Я накрыла на стол. Запеканка, салат, компот. Он съел, промолчал, включил телевизор. А потом подошла собака. И облизала мне руку. Это была единственная благодарность за весь день.
Три месяца назад я не думала, что буду считать собачьи лизания проявлением благодарности. Не думала, что буду сравнивать реакцию пса и мужа на ужин. Не думала, что любовь может выветриться, как запах духов.
Ася — так меня звали родители. Просто Ася. Мне казалось, что это имя подчеркивает мою особенность. Когда Ренат впервые его услышал, он сказал: «Необычное, как ты». И улыбнулся так, что у меня внутри что-то перевернулось.
Ему понадобилось три недели, чтобы заполнить собой все мои мысли.
***
Мы познакомились прошлой весной. Я забежала в уютное кафе, спасаясь от внезапного ливня, а он сидел за соседним столиком. Когда мой телефон разрядился в самый неподходящий момент — во время срочного звонка клиенту — Ренат просто протянул мне свой зарядный кабель.
Я тогда работала аналитиком в торговой компании. Готовила важную презентацию для клиента, и связь с руководителем оборвалась в самый неподходящий момент.
— Берите, не стесняйтесь, — сказал незнакомец за соседним столиком, протягивая кабель.
— Спасибо огромное, — я благодарно кивнула, подключая телефон. — Вы меня очень выручили.
Пока я разговаривала с руководителем, Ренат деликатно сосредоточился на своем ноутбуке. Когда я закончила разговор, он поднял взгляд:
— Всё получилось?
— Да, успела всё обсудить.
— Я Ася, — представилась я, пересаживаясь к его столику.
— Ренат, — он протянул руку. — Приятно познакомиться.
Мы разговорились. Оказалось, что он руководит отделом в технологической компании.
— Могу я как-то отблагодарить вас за помощь? — спросила я, возвращая кабель.
— Может быть, продолжим разговор за ужином в эту пятницу? — предложил он с улыбкой.
Свадьбу сыграли в январе этого года, после восьми месяцев знакомства.
Ренат занимал руководящую должность в технологической компании, а я продолжала работать аналитиком, создавая отчеты и исследования для клиентов. На этой почве мы и сошлись — его практический подход к технологиям прекрасно дополнял мою любовь к цифрам и анализу.
Некоторые друзья удивлялись: «Так быстро решились? Вы уверены?» А мы были уверены. По крайней мере, я. Абсолютно.
Тогда, зимой, мне казалось, что я встретила идеального мужчину. Умного, заботливого, с хорошей работой, с квартирой в новостройке, купленной в ипотеку еще до нашего знакомства. К тому же Ренат любил готовить новые блюда по выходным. «Тебе повезло», — говорили подруги. И я верила, что повезло.
***
А сейчас июль. И я стою на кухне, глядя на пустую тарелку мужа, которую он даже не донес до раковины. И единственное живое существо, благодарное за мои старания — это пес Марс, которого Ренат привел домой три месяца назад. «Всегда хотел собаку», — сказал он тогда. О собаке он мечтал, а о счастливой жене — видимо, нет.
— Даже собака меня благодарит чаще, — произнесла я, стоя у раковины.
Ренат оторвался от телевизора:
— Что ты сказала?
— Я говорю, что даже Марс умеет выразить благодарность. А ты — нет.
Ренат посмотрел на меня с таким выражением, будто я потребовала поблагодарить меня за то, что солнце встает по утрам.
— Ты серьезно? — он изобразил удивление. — Ты же моя жена, это твои обязанности.
— Мои обязанности?
— Конечно. Я работаю, обеспечиваю нас, плачу за квартиру. Ты занимаешься домом. Всё логично.
Я не могла поверить своим ушам. Эта квартира, которую мы обустраивали вместе, стала для меня ловушкой. Ренат купил её ещё до нашего знакомства — взял ипотеку на пятнадцать лет, внёс первоначальный взнос из своих накоплений. Когда мы поженились, я предложила вносить платежи совместно, но он отказался: «Зачем усложнять? Это всё равно наш общий дом». Теперь этот «общий дом» превратился в аргумент против меня.
