Знаете, жизнь полукровки — это уже само по себе наказание. Ты не можешь толком ответить, кто ты такой, но и жить, как чистые представители твоих кровей, тоже не получается. Ты словно сосуд, в который налили воду, а затем добавили масла. Сколько ни тряси — содержимое никогда не станет единым.
Но если веществам неведомы эмоции, то живым существам от такой смешанной природы куда больнее. Все мечтают о долгой жизни, а кто-то даже заикается об абсолютном бессмертии. Глупцы, не иначе. Лично мне хватило одной эльфийской половины, чтобы хлебнуть горя сверх всякой человеческой меры. Хотя… нагло врала бы, если б не признала — за это долгое время случалось и хорошее.
Но вот ещё одна беда долгожительства — память. Она — словно ненадёжный свиток. Чернила выцветают, страницы рассыпаются в прах. Я уже забыла столько лиц… От них остались лишь размытые силуэты и обрывки голосов, будто доносящиеся сквозь толщу воды. Хорошо, что тот человек когда-то посоветовал мне вести дневник. Благодаря ему я могу удержать самое ценное, чтобы оно прошло со мной сквозь время.
Сейчас я сижу за своим рабочим столом, отодвинув в сторону пергаменты с набросками магических кругов. Склонившись над страницами, зажмуриваюсь от внезапной рези в глазах — «Дар» напоминает о себе. Но сегодня — особый вечер. Раз в десятилетие я переписываю дорогие воспоминания в новый том, дополняя его свежими событиями. Так моя рукопись растёт, вбирая в себя почти всю меня. Старый дневник лежит рядом, его переплёт потрёпан, а уголки страниц пожелтели от времени. Новый же пахнет свежей кожей и чернилами с лёгким оттенком лаванды — я всегда заказываю одинаковые.
Ладно, хватит пустых размышлений. Пора приниматься за работу.
Первые годы моей жизни прошли в забытой деревушке на краю гигантского материка. Это было место, где время текло медленно, как застывший мёд - тихое, незаметное, погруженное в вечный полусон. Но даже в таких местах иногда появляются люди, способные зажечь пламя, способное осветить целый мир.
Таким человеком стал молодой авантюрист, уроженец этой самой деревни. Его имя гремело по всему континенту: он очистил соседнюю долину от гоблиньих шаек, его клинок поразил крылатого грифона, а когда он в составе отряда смельчаков сразил древнего дракона, даже короли склонили перед ним головы. Деревня, никогда не знавшая славы, внезапно оказалась на устах у всех - ведь именно отсюда был он, герой, чьи подвиги пересказывали в каждой таверне.
С ним вернулась и она - эльфийка-волшебница с золотыми, как спелая пшеница, волосами и глазами цвета весенней листвы. Её магия спасала отряд не раз, а её красота сводила с ума поэтов. Когда пара поселилась в деревне, казалось, сама судьба улыбнулась этому месту - их любовь была столь же яркой, как вспышки её заклинаний, столь же крепкой, как клинок в его руках.
Свадьбу праздновали неделю. Фейерверки из магических огней раскрашивали небо, вино лилось рекой, а песни не смолкали до рассвета. Казалось, так будет всегда...
Но сказки редко бывают правдивыми до конца.
— Ты даже глаз моих не унаследовала, — голос эльфийки звенел, как лёд в кубке. Её тонкие пальцы грубо тыкали в личико младенца. — Ничего моего в тебе нет.
Белые пелёнки, в который была завёрнута я, казались саваном в её руках. От материнских пальцев исходил холод - не физический, а тот, что проникает прямо в душу. В углу комнаты стояло деревянное корыто, наполненное водой для стирки. Лунный свет, пробивавшийся сквозь щели ставней, играл на его поверхности.
Эльфийка подошла к корыту. На мгновение в водной глади отразилось её лицо - то самое, что ещё вчера сияло счастьем. Затем взгляд скользнул к свёртку в её руках.
Детский плач разорвал тишину.
Когда авантюрист ворвался в комнату, свеча на столе дрожала, отбрасывая жуткие тени. Его глазам предстало немыслимое: любимая женщина держала под водой их новорождённую дочь, словно топит нежеланного щенка.
Тело двинулось само. Удар. Грохот опрокинутого корыта. Вода, растекающаяся по полу, смешивалась с кровью из носа эльфийки.
— Что ты творишь?! - её крик был полон ярости, но мужчина уже не слышал ничего, кроме стука собственного сердца. В руках он сжимал крошечное тельце, завернутое в мокрую простыню. Казалось, само время замерло - так же, как когда-то перед атакой дракона.
— Это наша дочь! — его голос гремел, как удар грома.
— Не дочь она мне! Она даже не эльф! Просто... грязное недоразумение!
Авантюрист медленно поднял голову. В его глазах горел огонь, который когда-то испепелил крылья грифона. — Если она - грязь, то что же тогда я?
Эльфийка замерла. Её прекрасные глаза, обычно такие уверенные, метались из стороны в сторону. Гнев, страх, отвращение - ни одно из этих чувств не могло дать ей ответ.
— Ты... ты другое. Она же даже не человек.
— Зато она - моя дочь. — Мужчина бережно укутал ребёнка в свой шарф - тот самый, что когда-то защищал его от горных ветров. Малышка успокоилась, её крошечные пальчики вцепились в ткань. —Моя дочь.
