Орландо вернулся в комнату гвардейцев, только сейчас до конца разглядев до нелепости большое пространство. Два его дома могут поместиться и ещё останется место. Что за дурацкая трата денег? Только если тебе не приходится часто размещать у себя много незнатных гостей. Таких, как гвардейцы или наёмники.
Мёртвый капитан смотрит в потолок стеклянными глазами, по левому глазу бродит сонная муха. Парень взял ключ, покрутил в пальцах раздумывая. А стоит ли? Он пришёл убить ватиканцев, а не грабить хозяина. С другой стороны, раз ди Фур связан с Длинноруким... Значит, в подвале может быть нечто полезное или утрата чего разозлит чудовище.
Особняк тих, словно прислушивается, выискивая чужака. Орландо бесшумно спускается по лестнице, держа скьявону наготове. В окна заглядывает краешек луны, нависающий над забором. Кусок сада, залитый лунным светом. Орландо остановился, заметив в тенях стражника, отливающего у забора. Мужчина даже не посмотрел в окно, поспешил в сторожку, что-то бурча.
Охрана особняка настолько ничтожна, что это даже смешно. Даже патрулей нет. Как только воры даже стены не унесли?
Замок тяжело провернулся в скважине, с глухим щелчком сдвигая механизм. Язычок замка втянулся с отчётливым стуком, и дверь отворилась внутрь. На Орландо взглянула первородная Тьма. Настолько густая, что дальше собственного носа не видно.
Взяв со стены светильник, явно предназначенный для этого, Орландо шагнул внутрь. Стоило ступить на первую ступень и звуки дома, как отрезало. Желтоватый круг света выхватывает из мрака каменные стены и широкие ступени. Воздух, чем ниже спускаешься, становится сырым и смердящим. Внизу журчит вода.
Ступени покрыты брызгами засохшей крови и бороздками.
Новый шаг, свет растекается по подвалу, рассеивая мглу до сумрака. Орландо остановился, стиснув челюсти. Весь подвал заставлен клетками из стали. Пол обсыпан соломой, уже начавшей преть, в углу бьёт ключ студёной воды. Свет отражается от глаз, направленных на Орландо. Десятки детей прижимаются к решёткам и смотрят на чужака с ужасом и надеждой.
— Какого... — Пробормотал Орландо, оглядывая и пытаясь осмыслить увиденное.
За спиной скрипнула ступень, парень развернулся и удар, нацеленный в затылок, обрушился на вскинутую руку. Светильник выпал из ослабевших пальцев, и Орландо швырнуло вниз. У самого пола извернулся, как огромный кот, и приземлился на ноги. Проскользил по соломе, врезался спиной в клетку. Левая рука горит от боли, пульсирует.
Светильник разбился о ступени и расплескавшееся масло горит синеватым светом. Пробует плотные доски на вкус. Трепещущий свет падает на грузного мужчину, собой перекрывающего путь наверх. Лицо прячется в густой тени, но глаза... словно два тлеющих угля. Они прожигают в Орландо дыры, а под ними раскрывает кривая трещина, полная острых зубов. Совсем не человеческих.
— Так-так кто это у нас? — Пророкотало чудовище, медленно спускаясь мимо огня.
Богатый камзол по фигуре, на пальцах сияют перстни с драгоценными камнями. Модные туфли гремят о ступени, как удары молотом. Руки здоровяка едва помещаются в рукава, ткань жалобно трещит от каждого движения.
— Воришка. — Процедил Онар ди Фур, это просто не может быть кто-то другой. — Умелый, сто́ит признать. Перебил столько народа... тоже причащённый? Странно, не знал, что у антипапы они есть...
Здоровяк шумно втянул воздух носом, причмокнул и покачал головой.
— Погоди, а ведь нет! В тебе и толики силы нет! Ха! Впрочем, в любом случае ты останешься здесь. — Онар покосился на огонь, медленно перебрасывающийся на ступень выше. — Надо с тобой кончать быстрее.
Он бросился на Орландо с последней ступени, с быстротой, невозможной для такого тела. Парень же прыжком оказался на крыше клетки. Туша смяла стальные прутья как сырую глину. Онар резко развернулся и вырвал один, раза в два длиннее скьявоны. Попытался им достать, но Орландо вновь ускользнул.
В голове мечутся сотни вопросов, но не до них. Если замешкаться, от него и мокрого пятна не останется.
