Уголовное дело № 25358: Тени, павшие на Рокоссовского. Роковая цепь доносов и трагедия клеветников

Загадка "Дела Маршала": Забайкальский капкан

Уголовное дело № 25358, заведенное летом 1937 года на будущего Маршала Победы Константина Константиновича Рокоссовского, остается одной из самых мрачных и загадочных страниц его биографии.

Окутанное слухами (вплоть до экзотических версий о секретной командировке в Испанию под именем Мигеля Мартинеса), оно в действительности было страшной реальностью сталинских репрессий.

В центре этой трагедии – судьбы тех, кто собственноручно запустил маховик, написав доносы и давая ложные показания против прославленного комдива. Их конец стал мрачным эпилогом эпохи Большого Террора.

Первый Камень: Комкор Грязнов и Комиссар Шестаков

5 июня 1937 года в кабинет Наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова легло роковое письмо. Его авторами были два высших офицера Забайкальского военного округа (ЗабВО):

• №5 Комкор Иван Кенсоринович Грязнов (1897-1938): Командующий войсками ЗабВО. Сын торговца, выпускник коммерческого училища, бывший прапорщик царской армии. Под его началом Рокоссовский командовал 15-й Отдельной Кубанской кавалерийской дивизией. Парадоксально, но они были друзьями вне службы, отмечали праздники, общались семьями.
• №4 Корпусной комиссар Виктор Николаевич Шестаков (1893-1938): Начальник Политуправления ЗабВО. Выдвиженец из рабочих, член партии с 1918 года, олицетворение "партийного контроля" в армии.

В доносе они указывали на "польское" происхождение и дворянские корни Рокоссовского, намекая на его потенциальную ненадежность и выдумывая несуществующую "тягу на заграничную работу". Этот документ стал спусковым крючком для ареста Рокоссовского 17 августа 1937 года.

Ирония судьбы: Уже 9 июня 1937 Грязнов был понижен (перевод в САВО), 11 августа уволен из РККА, а 15 августа – арестован. 9 июля 1938 года он был расстрелян по стандартному обвинению в "контрреволюционной террористической организации".

Его жена, Дебора Абрамовна, получила 8 лет лагерей. Шестаков уволен 7 июля 1937, арестован 8 июля, расстрелян 2 октября 1938 года. Оба на следствии "признались" во всем, включая шпионаж.

"Троцкистский блок" по версии Следствия: Чайковский и Рубинов

Следствие, получившее "благодатный" материал от Грязнова и Шестакова, стало выбивать показания у других фигурантов, упомянутых в деле.

• №3 Главный военврач ЗабВО Касьян Александрович Чайковский (1893-1938): Уже арестованный 21 мая 1937 года (доноса на Рокоссовского!), Чайковский под давлением дал требуемые показания. Он обвинил Рокоссовского в "вредительстве" (мусор в гарнизоне, отсутствие бани, воды, света) и, главное, в создании "троцкистского блока" совместно с... Грязновым и Шестаковым! Теми самыми, кто на него донес. Чайковский не дожил до расстрела, скончавшись (официально – от сердечного приступа) в читинской тюрьме 23 апреля 1938 года.
• №2 Начальник штаба ЗабВО Яков Григорьевич Рубинов (1895-1938): Сын лесопромышленника, бывший студент юрфака, прапорщик. Арестован 3 июля 1937 года. На допросах пошел дальше, объявив Рокоссовского и Чайковского японскими шпионами. В качестве "доказательства" приводились контакты Рокоссовского в 1932 году с японским представителем в Харбине Мититаро Комацубарой (что было частью его служебных обязанностей по линии разведки округа). Расстрелян 2 октября 1938 года вместе с Шестаковым.

Преемник-Клеветник: Командарм Великанов и его палач Кутяков

После падения Грязнова командующим ЗабВО был назначен:

• №1 Командарм 2-го ранга Михаил Дмитриевич Великанов (1893-1938): Сын священника, высокообразованный человек (знал 2 языка), до войны – учитель. Назначен с повышением. Однако его карьера рухнула стремительно: снят с поста 28 ноября 1937, арестован 20 декабря. На следствии Великанов дал показания против Рокоссовского, подтверждая выбитые у других обвинения. Ключевая деталь трагедии: Донос на самого Великанова написал его бывший соратник по Гражданской войне, легендарный комкор, командир из дивизии Чапаева:
• Комкор Иван Семёнович Кутяков (1897-1938): Автор мемуаров о Чапаеве, герой романа Фурманова. Он обвинил Великанова в троцкизме и контрреволюции. Финал был предсказуем: И Кутяков, оклеветавший Великанова, и сам Великанов, оклеветавший Рокоссовского, были расстреляны в один день – 29 июля 1938 года. Их имена были вымараны из последующих изданий "Чапаева".