На следующее утро эльфийка исчезла, оставив после себя лишь проклятия и "подарок" - имя, которое на языке лесного народа звучало как самое страшное оскорбление. Говорят, когда его произносят вслух, вянут цветы и чернеют листья. Но это уже другая история.
Прошли годы, и я постепенно превратилась в непосильную ношу для отца. Родительство — тяжкий груз, а уж в одиночку и вовсе неподъёмный. Поначалу он ещё пытался... Мой интерес к книгам стал для него своеобразным спасением.
Наш дом хранил целую библиотеку — потрёпанные тома с позолотой на корешках, пахнущие пылью и тайнами. Я проглатывала их один за другим, забираясь с ногами в кресло, забывая о еде и сне.
В те редкие часы, когда отец заставал меня за чтением, в его глазах теплилось нечто, напоминающее прежнего человека — того, что рассказывал мне о своих приключениях у камина.
Но книги закончились.
— Пап, можно новые? — просила я, показывая на пустые полки.
— Не сейчас, — отмахивался он, и запах перегара уже витал вокруг него, как зловещий туман.
Алкоголь и мимолётные романы стали его новым убежищем. Я наблюдала, как некогда гордый авантюрист превращался в бледную тень — ввалившиеся щёки, дрожащие руки, бессвязная речь. Мне приходилось укладывать его спать, поднимая с пола, как тряпичную куклу, и оттирать пятна вина с половиков.
Но хуже всего были они — женщины, приходившие под руку с отцом. Одни просто исчезали за дверью его спальни, другие же считали нужным «подружиться» со мной.
— Ох, какая прелесть! — визжала одна из них, вонзая в меня пальцы с длинными ногтями. Её дыхание пахло дешёвым ликёром. — Давай сделаем тебя настоящей леди!
Она вывалила на стол содержимое своей косметички — рассыпчатые тени, липкую помаду, пудру с едким ароматом. Я закашлялась, но её руки уже лезли ко мне, размазывая по лицу что-то липкое.
— Мне... трудно дышать... — хрипела я, чувствуя, как горло сжимается.
— Красота требует жертв, милая!
После этого случая я избегала не только косметики, но и всех этих «временных мамочек». Но их присутствие ощущалось даже сквозь закрытые двери — хриплые стоны, смешки, скрип кровати. Я зарывалась лицом в подушку, но звуки пробирались даже сквозь неё. Иногда я сбегала ночевать во двор, просыпаясь от того, что солнечные лучи били прямо в глаза.
Но самое страшное ждало меня в пьяные ночи отца.
— Вставай! — его голос гремел, как удар грома. — Возьми меч!
Деревянный клинок шлёпался в грязь передо мной. Отец шатался, но его глаза горели мрачной решимостью.
— Я... не могу... — шёпотом говорила я, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Вот поэтому мне и нужен был сын!
Удар. Белая вспышка. Ещё удар. Наступила тьма. Когда сознание вернулось, я лежала в луже, а дверь дома с грохотом захлопывалась. Возможно, именно тогда мои глаза впервые подвели меня — мир плыл передо мной, как в тумане.
Туман детства постепенно рассеялся, и я стала чуть старше. Отец тоже изменился - его волосы побелели, как зимние облака, а глаза окончательно утратили былой азарт. Мы потеряли последний источник дохода, когда его выгнали из гильдии - сначала за пьяные дебоши, а потом за тот ужасный инцидент с регистраторшей, когда он пригрозил ей, если та откажет ему...
О его подвигах теперь никто не вспоминал. Он стал хуже, чем никем - даже милостыню у него не стали бы брать. И всё же я продолжала о нём заботиться. Как бы ни было тяжело, я помнила - он подарил мне жизнь, дважды. Это была моя единственная семья.
Но помимо отца нужно было заботиться и о себе. Здесь снова подвели гены матери - внешне я оставалась ребёнком, и никто не брал меня даже на самую грязную работу. Наша некогда полная кладовая теперь пустовала - разве что пару раз я ловила там мышей, чтобы хоть как-то утолить голод.
Однажды, бродя по деревне, я наткнулась на шумную толпу. Деревенские мальчишки устроили драку - оказывается, они слышали о подпольных боях и решили устроить нечто подобное. Я уже хотела уйти, но услышала:
— Победитель получает пять медяков или буханку хлеба!
Мои ноги сами понесли меня записываться. Впервые в жизни я мысленно поблагодарила отца за его "уроки" фехтования - благодаря им я легко побеждала сверстников. Моё тело, привыкшее к боли, почти не чувствовало их ударов, зато я била со всей яростью - то ли голод руководил мной, то ли накопившаяся злость.
Но чем больше я побеждала, тем сильнее злились деревенские. В последнем бою против меня выставили сразу троих подростков. Они сбили меня с ног и начали избивать ногами. Я уже думала, что так и останусь лежать в грязи, но вдруг почувствовала странный прилив сил - сжав кулак, я неожиданно швырнула в одного из них камень магией. Когда остальные отвлеклись на раненого, за моей спиной выросли лианы, готовые защитить.
Меня обвинили в жульничестве и выгнали, хоть и вручили награду. Шатаясь, я брела домой, когда услышала за спиной:
— Добрый денёк, малышка.