— Я тоже работаю полный день. И тоже приношу деньги в дом. Может, не столько, сколько ты, но...
— Вот именно, — перебил Ренат. — Не столько. К тому же, кто платит за эту квартиру? Кто оплачивает большую часть счетов? Да и вообще, что такого в том, чтобы приготовить ужин? Раньше тебя это не беспокоило.
— Раньше ты хотя бы пытался помогать! — мой голос звучал выше обычного. — Ты иногда готовил по выходным, мыл посуду. А теперь я будто домработница! Я всё делаю одна!
Ренат выключил телевизор и впервые за вечер посмотрел на меня внимательно.
— Послушай, — сказал он уже мягче. — Я просто очень устаю на работе. Ты же знаешь, какая у меня ответственная должность. У тебя работа попроще, так что логично, что домашние дела на тебе.
Я закрыла глаза и досчитала до пяти. Моя работа требовала внимания к деталям, умения анализировать большие объемы информации и составлять точные отчеты. Я проводила исследования, работала с цифрами, писала подробные аналитические материалы. И слышать, что это «попроще», было просто невыносимо.
— И знаешь, — продолжил Ренат, — если тебе так важно слышать «спасибо» за каждый ужин, то, может, у тебя проблемы с самооценкой? Моя мама никогда не требовала благодарностей от отца.
Вот оно что. Мы вдруг оказались в прошлом веке, где женщина должна молча и с улыбкой обслуживать мужчину.
— Твоя мама — не я, — отрезала я. — И я не хочу, чтобы мы были как твои родители.
— А что с ними не так? — в его голосе появились стальные нотки.
— Ничего. Просто я хочу равноправия. Совместных решений. Распределения обязанностей. Элементарного уважения, в конце концов!
Ренат встал и прошел мимо меня на кухню. Открыл холодильник, достал банку газировки.
— Знаешь, — сказал он, открывая её, — мне кажется, ты слишком много требуешь. Я тебя такой не знал.
«И я тебя такого не знала», — подумала я, но вслух сказала другое:
— Если уважение и благодарность — это слишком много, то у нас с тобой разные понятия о нормальных отношениях.
***
На следующий день я ушла на работу раньше обычного. Не хотела видеть Рената. Не хотела готовить ему завтрак. Не хотела делать вид, что всё в порядке.
Весь день я не могла сосредоточиться. Мысли постоянно возвращались к вчерашнему разговору. Неужели Ренат действительно думает, что моя работа «попроще»? Неужели считает естественным, что я должна быть домработницей только потому, что я женщина?
Три месяца назад я бы посмеялась, услышав такое. Ренат казался таким современным, таким... равноправным. Он готовил пасту с морепродуктами на наших первых совместных ужинах, рассказывал, как восхищается самостоятельными женщинами. А теперь...
***
После работы я решила: пусть сам готовит себе ужин. Но дома меня ждал сюрприз. Ренат приготовил ужин. Плов. И даже накрыл на стол.
— Привет, — сказал он, когда я вошла. — Голодная?
Я кивнула, не зная, что думать. Это извинение? Или просто он тоже хотел есть, а меня не было?
— Садись, — Ренат выдвинул стул. — Я тут подумал... Может, ты и права насчет распределения обязанностей.
Я удивилась. Неужели он понял?
— Хорошо, что ты так считаешь, — осторожно сказала я, садясь за стол.
— Я поговорил с мамой, — продолжил Ренат, накладывая мне плов. — Она сказала, что современные женщины действительно... немного другие. И что тебе, наверное, нужно внимание.
Внутри меня всё сжалось. Он говорил таким тоном, будто делает мне одолжение. Будто моя потребность в уважении — это какой-то каприз, с которым приходится мириться.
— Дело не во внимании, — сказала я. — Дело в уважении. В равноправии.
— Да-да, конечно, — быстро согласился Ренат. — Именно это я и имел в виду.
Мы поужинали почти в тишине. А потом...
— Спасибо за ужин, — сказала я, вставая из-за стола.
Ренат улыбнулся:
— Не за что. Видишь, я приготовил ужин.
И тут я поняла: он ничего не понял. Для него это была игра. Он не осознал проблему. Он просто решил подыграть моим капризам.
