Входная дверь, которую она всегда запирала на два щелчка, оказалась чуть приоткрытой. Свет в коридоре мигал, словно насмехаясь над ней тусклыми вспышками. Марина замерла у порога своей квартиры, ощущая себя незваным гостем. Воздух был тяжёлым, с едким привкусом табака — запахом, который она терпеть не могла. Она никогда не курила.
— Кто здесь? — голос её дрогнул, несмотря на попытку звучать твёрдо.
Тишина. Лишь старые настенные часы в гостиной отсчитывали время: тик-так, тик-так, каждый звук отдавался в её висках.
Сжимая сумочку, словно защищаясь, Марина подумала о звонке в полицию — номер участкового был приклеен магнитом к холодильнику. Но что она скажет? «У меня дверь не заперта, и пахнет сигаретами»?
Сделав глубокий вдох, она всё же шагнула внутрь.
Квартира выглядела знакомо, но что-то было не так. Кресло в углу гостиной стояло чуть ближе к окну, чем обычно. Незаметное смещение, но Марина, знающая каждый сантиметр своего дома, это уловила. Она провела ладонью по обивке — на светлой ткани виднелось влажное пятно, будто кто-то недавно сидел здесь в сырой одежде.
— Чёрт возьми, — пробормотала она, заглядывая в кухню.
На столе лежала пачка дешёвых сигарет с резким запахом. Рядом — кружка с остатками чая, тёмный след на краю указывал на крепкий напиток с сахаром, размешанный небрежно, оставивший разводы.
Марина пила только травяной чай, лёгкий, без сахара.
Телефон в кармане завибрировал, но она проигнорировала его. Открыв шкаф в прихожей, она проверила содержимое — одежда, документы, украшения, всё на месте.
Грабители не оставляют кружки с чаем и не курят в гостиной.
Под вешалкой она заметила мужскую кепку. Тёмную, потрёпанную, купленную, похоже, на ближайшем рынке. Это точно не принадлежало её бывшему мужу.
Дмитрий, с которым они расстались год назад, презирал дешёвые вещи. «Я такое не ношу», — его слова эхом прозвучали в памяти.
Марина осторожно взяла кепку — она была ещё тёплой. Запах дешёвого одеколона смешался с табаком.
Сердце сжалось от тревоги. Кто-то был здесь. Возможно, всё ещё здесь.
Дверь в спальню была закрыта, хотя Марина всегда оставляла её открытой. На цыпочках она подошла ближе, прислушиваясь. Тишина. Но инстинкт кричал об опасности.
Она отступила, не сводя глаз с двери. Надо уходить. Позвонить в полицию.
Телефон снова завибрировал. Марина достала его — три пропущенных от мамы и сообщение: «Ты забыла сумочку у меня. Я заходила, но тебя не было. Позвони».
Мама? У неё не было ключей от квартиры.
В замке щёлкнул ключ, и Марина вздрогнула. Дверь распахнулась.
— О, ты дома, — в квартиру вошёл незнакомец лет сорока, крепкий, с небритой щетиной и в поношенной куртке. — А я за сигаретами бегал.
Он говорил так, будто они были старыми знакомыми.
— Кто вы? — Марина отступила к окну. — Что вы делаете в моём доме?
Мужчина удивлённо вскинул брови:
— В твоём? — он усмехнулся. — Ты заплатила за свет в этом месяце? Или за ипотеку?
Марина растерялась. Она всегда платила вовремя.
— Покажите документы, — потребовала она, сжимая телефон. — Или я звоню в полицию.
— Звони, — он пожал плечами, проходя на кухню. — Они уже были тут утром. Составили бумагу, что я — владелец. Виктор Павлович Смирнов, рад знакомству.
Он протянул руку, но Марина не шелохнулась.
— Это ошибка, — прошептала она, чувствуя, как паника сдавливает горло. — Я живу здесь пять лет. У меня есть документы.
— У меня тоже, — Виктор достал из кармана сложенные листы. — Договор, всё по закону. Хочешь посмотреть?
Марина взяла бумаги. Договор купли-продажи её квартиры. Дата — месяц назад. Продавец — Марина Сергеевна Иванова. Печать, подпись... Её подпись? Она вглядывалась в росчерк, пытаясь понять, подделка ли это.
— Я ничего не продавала, — выдохнула она, возвращая бумаги.
— Ага, конечно, — Виктор хмыкнул. — Расскажи это своему бывшему. Как его... Дмитрий? Он брал задаток. Сказал, что ты согласна продать после развода.