Передо мной стоял мужчина в синей мантии с деревянным посохом. Его глаза были добрыми, но я всё равно сжалась в комок.
— Позволь залечить твои раны, - он мягко коснулся моих ссадин, и боль утихла.
Мы отошли к каменной ограде. Он ждал ответа на свой вопрос о родителях, но я молчала. Тогда он ухмыльнулся:
— Всё же кто-то есть. Ты поделила еду на двоих.
Достав мешочек с монетами
— Вот держи. Это всё чем я могу помочь.
Я отказалась, ведь это я должна ему за лечение. Усмехнувшись и убрав мешочек, он предложил:
— Стань моей ученицей. У тебя редкий дар - магия природы. Я научу тебя, дам кров и еду.
Я недоверчиво смотрела на него. Он протянул синий кристалл:
— Даю тебе пару дней, пока я здесь. Если решишься - он приведёт тебя ко мне. Если нет - продай его.
После этого мужчина исчез, а я прибежала домой. Той ночью я не спала, разглядывая кристалл при лунном свете. Под утро я решилась и написала письмо отцу:
"Прости, что ухожу без прощания. Я отправляюсь учиться магии. Деньги оставила под кроватью - их хватит до города. Если не хватит - продай кристалл, но не продешеви. Обещаю, мы ещё увидимся. Твоя дочка."
Оставив записку на столе, я в последний раз взглянула на спящего отца. Его лицо, когда-то такое гордое, теперь было изборождено морщинами. Я выдохнула и вышла в рассвет, навстречу своей судьбе.
Наш путь к жилищу Лавера, так звали волшебника в синем, начался на рассвете. Мы шли через бескрайние золотистые поля, где высокие колосья, будто живые, шептались между собой, касаясь моих рук. По мере приближения к горам пейзаж менялся — теперь нас окружали сочные луга, усеянные полевыми цветами: голубыми васильками, алыми маками и белоснежными ромашками. Воздух здесь был напоён ароматом мяты и чабреца.
К полудню мы достигли подножия гор. Лавер указал посохом на извилистую тропу:
— Наш путь лежит туда, — его глаза блеснули, — к самым облакам.
Подъём оказался нелёгким. Каменистая тропа петляла между скал, то и дело открывая потрясающие виды: внизу расстилалось зелёное море лесов, а где-то вдали серебристой змейкой извивалась река. К вечеру мы достигли пояса туманов — холодная дымка окутала нас, превращая путь в таинственное странствие.
Когда звёзды уже ярко горели на небе, Лавер остановился перед скромным деревянным домом, вросшим в горный склон. Его крыша поросла мхом, а по стенам вились какие-то незнакомые мне голубоватые цветы.
— Ты очень стойкая, — заметил волшебник, сбрасывая с плеч свою накидку. — Ни одной жалобы за весь путь.
— Мне просто очень хочется изучать магию, — ответила я, оглядывая жилище. — Но почему вы, обладая силой, не создали себе лёгкий путь домой?
Лавер ухмыльнулся, и в лунном свете его лицо казалось высеченным из старого камня:
— Эти горы — мои учителя. Каждый подъём напоминает мне, что сила не в лёгких путях, а в преодолении. Да и... — он сделал паузу, — магия любит тех, кто уважает природу.
Дверь скрипнула, пропуская нас внутрь. Первое, что я ощутила — густой аромат сушёных трав, смешанный с запахом старого дерева. Комната погрузилась во тьму, лишь лунные лучи выхватывали очертания предметов. Лавер щёлкнул пальцами — на его указательном пальце вспыхнул крошечный огонёк, похожий на светлячка. Этот голубоватый огонёк коснулся фитиля масляной лампы на столе. Сначала фитиль лишь задымился, потом заискрился — и вдруг комната озарилась тёплым светом.
Мой взгляд сразу привлекли необычные вещи. У окна — гирлянды из сушёных трав и цветов, некоторые из которых тихо светились в темноте. На стене — загадочные схемы, где символы медленно перетекали, словно живые. В углу — алхимическая станция с колбами, в которых переливались разноцветные жидкости. На полках — десятки склянок с реагентами, от которых тянулись едва заметные магические нити.
— Завтра у тебя будет день на адаптацию, — голос Лавера вывел меня из оцепенения. Его рука легла мне на голову. — А теперь — отдых.
Он провёл меня через комнату, где каждая вещь казалась исполненной тайны, к небольшой двери. За ней оказалась скромная, но уютная спальня: деревянная кровать с лоскутным одеялом, письменный стол с массивным канделябром и окно, за которым угадывались очертания ночного сада.
— Это теперь твоя комната, — сказал Лавер. — Здесь ты вольна делать всё, что пожелаешь.
Когда дверь закрылась, я заметила, что вся стена — от пола до потолка — была занята книжными полками. Тома в кожаных переплётах, свитки, записные книжки — казалось, здесь хранились знания целого мира. Пальцы сами потянулись к корешкам, но усталость взяла своё.
Перед сном я успела заметить, что некоторые книги тихо светятся, а другие будто шепчутся между собой... Этот шёпот стал для меня лучшей колыбельной. Позже я узнала, что Лавер уступил мне свою спальню, перебравшись на чердак.