Загорающаяся лестница освещает подвал всё ярче. Онар наседает, размахивая прутом как хворостиной. Орландо даже не пытается блокировать, ему просто сломает меч и руки. Следит за движениями, приравниваясь к скорости.
— Не зли меня, мальчишка! — Прорычал Онар, с опаской бросил взгляд на лестницу, успевшую с края, заняться огнём.
Орландо уловил этот исчезающе малый миг и атаковал. Скьявона прошла под рукой с прутом, врубилась под рёбра и, влекомая движением хозяина, распорола бок, почти разрубив тушу. Кровь же брызнула фонтаном, пропитала роскошные одежды и залила стену. Здоровяк грузно хрюкнул, завалился на одну ногу и... развернулся на ней, метя прутом в голову Орландо.
Тело среагировало быстрее, скьявона ударилась снизу вверх, уводя атаку в потолок. Описала короткую дугу и врубилась под локоть. Рука с «оружием» рухнула на пол и Онар заорал, зажимая обрубок. Глаза вспыхнули с пущей силой, превратились в два костра.
— Думаешь, меня возможно убить? — Прорычал он, скаля клыки и разворачиваясь к Орландо. — Думаешь я смертен?!
— Не знаю. — Ответил парень. — Но времени проверять не так уж много.
С раной в боку и без руки громила потерял скорость, нелепо махнул левой рукой. Орландо проскользнул под ней и отрубил ногу. Туша, потеряв равновесие с грохотом, что перекрыл вопль ярости и боль, рухнула на пол. Онар повернулся что-то проорать, но Орландо взмахом от плеча, взяв скьявону в обе руки, отсёк голову.
Та отлетела в угол к воде, замерла среди соломы, дико вращая глазами и беззвучно открывая рот.
Пламя почти добралось до двери, и Орландо, не теряя времени, бросился по клеткам. К счастью, вместо замков щеколды, которые невозможно открыть изнутри. Чтобы дотянуться рука должна быть гораздо длиннее детской.
Пленники бросаются наутёк по горящей лестнице, только сейчас начиная кричать. От ужаса и радости. Закончив, Орландо взял голову за волосы и поднял. Она ещё жива, лицо перекашивает от ярости.
— Ага... — Протянул парень, оглядывая трофей. — Значит, обезглавив не убить. Проверим огонь?
***
Он вернулся в палатку затемно, убедившись, что одежда не запачкалась кровью. В целом, если лупить мечом, не как мясник, то запачкаться сложно. А Серкано учил владеть клинком как собственной рукой. Разве что на подошвы налипло, но Орландо тщательно очистил их о мостовую и траву.
Стоило забраться, как в темноте сверкнули крысиные глазки Герды. Девочка приподнялась на локте, наблюдая, как Орландо укладывается между ней и Мари.
— От тебя пахнет огнём и кровью... — Прошептала она.
— Завтра помоюсь. — Буркнул Орландо, опуская голову на сгиб локтя и закрывая глаза.
— Куда ты ходил?
Шёпотом Герды отдаётся горячим дыханием на ухе, девочка упёрлась в плечо и нависает над Орландо.
— Отлить.
— Тебя не было несколько часов!
Острые пальчики впились в плечо. Орландо едва сдержал стон, первый удар пришёлся в эту руку и, видимо, нанёс урон. А может, этим плечом он ударился о клетку.
— У мужчин такое бывает. — Вздохнул Орландо, помолчал и добавил. — С возрастом.
— Хм... — протянула Герда, раскачивая парня. — Ты врёшь!
— Конечно. — Буркнул Орландо, зарываясь лицом в одеяло, и проваливаюсь в сон. — Мужчины всегда врут женщинам...
— Зачем?
Внимание Герды разом переключилось на нечто более понятное и интересное. Женщинам, даже маленьким, завсегда интереснее взаимоотношения.
— Не знаю, — пробормотал Орландо, проваливаясь в сон, — наверное, так проще.
— Проще что? Что?
Но сколько бы Герда ни трясла мечника, тот уснул накрепко.
***
Утро застало их мелким дождём, больше похожим на водяную пыль. Луис и Мари натянули над кострищем тент и принялись готовить завтрак. На массивной сковороде шкворчат кусочки сала, овощи и десяток яиц. Запах одуряющий. Он и разбудил Орландо, что выбрался из палатки следом за Гердой, протяжно зевая.
У огня сохнут вещи, успевшие промокнуть. Мари сидит на бревне и задумчиво водит прутиком по земле, царапая на ней, как древние на глиняных табличках. Кончик носа девушки покраснел от прохлады и сырости. Дождавшись, когда все рассядутся, она оглядела их и сказала твёрдо.
