10 июня 1945 года Сталин подписал документ, который официально разрешил солдатам забирать трофеи из поверженной Германии. Солдатам — что могли унести, офицерам — что помещалось на велосипед, генералам — целый автомобиль. Но реальные масштабы «трофейной лихорадки» превзошли все ожидания.
Когда советские войска вошли в Европу, многие солдаты впервые в жизни увидели, как может жить «другой мир». Европейская элегантность резко контрастировала с серыми советскими буднями. Дома с ванными комнатами, качественная мебель, изысканная посуда, модная одежда — всё это казалось роскошью космического масштаба людям, выросшим в бараках и коммуналках.
Костюм на выпускной и платья из окна
Виктор Заляллер, советский связист, позже вспоминал один эпизод в захваченном немецком городе Дойч-Эйлау:
«Я вошёл в универмаг и понял, что квартира владельца находится наверху. Я взял костюм с кровати и отправил его домой. Этот костюм я позже надену на выпускной в университете. Под окном остановилась машина с сигнальщицами. Я открыл шкаф, схватил платья и бросил их в машину. Одно платье я отправил домой.»
Для современного читателя это может показаться мелочью. Но представьте: человек, выросший в стране, где качественную одежду достать было практически невозможно, вдруг оказывается в европейском доме, полном красивых вещей. И знает, что завтра может погибнуть.
Часовая лихорадка
Особое место в «трофейной иерархии» занимали часы. Для советского солдата наручные часы были символом статуса и успеха. Многие красноармейцы видели их впервые в жизни.
Артиллерист Исаак Кобылянский описал характерную сцену с пленными немцами:
«Я сказал: "А теперь я прошу вас подарить советскому офицеру хорошие часы на память". Повисла пауза... Как оказалось, их смутило требование дать именно хорошие часы, а не просто часы. Я сказал им, чтобы они дали мне любые, и в одно мгновение нагрудные карманы моей гимнастёрки заполнились разными часами.»
Красноармейцы не разбирались в часах, поэтому часто носили женские модели. На многих военных фотографиях того времени можно увидеть солдат с часами на обеих руках — просто потому, что не хотелось расставаться ни с одними.
Маршальские эшелоны
Если солдаты ограничивались тем, что могли унести в вещмешке, то высшие чины размахнулись по-настоящему. Маршал Георгий Жуков, герой войны и один из символов Победы, отправил домой семь железнодорожных вагонов с немецкой мебелью.
Когда в 1948 году по приказу Сталина началось расследование «трофейного дела», у Жукова нашли:
- Более 4000 метров шёлка, парчи и бархата
- 323 шкуры соболя, лисы и каракуля
- 44 старинных ковра из немецких дворцов
- 55 классических картин в художественных рамах
- 7 коробок с фарфоровой посудой
Дача маршала поразила даже видавшего виды министра госбезопасности Абакумова:
«Во всех комнатах дачи стоит множество бронзовых и фарфоровых ваз, статуэток. Весь интерьер выполнен в немецком стиле. В дачном доме нет буквально ни одной вещи советского происхождения, кроме ковриков у входа. Нет ни одной советской книги, но в шкафах много томов в красивых переплётах с золотым тиснением, и все они на немецком.»
Государственная программа
Парадокс ситуации в том, что советское руководство не только закрывало глаза на мародёрство, но и попыталось его легализовать. В СССР создали Главное трофейное управление — целую государственную структуру для «научного» грабежа.
Масштабы впечатляют: из советской зоны оккупации вывезли 21 834 вагона имущества, в том числе:
- 60 000 роялей
- 190 000 ковров
- 460 000 радиоприёмников
- 940 000 предметов мебели
- 1,2 миллиона пальто
- 20 миллионов литров алкоголя
Отдельно вывозили промышленное оборудование и сырьё. 100 тонн урана из Германии ускорили создание первого советского ядерного реактора.
Человеческое измерение войны
За этими цифрами легко забыть о человеческом измерении происходящего. Солдаты Красной армии были людьми из разорённой страны. Многие потеряли дома, семьи, всё имущество. Они жили одним днём, не зная, доживут ли до завтра.
Европейское благополучие казалось им чем-то нереальным. И желание взять кусочек этого «другого мира» с собой было очень человеческим. Особенно если учесть, что многие солдаты были молодыми, малообразованными парнями из деревень, впервые оказавшимися за пределами родной области.
Конечно, это не оправдывает военные преступления. Но помогает понять, как война ломает людей и как голод, страх и месть могут заставить обычного человека делать то, что в мирное время показалось бы немыслимым.
Цена победы
История с «трофеями» — это ещё одна грань цены Победы. Не только миллионы погибших и искалеченных, не только разрушенные города, но и моральная деформация людей, прошедших через ад войны.
Сегодня, через 80 лет после окончания войны, эти истории звучат как напоминание: война не делает людей лучше. Она выявляет в человеке и самое лучшее, и самое худшее. И часто — одновременно.