***
В следующие дни мы оба старались быть вежливыми. Ренат иногда готовил. Я благодарила его. Он благодарил меня, когда я готовила. Всё было правильно — и совершенно неискренне.
А через неделю всё вернулось на круги своя. Ренат снова задерживался на работе. Я снова делала всё по дому. Только теперь он говорил дежурное «спасибо», даже не поднимая глаз от телефона.
В понедельник я сказала:
— Сегодня твоя очередь готовить.
— Прости, не могу, — отозвался Ренат. — У меня важная встреча онлайн. Клиенты из другого часового пояса.
Во вторник:
— Сегодня ты убираешь в ванной.
— Ася, я с ног валюсь, давай в другой раз?
В среду:
— Ренат, покорми, пожалуйста, Марса и выведи его.
— Не сейчас, я занят. Потом.
Потом, потом, потом. Это «потом» никогда не наступало.
***
В четверг я не выдержала. Вернулась с работы и увидела, что Ренат лежит на диване с ноутбуком, а Марс жалобно скулит у миски.
— Ты даже собаку не покормил? — я почувствовала, как во мне поднимается волна злости.
— Я занят, — буркнул Ренат, не отрываясь от экрана.
Я насыпала корм в миску, налила воды и повернулась к мужу:
— Знаешь что? Я устала.
— От чего? — он даже не посмотрел на меня.
— От всего этого. От того, что я одна тащу на себе весь быт. От твоего вечного «потом». От того, что мое время и силы ничего не стоят.
Ренат наконец оторвался от ноутбука и посмотрел на меня с раздражением:
— Опять началось. Ася, мы уже обсуждали это. Я делаю, что могу. Но у меня ответственная работа.
— У меня тоже! — я почти кричала. — Но почему-то я нахожу время и на работу, и на дом, и на собаку! А ты только и знаешь, что обещать!
— Что ты от меня хочешь? — Ренат захлопнул ноутбук. — Чтобы я бросил работу и занимался домом? Кто тогда будет платить за эту квартиру?
— Я не прошу тебя бросать работу! — мой голос дрожал. — Я прошу разделить обязанности. По-честному. Если ты говоришь, что сделаешь что-то, то делай это!
Ренат встал и подошел ко мне:
— Послушай, — сказал он уже мягче. — Я понимаю, что ты устала. Но и ты пойми: я обеспечиваю нас. Без моей зарплаты мы не потянем ни эту квартиру, ни твои походы по магазинам.
Вот оно что. Деньги. Он думает, что покупает меня своей зарплатой.
— Я не просила тебя обеспечивать меня, — сказала я тихо. — Я просила тебя быть партнером. Равным партнером.
— И я стараюсь! — воскликнул Ренат. — Но ты требуешь невозможного! Я не могу разорваться!
Я смотрела на него и понимала: он действительно не видит проблемы. Для него это нормально — что я делаю всё, а он только обещает. Что ж...
— Хорошо, — сказала я спокойно. — Я поняла тебя.
***
На следующий день я взяла отгул. Дождалась, когда Ренат уйдет на работу, и начала действовать. Собрала свои вещи — не так уж много их было в этой квартире. Написала записку: «Не хочу быть домработницей. Хочу быть женой. Если поймешь разницу — позвони».
Оставила ключи на столе и ушла. Марса я тоже взяла — Ренат всё равно не ухаживал за ним нормально. Переехала к Юле — она давно предлагала, если что.
Ренат позвонил вечером. Кричал, что я не имела права забирать собаку. Что я веду себя как истеричка. Что он не понимает, чего я добиваюсь.
— Хочешь, чтобы я умолял тебя вернуться? — спросил он наконец.
— Нет, — ответила я. — Хочу, чтобы ты понял. По-настоящему понял.
Он молчал несколько секунд, а потом сказал:
— Приезжай домой. Поговорим.
— Нет, Ренат. Сначала пойми. Потом поговорим.
И я положила трубку.
***
Прошла неделя. Ренат писал сообщения каждый день. Сначала раздраженные: «Ты ведешь себя как маленькая девочка». Потом обиженные: «Я не заслужил такого отношения». Потом примирительные: «Я скучаю. Давай поговорим».
