На новых упаковках нашего чая-бестселлера «Мятный лев» — Лев Толстой собственной персоной. Он читает газету, пока едет на велосипеде — и это почти правдивый образ. Хотя граф вряд ли действительно читал газеты таким образом, на велосипеде он ездил постоянно, и даже умел держаться на нём без рук!
Толстой, как известно, вёл необычный для своего времени, да и социального положения, образ жизни. В те годы, когда современники уже называли его «великим старцем» русской литературы, он продолжал активно двигаться: много ходил пешком, ездил верхом, катался на коньках, играл в городки, в «лаун-теннис»…
На середине шестого десятка, в 1890-х годах, граф заинтересовался новомодным транспортным средством, которое к тому времени уже освоили его дочери — бициклетом. Велосипеды в знакомом нам виде появились на тот момент совсем недавно — «безопасный» велосипед с цепью на заднее колесо стала выпускать британская фирма The Rover J. K. Starley & Co. Ltd,.
Именно «Ровер» — велосипед когда-то настолько известный, что в некоторых европейских языках его название, «бродяга», закрепилось в значении «велосипеда вообще» — принадлежал когда-то Льву Толстому. Эксцентричный граф сперва сам приобрёл «изделие фирмы “Старлей”» за 210 рублей, но затем на его увлечение обратило внимание Московское общество любителей велосипедной езды. По распространённой версии, энтузиасты подарили Толстому такой же велосипед, после чего свою покупку вернул в магазин.
Журнал «Циклист», организованный московскими любителями, не меньше шести раз сообщал читателям, что знаменитый писатель берёт в Манеже уроки езды на двухколёсном транспорте. Следили за этим процессом и корреспонденты петербургского издания «Велосипедный спорт». По словам очевидцев, Толстой довольно быстро освоил общий принцип езды на велосипеде. На следующий год в журнале «Велосипедист» — ещё одном печатном органе любителей этого спорта — писали, что 66-летний автор «Войны и мира» даже умудряется ездить без рук, когда выезжает на прямые участки манежного кольца.
Известно, что граф имел права на велосипед — специальный билет под номером 2300 ему выдала Московская городская управа (по тогдашним правилам это было необходимо, как и номерной знак сзади на седле). Городской клуб велосипедистов сделал его своим почётным членом, выдал жетон и удостоверение и освободил от сдачи экзаменов.
«За это время начал учиться в манеже ездить на велосипеде. Очень странно, зачем меня тянет делать это. Евгений Иванович отговаривал меня и огорчился, что я езжу, а мне не совестно. Напротив, чувствую, что тут есть естественное юродство, что мне все равно, что думают, да и просто безгрешно, ребячески веселит», — писал Толстой в самом начале своих уроков.
Но в целом езда на велосипеде всё же казалась ему чем-то греховным: ассоциировалась с излишней лёгкостью, дурной праздностью, ленью и такими «низкими, эгоистическими чувствами», как свобода от семейной связи. Многие его домашние и близкие люди, судя по всему, разделяли такой осуждающий взгляд на этот «легкомысленный» спорт. Они, кроме того, беспокоились о здоровье пожилого писателя, но не пытались уговорить его отказаться от поездок
Родственники и гости графа, бывавшие в Ясной Поляне, вспоминали, что он, поработав с утра, после обеда уезжал — верхом или на двух колёсах — на долгие одинокие прогулки. Некоторые источники утверждают, что он даже ездил на велосипеде в Тулу и обратно — по 15 километров в одну сторону!
Вскоре после уроков в Манеже Толстой сетовал в дневнике: «Всё та же апатия, лень. Ничего не работаю. Велосипед.» — а уже через год сообщал, что бросил это занятие: «Удивляюсь, как я мог так увлекаться». Бросил он, однако, не насовсем — не прошло и трёх месяцев, как он со стыдом сообщил об очередном велосипедном путешествии: «Ездил на велосипеде в Ясенки. Очень люблю это движенье. А совестно.».
Несмотря на преклонный возраст, Толстой оставался велосипедистом как минимум несколько лет — в дневниках его супруги вновь и вновь упоминаются его регулярные поездки. Сегодня его «Ровер» и жетон члена Московского клуба велосипедистов — фонда Музея-усадьбы Толстого, а память об увлечении графа отражает в том числе и наш любимый мятный чай.