— Зятёк, а ты куда это собрался? — Марья Ивановна возникла в прихожей как из-под земли, скрестив руки на груди. Её взгляд буравил Сергея, который пытался незаметно проскользнуть к выходу. За его спиной, в комнате, Ольга делала вид, что не слышит.
— На работу, Марья Ивановна, — спокойно ответил Сергей, стараясь не выдать раздражения. Это "зятёк" звучало каждый раз как приговор.
— На работу, говоришь? — Тёща сделала шаг вперёд, преграждая путь. — А вчера ты где был до полуночи? Опять с друзьями? А кто коммуналку платить будет? Деньги не капают с неба, зятёк!
— Марья Ивановна, вчера была пятница, — вздохнул Сергей. — Иногда я встречаюсь с друзьями. Это нормально. А коммунальные платежи… мы с Олей обсудим это вечером. Мы всегда всё платим вовремя.
— Обсудите! — фыркнула тёща, закатывая глаза. — Вы всё обсуждаете! А толку? Вот я Ольге всегда говорила: мужик в доме должен быть мужиком, а не транжирой! Все деньги нужно держать под контролем! Ты же на эти посиделки кучу денег спустил!
— Я спустил тысячу рублей! — не выдержал Сергей. — Тысячу! А вы мне уже который день мозг выносите!
— Тысячу! — взвилась Марья Ивановна. — Тысячу! Да на эти деньги можно было три дня жить! Вот если бы вы откладывали, как я говорила, у вас бы уже на квартиру деньги были! А так — ни кола, ни двора!
Эта фраза была её коронным номером. Марья Ивановна не упускала случая напомнить, что квартира, в которой они жили, принадлежала ей, а их зарплаты были лишь приятным бонусом.
— Мы справляемся сами, — процедил Сергей сквозь зубы. — Спасибо за беспокойство.
Он надел куртку и вышел, хлопнув дверью так, что в серванте звякнули чашки.
Марья Ивановна поселилась в их однокомнатной квартире полгода назад. После того, как она вышла на пенсию, она решила, что ей срочно "нужно помогать по хозяйству". На самом деле её главной целью был тотальный контроль над финансами молодой семьи. Она считала, что Сергей недостаточно бережлив и тратит деньги на "всякую ерунду". В её понимании, любая трата, не связанная с продуктами и обязательными платежами, была ерундой.
— Серёжа, а зачем тебе новая удочка? У тебя же уже есть две! Лучше бы Ольге сапоги зимние купил, вон у неё совсем старые! — звучало почти каждый вечер.
— Марья Ивановна, это моё хобби, — пытался объяснить Сергей. — Рыбалка помогает мне отдохнуть после работы. Я там не трачу, я зарабатываю! А сапоги… мы планировали купить в следующем месяце.
— Планировали! Планы у вас одни! А жить надо сегодняшним днём! Вот я Ольге всегда говорила: копи деньги, откладывай! А она… вся в тебя! Я-то знаю, как жить! Всю жизнь на одной зарплате, но всё в дом, всё для семьи!
Ольга, жена Сергея, часто оказывалась между двух огней. Она любила и мужа, и мать, и попытки угодить обеим сторонам приводили к постоянным ссорам и недоразумениям. Её сердце разрывалось.
— Мам, ну зачем ты лезешь в наши финансовые дела? — упрекала Ольга мать. — Мы сами разберёмся. Сергей старается, он хочет для меня всего самого лучшего!
— Разберётесь! Как же! Сергей свои "хобби" на первое место ставит! А ты потом ходишь в старье! И потом, ты же знаешь, что он — ненадёжный. Вся его зарплата уходит на какие-то посиделки. А что остаётся? Кредиты!
— Какие кредиты? — нахмурилась Ольга. — У нас нет кредитов!
— А как же та машина, которую он хотел купить? И тот мотоцикл! Я знаю, он на них копит! — Марья Ивановна говорила это с такой уверенностью, будто лично видела банковский счёт Сергея.