Историческая справка: Взгляд сквозь годы на "Дело Рокоссовского" и феномен доносительства

Судьбы фигурантов "дела Рокоссовского" и механизм репрессий в РККА стали предметом анализа историков разных поколений и школ:

1. Советская историография (до 1991 г.): Тема репрессий 1937-1938 гг., особенно в отношении высшего комсостава, была строго табуирована. Официальные издания ("История Великой Отечественной войны", энциклопедии) либо умалчивали об аресте Рокоссовского, либо упоминали его вскользь как "клевету врагов народа", не вдаваясь в детали и не называя имен доносчиков. Реабилитация при Хрущеве (1956 г.) Грязнова, Шестакова, Чайковского, Рубинова, Великанова и Кутякова проходила тихо, без широкой огласки, их имена оставались в тени.
2. Мемуары военачальников (К. К. Рокоссовский, А. М. Василевский, И. Х. Баграмян): Рокоссовский в своих воспоминаниях "Солдатский долг" крайне скупо и сдержанно упоминает арест, делая акцент на несправедливости обвинений и пытках, но избегая конкретных имен доносчиков и деталей их судеб. Другие маршалы также обходили эту тему стороной, понимая её болезненность и потенциальную опасность даже в годы "оттепели" и позже.
3. Западная историография (Роберт Конквест, Джон Эриксон): В работах 60-80-х гг. ("Большой террор" Конквеста, "Дорога на Сталинград" Эриксона) репрессии в РККА рассматривались как ключевой фактор ослабления армии перед войной. Конквест подробно анализировал систему доносительства и механизмы фабрикации дел, используя доступные тогда данные (эмигрантские источники, показания перебежчиков). Судьба Рокоссовского и его "коллег" по ЗабВО упоминалась как характерный пример.
4. Постсоветская российская историография (О. Ф. Сувениров, В. А. Миркин, Б. В. Соколов, А. В. Исаев):
   О. Ф. Сувениров ("Трагедия РККА 1937-1938"): Провел фундаментальное исследование репрессий в армии. Детально восстановил хронологию и механизмы уничтожения комсостава, роль доносов. Анализировал дело Рокоссовского в контексте общей вакханалии, подчеркивая абсурдность обвинений и трагическую иронию судеб доносчиков, ставших жертвами созданной ими же системы.
   В. А. Миркин, Б. В. Соколов: В биографиях Рокоссовского и исследованиях о репрессиях они подробно разбирают дело № 25358, публикуя документы из архивов (в т.ч. ФСБ), подтверждающие факт доноса Грязнова-Шестакова, показания Чайковского, Рубинова и Великанова. Акцентируют внимание на личных мотивах (возможный конфликт Грязнова с Рокоссовским) и атмосфере всеобщего страха и стремления "опередить удар", толкавшей на доносы.
   А. В. Исаев: В работах о начальном периоде войны ("Неизвестный 1941") подчеркивает катастрофические последствия чистки комсостава, используя судьбу Рокоссовского и его окружения в ЗабВО как яркий пример потери ценных кадров и атмосферы недоверия.
5. Военные историки-архивисты (С. Т. Минаков, А. С. Степанов): Изучая документы РГВА, ГАРФ, архива ФСБ, публикуют конкретные материалы дел, включая протоколы допросов, очные ставки, доносы. Их работы дают фактическую основу для понимания, как именно фабриковались обвинения и какую роль играли показания одних арестованных против других.
6. Общественные деятели и публицисты (Д. А. Волкогонов): В своих резонансных работах ("Триумф и трагедия") генерал Волкогонов, имевший доступ к партархивам, дал эмоциональную и жесткую оценку репрессиям. Он рассматривал дело Рокоссовского как символ чудовищной несправедливости и самоуничтожения армии, подчеркивая, что система, поощрявшая доносы, в конечном итоге сожрала и самих доносчиков. Его фраза о "самоубийственном механизме террора" стала крылатой.

Заключение: Колесо репрессий

Уголовное дело № 25358 против К. К. Рокоссовского – это не только история невероятного везения и стойкости будущего маршала. Это страшная иллюстрация того, как колесо Большого Террора без разбора перемалывало судьбы.

Иван Грязнов, Виктор Шестаков, Касьян Чайковский, Яков Рубинов, Михаил Великанов и даже Иван Кутяков – все они, подписав донос или дав ложные показания против Рокоссовского, сами вскоре оказались на нарах и были расстреляны.

Их реабилитация при Хрущеве – лишь запоздалый акт признания государством чудовищной ошибки, но не отменяет их личной вины в попытке погубить невиновного. Эта мрачная цепь доносов и предательств стала кровавым эпилогом карьеры шестерых военачальников и одновременно – прологом к великому подвигу выжившего и победившего Константина Рокоссовского.

Их трагические судьбы – вечное напоминание о цене, которую заплатила страна в годы террора, и о призрачности "безопасности", купленной ценой клеветы.

У нас появился телеграмм канал, подписывайтесь туда!

Поддержать канал можно здесь!

А еще мы появились в одноклассниках!

Ну а на этом все. Спасибо, что дочитали до конца! Пишите свое мнение в комментариях и подписывайтесь на канал!

Тоже интересно: