Впервые опубликовано на сайте "Вестник Кавказа"
Громкое заявление иранского министра иностранных дел Аббаса Аракчи в интервью Financial Times взорвало тишину вокруг замороженных ядерных переговоров. Требуя от США компенсации за удары по ядерным объектам в июне 2025 года, Тегеран не просто озвучивает претензии — он переписывает правила дипломатической игры.
Три неожиданных условия Ирана
Аракчи обозначил условия для возвращения Вашингтона за стол переговоров:
- Объяснение агрессии. Почему США нанесли удары в разгар диалога о ядерной сделке?
- Железные гарантии, юридически обязывающие не повторять атаки в будущем.
- Финансовая компенсация. Возмещение ущерба от бомбардировок объектов в Фордо, Натанзе и Исфахане.
При этом министр подчеркивает:
Иран не согласится на обычный ход дел.
Это прямая отсылка к тактике «максимального давления» администрации Трампа, которая ответила на иранские условия новыми санкциями против 115 лиц и компаний, связанных с Тегераном.
Возможные формы компенсации
Хотя сумма компенсации не названа, история иранско-американских отношений подсказывает варианты.
- Тегеран может претендовать на разморозку своих активов в иностранных банках. Еще свежи воспоминания о возврате $7 млрд иранских средств в Южной Корее в 2021-2023 годах.
- Предметом торга или уступок могут стать нефтяные квоты. Если говорить о цифрах, то это может быть разрешение на экспорт 1 млн баррелей в день под гарантии Китая.
- Не стоит исключать и технологический обмен. Поставки медицинского оборудования или сельхозтехники вполне могут быть восприняты в Иране как «гуманитарная компенсация».
- Но ключевое — политическая плата: снятие санкций с КСИР или признание прав Ирана на обогащение урана до 60% для научных целей.
Стратегия дороже денег
Анализ требований показывает их символический и тактический подтекст.
- Принимая компенсацию, США косвенно признали бы право Ирана на гражданский атом, отрицая тезис о «военной направленности» объектов. Тем самым ядерная программа была бы признана легитимной.
- Требуя возмещения ущерба, Тегеран выставляет себя пострадавшей стороной, отвлекая внимание от своей ядерной эскалации. Иран перехватывает роль жертвы и демонстрирует политический, а не финансовый жест.
- Одновременно иранское руководство проверяет намерения США. Аракчи прямо заявляет, что должен «убедить руководство в искренности Вашингтона», указывая на глубочайшее недоверие.
В Тегеране звучат голоса:
Не трать время, не дай США себя обмануть.
Европа на обочине
Пока США и Иран меряются ультиматумами, Европа оказалась в роли статиста. Аракчи откровенно заявляет:
С европейцами нет смысла вести переговоры — они не могут отменить санкции.
Более того, Тегеран грозит разорвать контакты с ЕС, если тот активирует механизм для восстановления санкций ООН до конца августа.
Перспективы: игра ва-банк или путь к разрядке?
Трамп уже ответил на требования угрозой новых ударов, а в Тегеране нарастают «антипереговорные настроения». Однако Аракчи оставил лазейку:
Военного решения нет — дипломатическое возможно.
Главная интрига формулируется так: сможет ли компенсация стать символическим жестом для «сохранения лица»? Как в 1981 году, когда Алжир получил от США обещание невмешательства в обмен на заложников, а Иран — разморозку активов. Сегодня ставки выше — ядерный кризис на фоне войны в Газе.
Часы тикают. До дедлайна «евротройки» по санкциям осталось меньше месяца. Иранская «контратака» дипломатией доказала: даже после бомб переговоры возможны, но их цена резко выросла.
Михаил Богданов