Дмитрий? Марина почувствовала, как пол уходит из-под ног.
— У него не было прав, — выдавила она. — У нас всё раздельное...
— Слушай, — Виктор устало потёр лоб, — я купил всё честно. Нотариус, регистрация, ключи. Ваши семейные дела меня не касаются.
— Но это мой дом! — Марина почувствовала, как слёзы подступают к глазам. — Мои вещи здесь!
— Вещи забирай, — Виктор закурил, выпуская дым. — Я не монстр. Но к ночи освободи квартиру. У меня тут ремонт запланирован.
Марина опустилась на кресло, пытаясь осознать происходящее. Неужели Дмитрий мог так поступить? Да, развод был болезненным. Он злился. Но продать её квартиру?
— Вы ошибаетесь, — она посмотрела на Виктора. — Это мошенничество. Дмитрий подделал документы.
— Тогда в суд, в полицию, — он пожал плечами. — А пока я — хозяин, и ты тут без разрешения.
— Можно позвонить?
— Давай, — Виктор вышел на балкон.
Марина набрала номер Дмитрия. Гудки. Потом сброс. Она попробовала снова — без ответа.
Тогда она позвонила маме.
— Мам, — голос дрожал, — в моей квартире чужой человек. Говорит, что купил её. Что Дмитрий продал...
— Что? — мама растерялась. — Аня, я про сумочку. Ты оставила её у меня вчера.
— Какая сумочка? — Марина понизила голос. — Мам, у меня забирают квартиру!
— Погоди, — в голосе мамы послышалась тревога. — Какую квартиру?
— Мою! На Садовой, 12!
— Марина, — мама заговорила медленно, — ты живёшь у меня последние три месяца. После продажи квартиры.
Марина замерла.
— Что ты говоришь? Я живу на Садовой!
Мама молчала.
— Марина, возвращайся домой, — наконец сказала она. — Ты забыла принять таблетки? Доктор Соколов предупреждал про... срывы.
— Какие таблетки? — Марина почувствовала тошноту. — Мам, я в своей квартире, и тут чужой человек!
— Послушай, — голос мамы стал строгим. — Ты продала квартиру три месяца назад. После развода. Мы были у нотариуса. Ты хотела уйти от воспоминаний о Дмитрии.
— Что с Дмитрием? — холод пробежал по спине.
— Марина... — мама вздохнула. — Дмитрий погиб. Год назад. Ты была на его похоронах.
Мир вокруг пошатнулся. Марина ухватилась за подлокотник.
— Нет, — прошептала она. — Мы развелись. Он ушёл...
— Марина, где ты? — голос мамы стал резким.
— На Садовой, 12.
— Жди меня. Я еду.
Марина опустила телефон. Виктор вернулся с балкона, взглянул на неё.
— Всё нормально? — спросил он без особого интереса.
— Мама едет, — тихо ответила Марина.
— Хорошо, — он кивнул. — Пусть помогает собирать вещи.
Марина смотрела на него, ощущая, как страх сковывает тело. А если мама права? Нет, это невозможно. Она помнила каждый день на Садовой. Помнила, как Дмитрий хлопнул дверью, уходя.
Она коснулась шеи — там всегда был кулон, подарок отца. Но пальцы нащупали пустоту. Она расстегнула воротник — цепочки не было.
— Что-то потеряла? — спросил Виктор.
— Кулон, — пробормотала она.
— А, это, — он достал из кармана маленький серебряный кулон. — Нашёл в спальне, когда осматривал квартиру. Хотел сдать, но забыл.
Он протянул кулон, и Марина отшатнулась. Это был её кулон. С гравировкой даты рождения. Но как он мог его найти?
Дверной звонок заставил её вздрогнуть. Виктор пошёл открывать. В прихожей послышались голоса, и появилась мама.
— Марина! — мама обняла её. — Я так волновалась.
Марина вдохнула знакомый запах маминых духов и почувствовала, как что-то внутри ломается.
— Мам, что происходит? — прошептала она.
— Пойдём домой, — мама погладила её по спине. — Доктор предупреждал, что без таблеток могут быть провалы в памяти.
— Какой доктор?
Мама переглянулась с Виктором.
— Простите за неудобства, — сказала она ему. — У моей дочери... проблемы после смерти мужа. Иногда она забывает.
Виктор кивнул.
— Бывает, — он махнул рукой. — У моей сестры такое было после ава.рии. Просто предупреждайте, если она захочет навестить старую квартиру.
