцать лет брака она привыкла к тому, что Андрей считает её работу менее важной только потому, что она фрилансер-переводчик и работает из дома.
Дверь в квартиру открылась, и вошёл сам Андрей. Он выглядел измученным — под глазами залегли тёмные круги, костюм был помят.
— Ну что, подумала? — спросил он, даже не поздоровавшись.
— Подумала, — Марина встала и налила себе свежий чай. — Если ты считаешь, что я должна ухаживать за твоей матерью, то пусть она платит мне как сиделке. По рыночным расценкам.
Андрей чуть не подавился воздухом.
— Что ты такое говоришь? Она же моя мать! Твоя свекровь! Это наш семейный долг!
— Твой семейный долг, — спокойно поправила Марина. — И если уж на то пошло, то почему именно я должна отказываться от своих заказов, от своего времени, от своей жизни ради твоей матери? Которая, кстати, никогда меня особо не любила.
— Не начинай опять про это! Мама просто строгая, у неё свои принципы.
— Строгая? — Марина рассмеялась горько. — Андрей, твоя мать пятнадцать лет говорит мне, что я плохая жена, что неправильно готовлю, что зарабатываю копейки переводами. А теперь вдруг я должна стать для неё сиделкой бесплатно?
Андрей сел за стол и потёр лицо руками.
— Марина, ну что ты как чужая? Мы же семья. Мама болеет, ей нужна помощь. Кто, если не мы?
— А сколько стоят услуги профессиональной сиделки? — продолжала настаивать Марина. — Тысяч тридцать в месяц? Сорок? За круглосуточный уход ещё больше. Так вот, если я отказываюсь от своих заказов и посвящаю время уходу за Валентиной Петровной, то пусть она компенсирует мне этот заработок.
— Ты с ума сошла! Требовать деньги с больной женщины!
— Больной, но не нищей. У твоей матери есть пенсия, есть накопления. И есть квартира в центре, которая стоит приличных денег. Если она может заплатить чужой сиделке, то может заплатить и мне.
Андрей встал и начал ходить по кухне.
— Я не понимаю, что с тобой происходит. Раньше ты была другой, добрее. А сейчас считаешь каждую копейку.
— Раньше я была моложе и глупее, — ответила Марина. — Думала, что самопожертвование — это норма. Но знаешь что я поняла за эти годы? Что моя доброта воспринимается как должное. Что мои интересы всегда оказываются на последнем месте. Сначала твоя работа, потом твоя мать, потом твои друзья, а потом, если останется время, может быть, и я.
— Не утрируй!
— Не утрирую. Помнишь, когда я хотела пойти на курсы повышения квалификации в прошлом году? Ты сказал, что это трата денег и времени. А когда твоему другу Сергею понадобилось одолжить пятьдесят тысяч на машину, ты дал без разговоров.
Андрей замолчал. Марина продолжала:
— И теперь ты приходишь и говоришь: "Ты должна ухаживать за моей матерью!" А почему должна? Потому что я женщина? Потому что работаю дома? Потому что у меня якобы больше времени?
— Потому что ты моя жена!
— Вот именно. Жена, а не бесплатная рабочая сила. Если твоя мать нуждается в уходе, давай решать этот вопрос цивилизованно. Либо нанимаем профессиональную сиделку, либо я беру на себя эти обязанности, но за достойную оплату.
Андрей сел обратно за стол и долго молчал. Марина видела, как он борется с собой, пытаясь найти аргументы.
— Хорошо, — наконец сказал он. — А что ты предлагаешь?
— Узнай, сколько стоят услуги сиделки с проживанием. Я готова делать это за такую же сумму. Плюс компенсация моих рабочих часов, которые я потеряю из-за ухода.
— А если мама не согласится платить?
— Тогда ищите другие варианты. Государственный дом престарелых или частную сиделку.
— Марина, ты же понимаешь, что в государственном доме...