Время в доме волшебника текло странно - дни сливались в недели, месяцы в годы, а я почти не замечала перемен. Моё полуэльфийское тело взрослело всё медленнее, и если бы не зеркало в коридоре, я бы не заметила, как мои черты стали чуть взрослее. Лишь одна деталь беспокоила меня - я всё ещё не могла без стремянки доставать книги с верхних полок нашей обширной библиотеки. Надеюсь, со временем это изменится.
Каждый день начинался одинаково, но по-своему интересно. Утром мы с Лавером собирали травы в окрестных лесах. Днём я отрабатывала волшебство. Вечерами помогала по хозяйству. Ночью погружалась в чтение древних фолиантов
Но в отличие от детских сказок, которые я читала раньше, эти книги содержали схемы магических кругов, рунические формулы и сложные теоретические выкладки. Особенно меня завораживали магические круги - самое сложное, но и самое могущественное из искусств волшебства.
Однажды я заснула за столом, окружённая исписанными пергаментами и незавершёнными чертежами. Лавер разбудил меня для утреннего сбора трав, но вместо упрёков застыл, рассматривая мои наброски.
— Ты выбрала сложный путь, - сказал он, но в его глазах читалось одобрение.
С тех пор мы изучали магические круги вместе. Первые попытки были катастрофой - круги гаснули, искажались, а то и взрывались. Однажды вместо защитного барьера у меня получился огненный шар, едва не спаливший половину дома. Лавер тогда лишь рассмеялся:
— Главное - понять, почему так вышло.
Шли годы. Лавер старел - его некогда чёрные волосы стали белыми как горные снега, лицо покрылось морщинами, движения замедлились. Но его глаза оставались такими же живыми и тёплыми. Я же почти не менялась - лишь чуть подросла, но всё ещё не могла дотянуться до верхних полок. Это медленно начинает меня напрягать.
Всё изменилось в один день, когда за обедом Лавер поставил передо мной коробку, перевязанную зелёной лентой.
— Открой, - сказал он.
Внутри лежал домашний торт - неровный, явно сделанный неумелыми руками, но украшенный с любовью.
— Вы решили меня угостить? - удивилась я. - К чему такая торжественность?
Лавер улыбнулся, как и всегда.
— Ты никогда не говорила мне о своём дне рождения. Пришлось считать самому. Если я не ошибся... сегодня именно тот день.
— Значит, это праздничный торт?
— Не только. Он означает, что твоё обучение под моим крылом окончено.
Мир будто перевернулся.
— Окончено?!
Холод пробежал по спине. Неужели он выгоняет меня?
Но Лавер положил свою ладонь на мою:
— Не волнуйся. Я научил тебя всему, что знал. Но тебе ещё есть куда расти. Сходи в свою комнату.
Какое-то время постояв в ступоре, я решила последовать словам учителя. На кровати меня ждали три дара. Посох, что когда-то висел в гостиной, теперь отполированный и украшенный рунами с зелёным кристаллом на вершине. Взяв его в руки, я ощутила куда более сильную энергию, чем от посоха Лавера, что я использовала для практики. Мантия тёмно-синего цвета с серебристой вышивкой. Аккуратная ручная работа, что не имела вычурных элементом, что радовало меня. Очки в кожаном футляре со стеклами, переливающимися магическим светом. Выглядели они довольно дорого.
— Я заметил, как ты щуришься при работе с магией, - пояснил Лавер. - Эти линзы должны помочь смотреть на мир без проблем. Тем более они тебе помогут здесь.
Затем он вручил конверт с блестящей печатью - рекомендательное письмо в Магическую академию имени Аргарсота.
Я не нашла слов. Просто бросилась к нему в объятия, чувствуя, как слёзы катятся по щекам. В этот момент я поняла - где бы я ни была, этот дом всегда останется моим первым и самым важным уроком.
Покидая дом Лавера, я ощущала странную смесь грусти и предвкушения. Горы, которые когда-то казались мне непреодолимыми, теперь открывались совершенно по-новому - каждый склон дышал магией, каждый ручей шептал древние секреты. Я наконец-то поняла, почему мой учитель так любил эти прогулки - природа больше не была просто фоном, она стала живой книгой, полной удивительных историй.
По пути в академию я решила навестить родную деревню. Когда-то это место казалось мне серым и унылым, но теперь... Теперь я видела, как солнечные лучи играют на свежевыкрашенных ставнях, как ветер колышет спелые колосья на обновлённых полях. Деревня расцвела - новые дома, ухоженные дороги, детский смех на улицах.
Мой старый дом оказался неузнаваем. Там, где раньше были прогнившие половицы, теперь лежал крепкий дубовый пол; вместо копоти на стенах - свежая побелка. Когда молодая хозяйка открыла дверь, мне показалось, что я попала в чужой дом.
— Добрый вечер, извините за беспокойство, - начала я, но тут знакомый голос за спиной заставил меня вздрогнуть.
— Ну надо же, живая!
Передо мной стоял тот самый парень, которому я когда-то запустила камнем в голову. Теперь это был крепкий бородач с добрыми глазами.
— Заходи в гости! - весело сказал он, обнимая свою жену. - Мы всегда рады старым знакомым.
