Всем привет!
Сегодня я хочу поговорить о человеке, который для меня лично всегда был примером настоящего интеллигента, таланта и мужества — о Валентине Гафте.
О нём можно говорить бесконечно: его голос, его работа в кино и театре, его ирония, его взгляд — всё это, без преувеличения, стало частью истории нашей культуры.
Но есть в его биографии одна история, которая переворачивает душу, лишает сна, заставляет пересматривать привычное отношение к судьбе и её причудам. Это — история его дочери, единственной, долгожданной, любимой Ольги.
Открываешь старые фотографии, видишь Гафта с дочкой на руках — и всё кажется таким светлым, будто впереди у этой семьи только радость, только успехи, только свет.
Но как часто бывает, за фасадом известных фамилий и признания скрываются трагедии, о которых не принято говорить вслух. Сегодня я именно об этом. Не потому что хочется смаковать чужое горе — а потому что из этих историй складывается настоящая человеческая жизнь, без прикрас и фальши.
Путь к отцовству у Валентина Иосифовича был долгим и непростым. Он трижды женился. Первый его брак — с моделью Еленой Изергиной — продлился восемь лет, но после этого они расстались, поняв, что больше не держит их вместе ни любовь, ни общие интересы.
Каждый пошёл своей дорогой, и расставание было относительно спокойным, без лишних скандалов и шума.
Следующий этап — встреча с Инной Елисеевой. История сложная, многослойная. Инна — балерина, женщина яркая, энергичная, с сильным, а может, даже слишком сильным характером. Ради Гафта она ушла от драматурга Эдварда Радзинского. Казалось, страсть, романтика, новые надежды.
Но всё оказалось иначе. Уже с самого начала отношения были неравными: Гафт не спешил идти в загс, а Инна, не выдержав неопределённости, решилась на отчаянный шаг — заявила в театре, что ждёт ребёнка, и если он бросит её, то случится беда. В 1973 году родилась дочка Ольга.
Внешне — счастливая семья, но на деле всё было куда сложнее. Родители Инны не принимали нового зятя, считали его недостойным их дочери: «Нищий актёр, как он будет обеспечивать нашу Инночку?»
От этих упрёков страдала и сама Инна — талантливая балерина, которой пришлось оставить сцену и посвятить себя быту, семье, материнству. Она, вероятно, мечтала о другой жизни, о другой поддержке. Недовольство копилось годами, и, как часто бывает, обиды стали выливаться на близких.
Начались бесконечные сцены ревности, скандалы буквально на пустом месте, контроль, который доходил до абсурда. Она ревновала его к коллегам, проверяла каждый шаг.
Даже зарплату сразу забирала себе. Семь лет Гафт терпел такую атмосферу, потом всё-таки ушёл. Брак разрушился, а раны остались у всех — и у него, и у Инны, и у маленькой Оли.
После развода отношения между родителями, как это часто бывает, не стали проще. Инна, женщина с характером железным, буквально вычеркнула Гафта из жизни дочери.
Он виделся с Олей тайком, где-то на скамейке во дворе, украдкой передавал ей подарки, слушал её жалобы на материнский контроль и давление.
В эти моменты он, как мне кажется, чувствовал себя не только несчастным отцом, но и человеком, которого лишили права на счастье — того, ради чего он вообще согласился на отцовство. Тяжело читать эти воспоминания, честно.
Детство и юность Ольги прошли под неусыпным контролем матери. Инна закрыла дочь буквально во всех смыслах — и в квартире, и в жизни. Она не отпускала её никуда, не разрешала встречаться с друзьями, не давала никакой самостоятельности.
Даже когда в квартире стало две комнаты, Инна не позволяла дочери спать на диване — «чтобы не испортила обивку». Спали вместе, хотя и взрослой Оле нужна была личная территория, свой угол.