— Понимаю. Но это не мои проблемы, Андрей. Это проблемы твоей семьи, которой я, судя по отношению ко мне твоей матери, не особо принадлежу.
Вечером Андрей уехал к матери. Марина осталась одна со своими мыслями. Она понимала, что многие сочтут её жестокой и корыстной. Но за годы брака она устала быть удобной. Устала от того, что её мнение не спрашивают, а решения принимают за неё.
На следующий день Андрей позвонил около обеда.
— Я говорил с мамой, — голос его звучал подавленно. — Она... она очень расстроилась. Сказала, что не ожидала от тебя такого.
— А что именно она сказала? — спросила Марина, продолжая работать над переводом технической документации.
— Что ты всегда была корыстной, но чтобы до такой степени... Что она лучше умрёт, чем будет платить невестке за то, что та должна делать по человечности.
— Понятно. И что ты ответил?
— Я... я сказал, что попробую тебя переубедить.
— Не трать время, Андрей. Я твёрдо решила. Либо официальная оплата, либо ищите другие варианты.
— Но Марина, подумай сама — сколько будет стоить хорошая сиделка? Тысяч сорок в месяц минимум. У мамы таких денег нет.
— А у неё есть квартира в центре стоимостью в несколько миллионов. Может продать и переехать в квартиру попроще, а на разницу содержать себя.
— Это же её единственное жильё!
— Андрей, послушай себя. Ты готов пожертвовать моим временем, моими нервами, моим здоровьем, моими заработками ради того, чтобы твоя мать не продавала квартиру? Серьёзно?
Разговор снова зашёл в тупик. Марина повесила трубку и вернулась к работе, но сосредоточиться не могла. Она думала о том, правильно ли поступает. Может, действительно стоило согласиться и ухаживать бесплатно? Ведь Валентина Петровна больна...
Но потом вспомнила, как свекровь критиковала её готовку на семейных обедах, как намекала Андрею, что он мог бы найти жену получше, как в её присутствии обсуждала с подругами, какие нынче молодые жёны эгоистичные и ленивые. И решимость вернулась.
Через три дня Андрей пришёл домой поздно вечером. Он выглядел ещё более уставшим, чем раньше.
— Мама попала в больницу, — сказал он, садясь на диван. — Давление поднялось, врачи говорят от стресса.
Марина почувствовала укол вины, но промолчала.
— Я нашёл агентство, которое предоставляет сиделок, — продолжал Андрей. — Сорок пять тысяч в месяц за круглосуточный уход. Мама согласилась попробовать.
— Вот видишь, нашлись деньги.
— Марина, ты довольна? Ты добилась своего. Чужая тётка будет ухаживать за моей матерью вместо родной невестки.
— Я не добивалась ничего плохого. Я просто поставила границы.
— Границы... — он покачал головой. — Знаешь, что сказала мама в больнице? Что теперь понимает, какой ты человек на самом деле. И что сожалеет, что я на тебе женился.
Эти слова больно ударили, но Марина не показала виду.
— А что ты ей ответил?
— Что... что я не знаю, что ответить.
Марина посмотрела на мужа внимательно.
— То есть ты согласен с ней?
Андрей помолчал долго.
— Я не знаю, что думать. Раньше ты была другой. Мягче, добрее. А теперь ты стала какой-то... жёсткой.
— Я стала честной с собой, — сказала Марина. — И перестала делать то, что не считаю правильным, только чтобы всем угодить.
— Но ведь семья — это же компромиссы, взаимопомощь...
— Компромиссы — это когда уступают обе стороны. А у нас получается так, что уступаю всегда только я. Твоя мать за пятнадцать лет ни разу не пошла мне навстречу. Ни разу не поинтересовалась моими делами искренне. Ни разу не поблагодарила за то, что я делала. А теперь я должна посвятить ей остаток её жизни и при этом ещё чувствовать себя виноватой, что требую за это плату?
— Она старая, больная...
— И это не отменяет того факта, что я живой человек со своими потребностями и правами.
Неделю спустя Валентину Петровну выписали из больницы. Андрей нашёл сиделку — женщину лет пятидесяти по имени Галина Васильевна. Она оказалась приятной и компетентной, и даже свекровь перестала жаловаться на неё через несколько дней.
— Видишь, — сказала Марина Андрею, когда он рассказывал об успехах сиделки. — Профессионал справляется лучше, чем справлялась бы я.
— Мама говорит, что Галина Васильевна очень хорошо готовит и знает много интересных историй.
— Вот и прекрасно. Твоей маме хорошо, а я могу спокойно работать.
— Но всё равно как-то неправильно получается, — вздохнул Андрей. — Чужой человек рядом с мамой вместо семьи.
— Андрей, если тебе так важно, чтобы рядом была семья — бери отпуск и ухаживай сам. Или предложи это Лене.
— У Лены двое детей...
— А у меня что, нет своих дел и обязанностей?
Постепенно жизнь вошла в новую колею. Марина работала над интересным проектом — переводила книгу известного психолога о личных границах. И чем больше она читала, тем больше понимала, что поступила правильно.
Как-то вечером позвонила Лена, сестра Андрея.
— Марина, я слышала, что произошло с мамой, — голос её звучал осуждающе. — Как ты могла требовать деньги с больного человека?
— Лена, а ты готова взять маму к себе?
— Ну... у меня дети, понимаешь, и квартира маленькая...
— Понимаю. А готова платить половину расходов на сиделку?
— Я не работаю, сижу с детьми...
— То есть каждый находит причины, почему он не может помочь, но при этом осуждает меня за то, что я поставила условия?
— Ну ты же жена Андрея, это твой долг...
— Долг — это когда обязательства взаимны. Скажи мне, что твоя мать сделала для меня за эти пятнадцать лет? Какую поддержку оказала? Какую помощь?
Лена помолчала.
— Она... ну она же старалась воспитать из тебя хорошую жену...
— Путём постоянной критики и унижения? Спасибо, но от такого воспитания я откажусь.
После этого разговора Лена перестала звонить. Марина не расстроилась — она давно поняла, что родственники Андрея принимают её только пока она удобная и послушная.
Месяц спустя Андрей признался, что мать довольна новой сиделкой и даже сказала, что, возможно, так даже лучше.
— Представляешь, она сказала Галине Васильевне, что та лучше готовит, чем ты, — рассказывал он с невесёлой улыбкой.
— Вот видишь. А ты переживал, что я отказалась ухаживать за ней бесплатно.
— Да, но всё равно... деньги-то немалые уходят каждый месяц.
— Зато у всех есть то, что им нужно. Твоя мать получает квалифицированный уход. Галина Васильевна зарабатывает честные деньги. А я могу заниматься своей работой и не чувствовать себя виноватой.
— А я чувствую себя плохим сыном.
— Почему? Ты обеспечиваешь матери хороший уход, регулярно её навещаешь, решаешь все организационные вопросы. Ты отличный сын.
Андрей посмотрел на жену задумчиво.
— Знаешь, я иногда думаю... может, ты и права была. Может, я действительно воспринимал тебя как должное.
— Может, — согласилась Марина. — Но сейчас у нас есть шанс это исправить.
— Как?
— Начать строить отношения на основе взаимного уважения, а не на основе того, кто кому что должен.
Прошло полгода. Валентина Петровна привыкла к сиделке и даже начала относиться к Марине немного лучше — возможно, поняв, что та не так проста, как казалось раньше. Андрей научился больше ценить жену и её мнение. А Марина завершила большой проект и получила предложение о постоянном сотрудничестве с издательством.
Сидя в той же кухне, но уже за новым столом, который они выбрали вместе с Андреем, Марина думала о том, как изменилась её жизнь. Не потому, что она стала жёстче или эгоистичнее, а потому, что перестала бояться отстаивать свои интересы.
Иногда любовь к себе требует смелости сказать "нет" даже близким людям. И в этом нет ничего плохого.