Внутри дома царила тёплая атмосфера - треск дров в камине, запах свежеиспечённого хлеба, детские рисунки на стенах. Мой бывший обидчик, теперь счастливый семьянин, рассказывал, как деревня возродилась, как он встретил свою супругу. Оказывается, одна девочка помогла ему залечить рану от моего снаряда, а позже они поженились.
— А ты почти не изменилась, - заметил он, разливая чай. - Вот она, эльфийская кровь.
Я улыбнулась, хоть эта тема была мне неприятна, и решила задать главный вопрос:
— А мой отец... о нём что-то слышно?
Тишина повисла тяжёлым покрывалом. Даже камин будто затаил дыхание. Когда-то ещё счастливый мужчина побледнел и попросил следовать за ним.
Мы шли по ночной деревне, и с каждым шагом мир вокруг становился всё безжизненнее. Каменная ограда, скрипящая калитка... и вдруг - ледяной ветер, пробирающий до костей.
— Здесь, - мужчина поставил фонарь на каменную плиту.
Сначала я не поняла. Потом прочла инициалы. И тогда земля ушла из-под ног.
Я провела несколько дней между чужими стенами и кладбищем, ухаживая за могилой. Мой спутник молча помогал, лишь иногда делясь воспоминаниями:
— После твоего ухода он совсем опустился... В последний день просил сохранить это. Последнюю память о дочери.
В мешочке оказался тот самый синий кристалл - я не смогла сдержать слёз, когда закапывала его у могилы. И как будто в ответ, земля расцвела синими цветами - последний подарок моей магии отцу.
Я продолжила путь, но что-то внутри оборвалось. Улыбка, так недавно появившаяся на моих губах, растворилась без следа. Время, которое я считала своим преимуществом, теперь казалось проклятием – ведь оно отняло у меня отца. Жалеть было нельзя. Нужно было идти вперед.
Я шла без отдыха, почти без сна. Ноги ныли, на одной уже образовалась кровавая мозоль, но я не останавливалась. Если сейчас сбавлю темп – опоздаю. А опоздать я не могла.
Когда на горизонте наконец показались башни академии магии имени Аргарсота, я едва не упала от изнеможения. Но вид этого места заставил сердце биться чаще.
Через массивные ворота открылся пышный сад, где кусты и деревья были выстрижены в форме магических существ. Драконы, фениксы, единороги – все они словно наблюдали за новыми учениками. Я машинально протерла очки – и тут же заметила необычное: каждая фигура излучала магическую энергию. Откуда? Зачем? Вопросы крутились в голове, но сил на размышления не было.
Добравшись до скамьи, я рухнула на нее, едва не теряя сознание. До церемонии оставались считанные минуты, но мне отчаянно хотелось спать.
Я уже начала проваливаться в забытье, когда резкий всплеск магии заставил меня вздрогнуть. Рядом стоял молодой парень в белоснежных одеждах, так непохожих на привычные мантии местных волшебников.
— Доброго денёчка! — Его голос звенел, как весенний ручей. — Ты тоже пришла пораньше?
Я лишь кивнула, не находя сил на разговор. Но он, не смутившись, уселся рядом.
— Давай дружить! Учиться вместе веселее, правда?
Мое молчание его не смутило. Он что-то еще говорил, но слова тонули в накатывающей усталости. Глаза сами закрывались, и в последний момент я лишь успела подумать: "Какой навязчивый..."
Звон колокола разорвал тишину, возвещая начало церемонии. Я вскочила, протирая глаза. Парень уже стоял, протягивая руку:
— Проснулась? Бежим, а то опоздаем!
Его улыбка была такой искренней, что на мгновение мне стало... странно. Будто что-то теплое коснулось заледеневшего сердца. Но я лишь молча кивнула и пошла вперед, стараясь не хромать.
Академия магии оказалась всем, о чем я мечтала. Каждый день приносил новые знания: древние заклинания, теорию магических потоков, алхимические формулы. Я погрузилась в учебу с головой, стараясь заполнить пустоту, оставшуюся после потери отца.
Но была одна проблема - тот самый навязчивый парень в белом костюме. Казалось, он появлялся везде: в библиотеке, на практических занятиях, даже в столовой. Его кофейные волосы вечно растрепаны, а глаза - полны непонятного мне энтузиазма.
— Ну почему ты отказываешься от дружбы? Что в этом плохого? - его голос звучал уже в сотый раз.
В тот день я направлялась через мост над рекой, надеясь от него скрыться. Но он, как тень, следовал за мной. Я резко развернулась:
— Прости, но я не ищу здесь друзей. Я пришла изучать магию. Пожалуйста, оставь меня в покое.
Его лицо на мгновение померкло. Я уже хотела уйти, когда...
Что-то скользкое под ногой. Небо над головой. Холодная вода, смыкающаяся надо мной. Когда моя спина ударилась о воду, мир взорвался миллионами пузырьков. Холод пронзил тело, как тысяча ледяных игл. Я открыла рот, чтобы вскрикнуть — и вместо этого в легкие хлынула мутная речная вода, обжигающая своей чужеродностью.
Темнота.
Глухой гул в ушах. Солнечный свет, проникающий сквозь толщу воды, дробился на тысячи мерцающих осколков, как разбитое зеркало. Я протянула руку к поверхности — так близко, всего в паре метров — но тело не слушалось, будто скованное невидимыми цепями.