— Нам нужна повозка!
— И лошадь! — Веско добавила Герда, хлопнул ладошкой по колену.
Луис и Орландо переглянулись, женское «нам нужно» обычно означает, что им придётся бегать по городу, выискивая лучшее из доступного. А потом выслушивать бурчание, что купили не то и дорого. Конечно, всё не так плохо, но вся тяжесть выбора и решений ложится на них и как следствие ответственность. Просили ли они об этом или нет.
— Ну, я думала об ишаке или осле, — задумчиво сказала Мари, приложив указательный палец к подбородку и кивая. — Но если найдём лошадь, то будет замечательно!
Орландо вздохнул и указал на Мари и Луиса:
— Тогда вы идёте покупать продукты и... сундук для вещей, и прочий скарб. А я и Герда за повозкой и лошадью.
— А почему это ты с Гердой? — Сощурилась Мари. — Мне нужны будут сильные руки, а Луис, уже прости золотце, но послабее.
— Да чего уж, — вздохнул трубадур, потупив взгляд. — Если уж, правда, то и спорить неча.
— Луис сможет нести мешок репы, а догнать Герду нет. — Ответил Орландо, со вздохом.
На самом деле он опасается, что девочка забудет про уговор и разболтает, что он уходил ночью. А уж сложить два и два, смогут и менестрели. Но да, в любом случае, по-другому пары не разбить. Мари и Герду отпускать опасно, девушка и девочка лакомая добыча для бандитов. А Луис действительно не способен контролировать Герду. Та хоть и любит его, как брата, но слушаться не станет.
Мари достала кошель со сбережениями, отсчитала три серебряные монеты. Протянула Орландо.
— Вот, две на повозку, одна на... лошадь.
Если уж повозку и правда можно взять за серебряные, узкую и без тента, то лошадь разве что вяленную. Орландо взял деньги, ссыпал в карман. Луис тем временем ломает толстую лепёшку на равные части и передаёт друзьям. Лепёшка заменяет им и тарелку, и приборы.
Впрочем, от этого еда странным образом только вкуснее.
Орландо съел порцию быстро, как оголодавший пёс. Вернулся в палатку за плащом и шляпой для Герды. Мелкий дождь потихоньку выпивает тепло из мира, пропитывает одежду.
После завтрака, Мари и Луис остались собирать лагерь, а Орландо и воровка отправились за повозкой. Лес шелестит от падающих капель на тысячи шёпотов. Словно призраки хотят поговорить. Сырая подложка проминается под ногами. Орландо шагает размеренно и не спеша, а Герда носится вокруг, как ужаленная белка. Время от времени пересиливая себя и шагая рядом.
— А как ты стал таким быстрым? — Спросила она, в очередном приступе любопытства, нарезая круги вокруг парня. — Ты ведь почти такой же быстрый, как я!
— Никак. — Ответил Орландо. — Родился такой.
— О, а почему ты один? Тебя тоже бросили?
— Нет. — Орландо замялся, вздохнул и добавил. — Отца убили.
— А кто?
— Пока не знаю, но ищу.
— Ты поэтому с нами решил бродить? — Герда дёрнула за края плаща, подпрыгнула, силясь заглянуть в глаза.
Нельзя отмахивать от вопросов ребёнка, это Орландо уяснил на собственном примере. Игнорируя или отвечая как попало, ты убиваешь детское доверие. А это непростительно во всех отношениях. Ведь вопросы тебе задают не просто так, а стремясь наладить контакт, подружиться.
— Отчасти, но, скорее всего, от одиночества. Я не хотел быть... один. Это страшно.
— Я знаю! — Радостно воскликнула Герда. — Пока Мари не нашла меня, я пряталась в канавах и подворотнях, с крысами дралась!
— Зачем?
Ответные вопросы не менее важны для ребёнка.
— За еду! А ещё они меня покусать хотели!
— Вот оно как...
Разговор слегка провис, когда вдали показался город. Окутанные серой хмарью и дымом со стороны кузнечного квартала. Орландо сощурился, выискивая особняк Фура. Но ничего не нашёл за хмарью и дождём. У ворот города копится толпа, усиленный кордон стражников досматривает всех, кто пытается выехать из города.
— А ты знаешь, что там случилось?
В этот раз вопрос Герды лишён детской непосредственности. Он прекрасно понимает, что весь переполох из-за Орландо. Мечник кивнул и ускорил шаг.