— Оль, ну ты чего? — Максим окинул взглядом гостиную, где ещё пахло маминым лекарством и старой мебелью. — Мы же уже всё обсудили! Дом нужно продавать, и чем быстрее, тем лучше. Пока цена не упала.
Ольга поставила чашку на стол, чтобы не стучать ею от волнения. Она сидела на мамином любимом диване, и ей казалось, что его обивка всё ещё хранит тепло её рук.
— Макс, я тебе уже сказала, — её голос дрогнул, — я не хочу ничего продавать. Это наш дом. Здесь всё… как было.
— «Как было»? — Брат усмехнулся. — Оль, ты взрослая женщина! «Как было» осталось в детстве. Сейчас это — актив. Большая квартира в центре. Она стоит больших денег! Ты же не думаешь здесь жить? Вдвоём со своими котами?
— Почему бы и нет? — Ольга посмотрела на него с вызовом. — Я здесь жила всю жизнь, ухаживала за мамой. Это мой дом!
— Твой? Он наш! — Макс моментально изменился в лице. — Наш, Оль, наш! Пополам! Я могу уступить тебе свою долю, но это… это просто невыгодно. Давай продадим, разделим деньги и будем жить.
— Тебе нужны деньги? Ты же успешный бизнесмен! У тебя своя компания, машина, квартира. Зачем тебе мамино наследство?
— А тебе? Ты даже на работу не ходишь! — Максим перешёл в наступление. — Ты всю жизнь просидела здесь, с мамой, и теперь хочешь и дальше сидеть на готовом!
Жертва и эгоизм: Разговор, которого не было
Ольга опустила глаза. Слова брата ранили её в самое сердце, потому что в них была частица правды. После школы она планировала поступать в институт, но мама заболела. Сначала это было несерьёзно, потом всё тяжелее. Максим, будучи младше на пять лет, всегда был маминым любимчиком, а Ольга — её опорой.
— Макс, я тогда могла уехать, — тихо сказала Ольга. — У меня были планы.
— Могла, — кивнул он. — Но не уехала. А я уехал. И теперь у меня есть всё. Я сам себе всего добился. А ты...
— А я добилась того, чтобы мама не осталась одна! — Ольга не выдержала. — Когда ты приезжал раз в год на праздники, я таскала её по больницам! Когда ты звонил раз в месяц, я выслушивала её жалобы! Я пожертвовала своей жизнью ради неё!
— Пожертвовала? Ты сама это выбрала! Никто тебя не заставлял! Я не виноват, что у тебя не сложилось! — он развёл руками, и этот жест показался Ольге самым наглым и эгоистичным из всех.
Они всегда были разными. Максим был предприимчивым и хватким, а Ольга — домашней и мягкой. Мама любила их обоих, но Максима — по-своему. Он был её надеждой на "успешное будущее", а Ольга — её спокойствием.
Два дня спустя Максим привёл в дом риелтора. Высокий мужчина в дорогом костюме, который сразу начал оценивать, сколько можно "выжать" из "объекта".
— Ольга, это Саша. Он нашёл покупателя, — с порога заявил Максим. — Они готовы дать хорошую цену, так что давай побыстрее!
Ольга почувствовала, как её сердце сжалось от обиды. Он даже не спросил её мнения, не дал ей возможности поговорить с ним наедине. Он просто привёл чужого человека в их дом, в их жизнь.
— Я не давала согласия на продажу, — сказала Ольга, глядя на риелтора. — И не дам.
— Оль, не позорь меня, — прошипел Максим. — Саша, ты не обращай внимания. У неё ещё эмоции…
— Нет! — крикнула Ольга. — Это не эмоции! Это принципы! Это память! Этот дом — всё, что у меня осталось от мамы! А ты даже этого у меня хочешь отнять!
Риелтор смутился и поспешил ретироваться, оставив их наедине.
Ультиматум и последняя битва
— Оль, ты совсем с ума сошла? — Макс был в ярости. — Ты меня перед человеком опозорила! Мы теряем деньги из-за твоих капризов!
— Я не капризничаю! — Ольга стояла на своём, чувствуя, что отступает. — Я хочу сохранить память о маме!
— Память! — засмеялся Макс. — Мама сама хотела, чтобы мы жили хорошо! Она бы обрадовалась, если бы знала, что мы получим такие деньги!
— Она… — начала Ольга.
— Что? — Макс навис над ней. — Что она? Что ты можешь знать о её желаниях? Ты же сидела здесь, в четырёх стенах, и всё, что ты делала — это только её слушала!
— Она говорила мне… — Ольга набрала воздуха в лёгкие, — что этот дом — это мой дом. Что я должна остаться здесь жить. Что ей неважны деньги. Ей важна я.
Макс опешил.
— Ты лжёшь! Она никогда такого не говорила!
— Говорила! — слёзы потекли по щекам Ольги. — Она говорила это мне каждый вечер, когда тебя не было! Она знала, что ты, когда она уйдёт, будешь думать только о деньгах. И она просила меня защитить этот дом от тебя!
— А я не верю! — закричал Макс. — Ты придумываешь это, чтобы завладеть всем! Ты всегда была эгоисткой! Ты сидела на её шее, а теперь хочешь сидеть на наследстве!
— Я сидела на её шее? — Ольга вскочила. — Я всю жизнь её обслуживала! Я мыла за ней, кормила её, водила в туалет, когда ты был на своих «важных встречах»! Когда у тебя всё было хорошо, ты даже не думал о ней!
— Я помогал деньгами! — крикнул Макс. — Каждый месяц я переводил! Я оплачивал врачей!
— Ты переводил, да! Но ты не держал её за руку, когда ей было страшно! Ты не сидел с ней всю ночь, когда у неё был приступ! Я это делала! А ты… ты даже на похоронах был в телефоне!
И тут Макс замолчал. Его лицо побледнело, он отвёл глаза. Он знал, что это правда.
— Оль, я... — он попытался что-то сказать, но Ольга его перебила.
— Ты не брат мне, Макс. Ты — чужой. И ты не получишь этого дома. Не заберёшь у меня последнюю память о маме.
Макс молча вышел из комнаты. Он собрал свои вещи, которые привёз из города, и уехал. Он уехал, не попрощавшись, не оглянувшись. Он уехал, оставив Ольгу одну в доме. В доме, который теперь принадлежал только ей.
Ольга стояла у окна и смотрела, как его машина уезжает. Ей было больно, но она чувствовала странное облегчение. Она потеряла брата, но наконец-то обрела себя. Она была сиротой, но теперь — у неё был дом. Дом, который она защитила. Дом, который был ей дорог. Дом, который был её. И это было самой важной победой в её жизни.