Внезапно перед глазами поплыли образы: Отец, пьяный и озлобленный, бьющий меня деревянным мечом. Лавер, склонившийся над книгой в свете масляной лампы. Пустая могила на деревенском кладбище.
Пузырьки воздуха вырвались из моих губ, поднимаясь к поверхности, которой я никогда не достигну. Грудь горела огнем, мозг затуманивался.
"Так вот каково это — умирать", — мелькнула последняя ясная мысль.
Резкая боль в груди. Я закашлялась, и мир взорвался светом. Над склонилось знакомое лицо — каштановые волосы, слипшиеся от воды, белый костюм, потемневший от влаги.
— Всё же им стоило поставить перила, — его голос звучал так буднично, будто он не вытащил меня буквально с того света.
Я попыталась ответить, но вместо слов из горла хлынула речная вода. Парень терпеливо похлопал меня по спине, пока я не смогла наконец сделать первый чистый вдох. Воздух обжег легкие сладкой болью.
— Ты как?
— Теперь... куда лучше. Спасибо.
Мы сидели молча, мокрые и неловкие. И вдруг я сама нарушила тишину:
— Я не против... дружить с тобой.
Его лицо озарилось такой радостью, что мне стало почти стыдно за свое прежнее поведение.
— Правда? Здорово! Значит, я на шаг ближе к своей мечте!
В тот момент я впервые за долгое время почувствовала, что лед вокруг сердца начал таять. Может, не все так плохо в этом мире? Может, дружба - это не только боль потерь?
Мы еще долго сидели на берегу, пока солнце не высушило наши одежды. И я вдруг осознала - впервые за многие годы мне было... спокойно.
После того случая у реки что-то во мне изменилось. Теперь я не просто терпела присутствие этого навязчивого парня в белом костюме — я действительно начала наслаждаться нашей дружбой. Оказалось, под его легкомысленной внешностью скрывался острый ум и настоящий талант к магии. Правда, его подход к волшебству был... необычным.
В то время как другие студенты корпели над точными жестами и сложными формулами, он творил магию так, будто это было самым естественным делом в мире. Для него заклинания были не наукой, а искусством — живым, дышащим, полным радости.
— Изучаешь особенности стихий? — его голос вывел меня из раздумий. Я сидела под старым дубом, погруженная в книгу.
Кивнув, я показала ему особенно интересный отрывок:
— Оказывается, чем больше стихий знает волшебник, тем хуже он контролирует каждую в отдельности. Но те, кто специализируется на одной или двух, могут достичь полного слияния с ней.
Парень уселся рядом, его плечо тепло прижалось к моему.
— Да-да. Но мы с тобой ведь контролируем много стихий, и не сказать, что плохи во всех. Ветер всегда будет моей лучшей стихией — он в моей крови.
Я не смогла сдержать улыбку:
— С такими познаниями тебе бы книгу писать, а не сбегать с лекций на магические турниры.
Его щеки порозовели от похвалы, но глаза загорелись еще ярче.
— Я просто... практикуюсь! Да и брата хотел поддержать — он выступал официально. Неожиданно его тон стал серьезнее:
—Кстати, о мальчиках...
Он указал на одинокую фигуру у входа в библиотеку — угловатого парня с пепельными волосами, вертевшего в руках какой-то металлический предмет.
— Его зовут Клаус. У него... нестандартная магия. Поэтому у него нет друзей. Поможешь мне с ним подружиться?
Я не смогла отказаться. Подталкиваемые белым костюмчиком, мы подошли к незнакомцу. Клаус поднял на нас взгляд — серые глаза, холодные как сталь — и тут же отвернулся.
— Привет не хочешь стать нашим другом? — выпалила я одним духом, чувствуя, как жар разливается по щекам. У меня не было практики в поиске друзей.
— Второй раз на эту шутку не поведусь, — пробурчал он, сжимая в руке тот самый нож. — Мне не нужны друзья.
Я почувствовала, как за спиной мой "союзник" похлопал меня по спине, напоминая начало нашей дружбы. Сдаваться было не в моих правилах.
— Это не шутка. Мы действительно хотим с тобой подружиться.
— Ага, очень интересно. Спасибо, не надо.
Тут во мне что-то щелкнуло. Отбросив дипломатию, я вздохнула:
— Ладно, буду честна. Подружиться с тобой хочет он, — я ткнула пальцем в виновато улыбающегося парня за спиной, — А я... я хочу изучить твою необычную магию. Мне же нравиться её изучать.
Тишина повисла между нами. Затем Клаус медленно поднял глаза:
— Тебе... действительно интересна магия?
В ответ я молча протянула ему книгу, которую только что читала — древний трактат по стихийной теории. Его пальцы дрогнули, касаясь переплета. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то теплое, но тут же скрылось за привычной маской безразличия.
— Не против изучать её вместе? — рискнула я предложить.
Клаус задумался, его пальцы нервно барабанили по обложке. Затем — едва заметный кивок.
— Не против.
За моей спиной белый костюмчик ухмыльнулся, явно довольный моей работой. Так образовалась наша странная троица — я, болтливый оптимист и угрюмый знаток необычных магических искусств. И знаете что? Мне начало это нравиться.