Марина переводила взгляд между ними. Они говорили так, будто всё было в порядке.
— Пойдём, — мама взяла её за руку.
У двери Марина обернулась. Квартира казалась родной. Но занавески были не те — зелёные, а не серые. И на стене, где висела её любимая картина с лесом, теперь был голый участок.
— Мам, — Марина сжала её руку, — я правда продала квартиру?
— Да, милая, — тихо ответила мама. — Три месяца назад. Ты не хотела там оставаться после Дмитрия.
— После чего?
— Дома поговорим.
В такси Марина смотрела в окно, не видя улиц. Квартира на Садовой. Её дом. Или уже нет?
В маминой квартире она увидела свои вещи: одежду, книги, фотографии. Среди них — снимок Дмитрия в чёрной рамке.
— Я здесь живу? — тихо спросила она.
— Да, — мама усадила её на диван. — После клиники.
— Клиники?
Мама взяла её за руки.
— Ты не помнишь, — вздохнула она. — После смерти Дмитрия у тебя был срыв.
— Дмитрий погиб? — Марина всё ещё не верила.
— Да. Ава.рия. Год назад. Ты была на похоронах.
— Я помню ссору, — Марина закрыла глаза. — Он сказал, что уходит...
— Этого не было, — мама говорила мягко. — Вы ехали на дачу. Лёд на дороге. Дмитрий не справился...
Вспышка: тёмная дорога, визг шин, голос Дмитрия: «Держись, Маша!»
— Я была там? — прошептала она.
Мама кивнула.
— Ты выжила. Но травма... Врачи сказали, твой разум иногда выдумывает другую реальность.
Марина молчала. Значит, всё, что она помнила, — ложь?
— А квартира? — спросила она.
Мама достала папку с документами.
— Вот договор. Ты продала её. Деньги на твоём счёте.
Марина посмотрела на подпись. Её. Дата — три месяца назад.
— А Виктор? — голос дрожал. — Он купил мою квартиру?
— Да, — мама кивнула. — Хороший человек. Хирург. Мы познакомились на сделке.
— Ты его знаешь?
— Конечно. Я помогала тебе с продажей. Ты была... не в форме.
Марина откинулась на спинку дивана. Дмитрий мёртв. Квартира продана. Она живёт у мамы.
— Я ничего не помню, — призналась она.
— Доктор Соколов предупреждал, — мама достала пузырёк с таблетками. — Ты пила их сегодня?
Марина покачала головой.
— Выпей, — мама протянула таблетку и воду. — Завтра станет легче.
Марина проглотила таблетку. Голова кружилась. Всё, во что она верила, оказалось вымыслом. Дмитрий не бросил её. Он погиб. Она продала квартиру. Переехала к маме.
— Мам, а кулон? — вдруг вспомнила она.
— Ты оставила его в квартире, — мама улыбнулась. — Виктор нашёл и позвонил мне. Хотел вернуть.
— Как я могла его забыть? — Марина нахмурилась. — Я всегда его носила.
— Ты сняла его в больнице, — ответила мама. — Сказала, он напоминает о том дне. Отец подарил его тебе перед поездкой.
Вспышка: отец вручает коробочку. «С днём рождения, дочка». Её день рождения, год назад.
— Я хотела его выбросить? — Марина не верила.
— Нет, — мама покачала головой. — Просто не носила. Он лежал в коробке.
Марина кивнула. Лекарство действовало, веки тяжелели.
— Спи, — мама поцеловала её. — Я рядом.
Сон не шёл. В голове путались воспоминания: Дмитрий, уходящий с криком; Дмитрий за рулём, смеющийся; пустая квартира; та же квартира, полная их вещей. Чёрная рамка на фото.
Что было правдой?
На тумбочке лежала её сумочка. Марина открыла её. Деньги, карты... и фотография. Она и Дмитрий у моря. Счастливые.
На обороте надпись: «Сочи, август 2022. Последнее лето».
Слёзы хлынули из глаз. Вспомнилось: Дмитрий обнимает её на пляже, шепчет: «Я всегда с тобой, Маша».
Это было настоящим.
Марина положила фото обратно и закрыла глаза. Завтра она начнёт собирать свою жизнь заново, отделяя правду от иллюзий.
Но сейчас, впервые за долгое время, она ощутила покой. Дмитрий не предавал её. Он любил её до конца.
Эта правда, хоть и горькая, была легче выдуманной лжи.
Последняя мысль перед сном: «Я забыла сумочку... и не только её».