Отдельная квартира у девушки была — наследство от бабушки и дедушки. Но, и тут, как водится, «любящая мать» сдавала её жильцам, лишая дочку даже такой возможности — пожить отдельно, почувствовать себя взрослой.
Доходило до рукоприкладства, а публичные унижения и крики на людях стали почти нормой. Оля росла в атмосфере постоянного напряжения и недовольства.
В школе Ольга мечтала стать актрисой, как и отец. Пробовала поступать в театральное, но не смогла пройти конкурс — да и Гафт не стал помогать, хотя мог. Он считал, что искусство должно быть честным, а судьба — выбираема самостоятельно. К сожалению, для Оли это стало ещё одним разочарованием, которое её, наверное, надломило.
Тогда она решила продолжать заниматься балетом. С детства ходила в хореографическую школу, потом танцевала в Кремлёвском балете. Казалось бы, мечта многих — знаменитая сцена, красивый коллектив, жизнь в искусстве. Но и здесь успех был не оглушительным.
Ольга работала, много трудилась, но большой славы так и не добилась. Когда поняла, что танцевать больше не хочет, поступила в РАТИ — учиться на балетмейстера-хореографа. Начиналась новая страница… Но, как бывает, жизнь распорядилась иначе.
Всё это время отношения с матерью не становились проще, скорее наоборот. Инна была всё так же строга, а к старости добавились болезни. Внешность, которой она так гордилась, стала меняться, и в какой-то момент Инна решилась на пластику.
Операция прошла неудачно — лицо стало стянутым, появились боли и комплексы. Всё это не делало её мягче, наоборот — внутренние страдания выливались на единственного человека рядом, на дочь.
Даже став взрослой, Ольга не имела возможности строить свою жизнь. Любые попытки уйти от матери встречали сопротивление и скандалы. Когда Оля познакомилась с Владимиром Богорадом — музыкантом, намного старше, но, по воспоминаниям, человеком тонким и заботливым — появилась надежда на выход.
Оля хотела переехать к нему, собиралась начать новую жизнь. Для неё это было не просто влюблённость, а попытка наконец выбраться из клетки, которую построила вокруг неё мать.
Но судьба оказалась жестокой. Когда Владимир был в отъезде, Оля не выдержала. За плечами — ссоры, унижения, ощущение полной безысходности, психиатрическая больница, куда Инна положила дочку после неудачной попытки выброситься из окна.
После больницы Ольга уже не была прежней, она стала ещё более ранимой, болезненно воспринимала каждое слово. Назначенные врачи препараты, разочарование в профессии, отчуждение от отца, полное отсутствие личной жизни — всё это спрессовалось в один комок.
Наверное, даже не было одной «последней капли», это была цепочка, которая с каждым днём становилась тяжелее и тяжелее.
24 августа 2002 года, когда матери не было дома, Ольга решилась на непоправимое. Короткая записка матери, полное боли письмо любимому человеку, и больше — ничего. Инна нашла дочь на следующий день, приехав с дачи.
Похороны прошли без участия матери. Владимир Богорад был уверен: к этой трагедии привёл не только депрессивный настрой, не только разочарование в профессии, но именно материнский деспотизм, полное отсутствие самостоятельности, возможность жить по своим правилам.
Через полтора года и Инна ушла из жизни, её похоронили рядом с дочерью.
А что Гафт? Великий актёр на долгие годы пропал из театра. Он винил себя, что когда-то уступил Инне и позволил дочери остаться жить с матерью. Его чувство вины и боли не отпускало до конца жизни.
Ни награды, ни любовь публики не могли затмить этой внутренней трагедии. Его личная история стала не просто одной из семейных драм — она стала иллюстрацией того, как судьба может по-разному распоряжаться талантливыми людьми, ломая и сильных, и слабых.
Вот так бывает. Сцена, аплодисменты, успех, но за этим — человеческое одиночество, невозможность исправить прошлое и спасти самое дорогое. Иногда никакая слава не может исцелить разбитое сердце.