Наша троица стала легендой академии. "Три гения" - так нас называли за глаза. С Клаусом и неугомонным волшебником жизнь превратилась в калейдоскоп ярких моментов: Состязания волшебников, где один неугомонный волшебник настаивал, чтобы я участвовала, а потом кричал громче всех, когда мои магические круги приводили судей в восторг. Ночи в библиотеке, где Клаус с его нестандартным подходом к магии помогал доводить до ума мои теории. Тот поход к озеру, где мой герой два часа уговаривал меня зайти в воду, а когда я наконец согласилась - не сводил с меня глаз, будто боясь, что я снова утону. Смех волшебника, звонкий и заразительный, когда Клаус демонстрировал свое кулинарное мастерство, искусно управляясь с ножами.
Я научилась танцевать. Научилась слушать музыку. Научилась... чувствовать. И в какой-то момент осознала - это больше, чем дружба. В один из вечеров, я решила рассказать ему самый главный секрет.
Вечер перед выпускным. Я надела платье - впервые не форму и не мантию Лавера. Руки дрожали, когда я поправляла складки на юбке.
Тук-тук.
— Добрый вечер, могу я войти?
Его голос. Всегда такой жизнерадостный. Я распахнула дверь, и его глаза расширились от удивления.
— Выглядишь... невероятно, - он замер на пороге. - Что празднуем?
Мое сердце бешено колотилось.
— Думаю, ты скоро узнаешь. Я пригласила тебя, чтобы кое-что сказать.
Он улыбнулся своей лучезарной улыбкой:
— Как совпало! Мне тоже есть что тебе сказать.
Я затаила дыхание. Он понял. Он чувствует то же самое.
— Ты не поверишь, - его глаза сияли. - Я влюбился.
Мир остановился.
— Она... такая прекрасная. Ее голос - как музыка.
Я ждала. Ждала, когда он назовет мое имя. Ждала, когда наконец поймет, что лучшая девушка для него все это время была рядом.
— Поможешь придумать ей идеальный подарок? Кроме тебя, мне не к кому обратиться.
Что-то внутри разорвалось. Я сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
— С тобой все хорошо? Ты так побледнела, - его голос звучал искренне обеспокоенно.
— Все в порядке, - мой ответ прозвучал ледяным эхом. - Давай помогу с подарком.
Когда дверь закрылась за ним, я погасила свет и упала на кровать. Боль была острой, жгучей - будто кто-то вырвал часть моей души. Я думала, что после смерти отца уже не смогу чувствовать так сильно. Ошиблась.
После той роковой беседы я закрылась в себе. Даже выпускной, который должен был стать праздником, казался мне пустой формальностью. Когда мне предложили бокал вина, детские воспоминания нахлынули с новой силой — отец, бутылка, запах перегара. Я отказалась.
Выскользнув из шумного зала, я оказалась во дворе академии, где лунный свет переплетался с магическими огнями праздничных фейерверков. И тут —
— А вот и ты! А мы здесь!
Клаус и волшебник уже ждали меня у нашего любимого дуба. Они умудрились вынести небольшой стол и украсть с банкетного стола угощения. Клаус, как всегда, превратил эту скромную трапезу в произведение искусства — даже простые бутерброды под его руками выглядели как шедевры кулинарии.
Самое удивительное — на столе не было ни капли алкоголя. Только травяной чай, который Лавер когда-то научил меня заваривать, а я поделилась с друзьями.
— Ребята... — мой голос дрогнул. Они тут же прервали свой спор о магии. — Давайте... давайте и дальше дружить. Изучать магию вместе.
— Конечно! — его глаза загорелись знакомым огнём. — Вместе мы сможем совершить переворот в магическом мире!
Клаус встал, поправил свой костюм:
— Честно говоря... это лучшая вещь, которая случилась со мной в этой академии. И на этом континенте.
Мы сдержали слово. Первые годы после выпуска были наполнены совместными исследованиями, путешествиями, бесконечными спорами у костра. Мы даже составили грандиозный план — посетить все магические места.
Но постепенно один из нас стал отдаляться. Сначала — редкие отлучки "по делам". Потом — недели отсутствия. А потом я получила то самое письмо с приглашением на свадьбу.
Я пришла. Разумеется, пришла.
— Я ничего не забыл? — он вертелся перед зеркалом, поправляя галстук в сотый раз.
— Всё при тебе, — мои пальцы сами потянулись поправить складку на его мантии, как делали это тысячу раз в экспедициях.
— Может, прогуляемся? Я не могу успокоиться.
— Тебе уже выходить.
Его глаза — всё те же блестящие, но впервые полные волнения — встретились с моими.
— Спасибо. Без тебя я бы точно поседел.
Когда начался банкет, он встал на стул, озираясь в поисках кого-то в толпе гостей, но не досчитался одного. Я уже была на палубе корабля, когда в кармане наткнулась на тот самый, пожелтевший от времени план наших путешествий.
Годы странствий слились в одно бесконечное путешествие. На этот момент я позабыла о времени. Я побывала: В золотых пустынях Альма-Эль-Кайма, где ветер пел песни древних цивилизаций, а песок под ногами переливался, как расплавленное стекло. В великих и древних джунглях, где гигантские цветы светились в темноте, а деревья были столь высоки, что их вершины терялись в облаках. В заснеженных горах Короны, где царил пушистый снег и магия чистейшего льда.