Я не отвечала. Не потому, что хотела его наказать. Просто знала: если сейчас поддамся, ничего не изменится. Он скажет всё, что я хочу услышать, а через месяц мы вернемся к тому же.
На работе приходилось собирать всю силу воли, чтобы сосредоточиться на задачах. Коллеги замечали мое состояние, но тактично не расспрашивали, за что я была им благодарна.
Марс освоился у Юли. Он скучал по Ренату — первые дни беспокойно ходил по квартире и принюхивался. Потом привык.
А я не скучала. И это пугало меня больше всего. Неужели за несколько месяцев чувства могут просто... испариться?
В четверг вечером раздался звонок в дверь. Юля открыла, и я услышала знакомый голос. Ренат. Я вышла в прихожую и увидела его.
— Можно поговорить? — спросил он, глядя на меня.
Я кивнула. Юля тактично ушла в свою комнату, оставив нас на кухне. Марс радостно подбежал к Ренату, и тот присел, обнимая пса.
— Как ты? — спросил Ренат, выпрямляясь.
— Нормально, — ответила я сухо.
— А я — нет. Я... много думал, Ася.
«Надеюсь, это так», — подумала я, но промолчала.
— Ты была права, — продолжил Ренат. — Я вел себя как эгоист. Думал только о себе. О своей усталости, о своих желаниях.
Я пожала плечами:
— И что изменилось?
— Я изменился. По крайней мере, пытаюсь. — Он сделал паузу. — Знаешь, когда ты ушла, я сначала злился. Думал, что ты просто капризничаешь. А потом... потом стал готовить себе сам. Убирать. Стирать. И понял, сколько всего ты делала. Каждый день. Не говоря ни слова.
Я молчала. Марс тихо сидел у ног Рената, будто тоже слушал.
— Я понял, что воспринимал твою заботу как должное, — продолжил он. — Как будто я... заслуживал этого просто потому, что я — это я. Муж. Мужчина. Кормилец. — Он невесело усмехнулся. — Какая глупость, да?
Я не знала, что ответить. Слова были правильные. Но достаточно ли их?
— Ася, — Ренат сделал шаг ко мне, — я не прошу тебя вернуться прямо сейчас. Я понимаю, что нужно время. Но я хочу, чтобы ты знала: я всё осознал. И я хочу всё исправить.
— Легко говорить, — заметила я.
— Да. Поэтому я не прошу верить словам. — Он достал из кармана ключи. — Вот. Это от моей... нашей квартиры. Приходи, когда захочешь. Посмотри, что изменилось. И потом решай.
Я взяла ключи, все еще не уверенная, что делать.
— Хорошо, — сказала я наконец. — Я подумаю.
Два дня я не могла решиться. Юля говорила: «Сходи, посмотри. Ничего не обещай, просто проверь, правда ли он изменился».
***
В субботу я решилась. Приехала к нашей квартире, постояла у двери. Потом вставила ключ в замок и вошла.
Квартира была... другой. Чистой. Ухоженной. На столе стояла ваза с ромашками — моими любимыми. Пахло чем-то вкусным.
Ренат вышел из кухни, вытирая руки полотенцем.
— Привет, — сказал он, увидев меня. — Я рад, что ты пришла.
Я осмотрелась:
— У тебя тут... неплохо.
— У нас, — поправил он. — Если ты захочешь вернуться.
Я прошла на кухню. Там стояла запеканка — точно такая же, какую я готовила в тот вечер, когда мы поссорились.
— Ты приготовил запеканку? — удивилась я.
— Да, — кивнул Ренат. — По рецепту твоей мамы. Я звонил ей, спрашивал. — Он замялся. — Наверное, получилось не так вкусно, как у тебя, но я старался.
Он звонил моей маме. Спрашивал рецепт. Старался.
— Я могу угостить тебя? — спросил Ренат. — Только если ты хочешь, конечно.
Я кивнула и села за стол. Ренат аккуратно положил мне кусок запеканки, налил компот.
— Спасибо, — сказала я.
— Тебе спасибо, — ответил он. — За то, что пришла. За то, что... открыла мне глаза.