— Я знаю, милый, — вздыхала Ольга, пытаясь успокоить мужа. — Но это моя мама. Я не могу ей грубить. Она просто переживает.
— Как лучше? Оля, да она считает каждую мою копейку! Она контролирует каждый наш шаг! Я чувствую себя как под колпаком! Я не могу просто так купить себе вещь, которая мне нравится, потому что её осудят!
Однажды Сергей получил неожиданную премию на работе. Он мечтал потратить часть денег на небольшой отпуск для них с Ольгой, а остальное отложить на первый взнос по ипотеке. Они так долго об этом мечтали! Это было их тайной.
Но не тут-то было.
— Серёжа, какие молодцы! Премию получили! — Марья Ивановна буквально светилась от радости, заглядывая через плечо Сергея, когда тот проверял банковское приложение. — Вот теперь можно и кухню обновить! А то эта совсем разваливается! И Ольге шубу давно пора новую! Всю зиму в старье проходит!
— Марья Ивановна, мы планировали… — начал было Сергей, но тёща его перебила.
— Какие планы? Шуба зимой нужнее! А кухня… ну вы же здесь живёте! Это и для вас лучше будет! А на отпуск ещё заработаете! Молодые, здоровые, ещё успеете!
Сергей почувствовал, как его терпение лопнуло.
— Марья Ивановна, это наши деньги, и мы сами решим, куда их потратить! Хватит командовать!
— Как ты со мной разговариваешь? — задохнулась от возмущения тёща. — Да я… да я вас тут всех кормлю и пою! На моей жилплощади живёте! Неблагодарный!
— Никто вас не просил нас кормить! И квартиру мы можем снимать! Хватит нас попрекать! — крикнул Сергей. — Я принёс эти деньги! Я! Это моя премия, и я решу, куда её тратить!
В разговор вмешалась Ольга, услышавшая крики.
— Что здесь происходит? Мама, Серёжа, успокойтесь!
— Это он! — закричала Марья Ивановна, указывая на Сергея трясущейся рукой. — Он мне грубит! Он мои деньги считает!
— Ваши деньги? — изумился Сергей. — Это моя премия!
— А кто тебе эту работу нашёл? А кто тебе помогал, когда ты только приехал? Я всё для вас делала! А вы… вы…
— Ты нам никогда ничего не давала просто так! — закричал Сергей, его голос сорвался на крик. — Ты каждый свой рубль нам вспоминаешь! Каждый обед, каждую стирку! Ты сделала из моей жизни ад!
Ссора разгоралась с новой силой. Обиды, недопонимания, старые претензии — всё выплеснулось наружу. Ольга стояла посреди комнаты и плакала, не зная, что делать. Она была между двух огней. Она видела, как её муж и мать становятся чужими, и знала, что виновата в этом она сама. Она не смогла поставить границы.
— Мама, перестань, — всхлипнула Ольга. — Сергей… пожалуйста…
— Я не могу, Оля! Я так больше не могу! — Сергей был на грани. — Я не могу дышать в этом доме! Я не могу жить так!
Вечером Сергей собрал вещи.
— Я не могу больше здесь оставаться, Оля. Я люблю тебя, но жить в такой атмосфере невозможно. Я должен уйти.
— Но куда ты? Что же мы будем делать? — рыдала Ольга.
— Я сниму квартиру. Когда твоя мама успокоится… может быть… мы что-нибудь придумаем. А пока… Я не могу. Прости.
Он обнял жену, поцеловал её в лоб и вышел. Он оставил её наедине с матерью и с разбитым семейным бюджетом, который стал символом их раздора. Марья Ивановна стояла в коридоре, торжествуя свою маленькую победу, не понимая, что проиграла гораздо больше. Она разрушила не только покой в доме, но и едва не потеряла дочь.