В одном из таких путешествий я нашла умирающий цветок — его лепестки рассыпались при малейшем прикосновении. Моя магия природы позволила сохранить его — теперь он вечно цветёт в колбе, в которой я его сохранила.
Новый посох — моё единственное украшение. Его я сделала сама и он идеально гармонировал с моей силой. Простой, немног грубоватый, но идеально подходящий мне. Никаких драгоценных металлов, только следы многочисленных битв и приключений.
Когда я вернулась на родину, первым делом отправилась к Лаверу. Дом стоял пустой, заросший плющом. Я провела недели, восстанавливая его, а потом построила небольшой мемориал — каменный обелиск, окружённый теми самыми синими цветами, что когда-то выросли на могиле отца.
Встав на край одного из уступов, я увидела город. Тот самый, о котором я мечтала в детстве. Теперь его башни пронзали небо, а улицы кипели жизнью.
Я стояла, сжимая посох, и думала о том, как странно устроена жизнь. Мы теряем, мы страдаем, мы идём вперёд, а сейчас моя жизнь совершает круг.
Столица встретила меня симфонией знакомых звуков — уличные музыканты играли те самые мелодии, под которые мы когда-то танцевали с Клаусом на выпускном. Город, когда-то скромный и провинциальный, теперь раскинулся на многие мили, его улицы переливались магическими фонарями. Я сравнивала его с величественными государствами, что видела в своих странствиях, когда...
— Какая встреча.
Голос, от которого замерло сердце.
Поворачиваюсь медленно, будто в тумане. Передо мной — он. Все тот же белоснежный костюм, но теперь на статной фигуре взрослого мужчины. Серебряные нити вместо каштановых волос, те же живые глаза, что помнят каждое наше приключение. Только цилиндр добавил его образу солидности.
— Как давно я ждал этой встречи — его голос слегка дрогнул, — Не откажешься от чашки чая со старым другом?
Я не смогла отказать.
В уютной кофейне с видом на магический фонтан время потеряло смысл. Он рассказывал о своих открытиях в теории магии. О том, как превратил семейное ателье в центр моды совмещённой с чудесами. О близнецах — Инь и Янь — чьи имена родились из любимой книги.
Когда речь зашла об их матери, его пальцы сжали чашку так, но выражение лица было всё так же тёплое, хоть и без улыбки.
— Она... не пережила роды. Но оставила мне два самых дорогих сокровища.
Я решила сменить тему и поведала о пустынях, где песок пел под ногами. Цветах, что расцветали лишь раз в столетие. О посохе, вырезанном из древнего дуба в лунную ночь.
Его глаза блестели, как тогда, в академии, когда я впервые показала ему свои магические круги.
— Если ты ещё не успела найти места, для ночлега, то буду рад предложить свой дом.
Я была не против. Там я провела приличное количество времени. Его особняк утопал в зелени. Дети — точные копии отца, только один из них с материнскими глазами, но оба сразу приняли меня. Инь демонстрировала первые заклинания и всегда смеялся, как отец, а Янь требовал историй о приключениях и был чуть серьёзнее брата. Я с удовольствием ухаживала за ними, хоть это и был тяжкий труд. Благо, мне на помочь приходила горничная их семьи. За это я несомненно ей благодарна.
Чудеса не кончались. Один раз я несла обед к мужчине на работу. Там настоящий сюрприз ждал меня в мастерской. На манекене — великолепный наряд. Внутри, тёплый и уютный, а снаружи строгая белоснежная накидка с вышитыми рунами защиты. На груди — аккуратная брошь с милым бантиком.
— Не хватает одного, — заявила я и, схватив его цилиндр, водрузила себе на голову.
Его смех заполнил комнату:
— Будет вам и цилиндр, мадемуазель!
Так же мы любили разговаривать по вечерам на балконе, распивая ароматный чай.
— А помнишь нашу академию? — спросил он однажды, поправляя галстук.
Как можно забыть? Наш дуб во дворе. Зал заклинаний, где мы впервые победили. Ту самую скамейку, с которой всё началось.
— Хочешь вернуться туда... преподавателем?
Я замерла.
— Я? Но я же...
— Лучшего кандидата не найти, — перебил он. — Кто, как не ты, научит их чувствовать магию?
Сейчас я сижу в комнате студенческого общежития — той самой комнате, где когда-то жила сама, считаясь студенткой. Наконец, закончила своё погружение в прошлое, закрыв новый том своей летопись. Новые очки лежат на столе, рядом с колбой теперь бессмертного цветка. За окном — тот же вид, но теперь я смотрю на него другими глазами.
Вдруг, вдалеке в ночном небе вспыхивает магический огонь, что быстро потухает. Завтра узнаю, что это было. После моей первой лекции.
Обращение от автора:
Доброго времени суток, дорогие читатели!
На связи Insomnia. Вы только что завершили «Погружение» — бонусную главу к моему проекту «Воитель душ». Надеюсь, эта работа подарила вам приятные впечатления и оправдала ваши ожидания.
Буду очень рад, если вы поделитесь своим мнением: оставьте реакцию или напишите в комментариях, что думаете о прочитанном. Если глава вам понравилась — добро пожаловать в основной проект!
Спасибо за внимание и всего доброго!
Основной проект:
Новости, дополнительный контент к проектам и много всего интересного здесь 👇
#воительдуш #фентези #книга