Мы поели в тишине. Запеканка была... другой. Не такой, как моя. Но в ней было что-то особенное — старание. Забота.
— Я много думал, Ася, — сказал Ренат, когда мы закончили. — О нас. О тебе. О себе. О том, что я хочу от этих отношений.
— И что ты хочешь? — спросила я.
— Быть с тобой, — просто ответил он. — Быть настоящей семьей. Не так, как мои родители, где папа — царь, а мама — слуга. А по-настоящему. По-партнерски.
Я смотрела на него и видела... искренность. Может быть, он действительно понял?
— Мне нужно время, — сказала я. — Чтобы поверить. Чтобы убедиться, что всё изменилось по-настоящему.
— Я понимаю, — кивнул Ренат. — И я дам тебе столько времени, сколько нужно. Просто... дай мне шанс доказать, что я могу быть другим.
Я не знала, что ответить. Хотела ли я вернуться? Да, часть меня хотела. Но другая часть боялась разочароваться снова.
***
Я не вернулась домой сразу. Прошла неделя, вторая. Мы встречались — в кафе, в парке. Разговаривали. Ренат рассказывал, как научился готовить, как понял, сколько всего я делала по дому.
— Я правда хочу всё исправить, Ася, — говорил он. — Дай мне шанс.
И я дала. Через три недели после нашего разговора я вернулась домой с Марсом. Первые дни всё было... почти идеально. Ренат готовил, убирал, выгуливал собаку. Мы разделили обязанности. Казалось, он действительно изменился.
А потом — постепенно, день за днем — всё начало возвращаться на круги своя.
— Ася, сегодня твоя очередь готовить, но я сделал это за тебя. У тебя же был тяжелый день, — сказал Ренат вечером в понедельник.
В среду:
— Я сам выгуляю Марса, ты отдыхай.
В пятницу:
— Я разобрался с бельем, не беспокойся.
И тут я поняла: он не разделил обязанности. Он их присвоил.
— Ренат, — сказала я вечером, когда мы смотрели фильм, — ты помнишь, о чем мы договаривались?
— Конечно, — он удивленно посмотрел на меня. — Я всё делаю, как мы решили.
— Нет, не делаешь. Ты делаешь всё.
Он рассмеялся:
— И это плохо?
— Да! — воскликнула я. — Потому что так ты снова решаешь за нас обоих. Только теперь не я домработница, а ты.
Ренат помолчал, а потом сказал:
— Я просто хотел... загладить вину. Показать, что могу заботиться о тебе.
Вот в чем дело. Не равноправие, а вина.
— Я не хочу, чтобы ты заглаживал вину, — ответила я. — Я хочу, чтобы мы были командой. Равной командой.
Он кивнул, но я видела: он не понял.
На следующий день я снова обнаружила, что Ренат сделал мою часть работы по дому. И следующий. И еще через день.
— Почему ты не даешь мне ничего сделать? — спросила я прямо.
— Я хочу, чтобы ты отдохнула, — ответил он. — Чтобы поняла, что я могу заботиться.
— А чего хочу я — ты спросил?
Он замолчал. А потом признался:
— Мне кажется... ты уйдешь снова. Если я не буду идеальным.
Вот оно что. Не равноправие, а страх.
Мы долго говорили в тот вечер. О страхах, об ожиданиях, о том, что значит быть парой. О том, что "идеальный" — не значит "берущий всё на себя". О том, что забота — это не только действия, но и уважение к желаниям другого.
Постепенно, неделя за неделей, мы учились. Ренат — не брать на себя всё из страха. Я — доверять ему снова. Мы оба — говорить о своих чувствах прямо, а не ждать, пока они превратятся в обиду или раздражение.
Иногда получалось. Иногда — нет. Иногда мы спорили до хрипоты. Иногда один из нас уходил ночевать к друзьям. Это не было похоже на сказку о "жили долго и счастливо".
Это был тяжелый труд. Ежедневный. Без гарантий.
Сегодня июль. Прошло четыре месяца с того вечера, когда я сказала: "Даже собака меня благодарит чаще". Мы с Ренатом всё еще вместе. Всё еще учимся. Всё еще ошибаемся и исправляем ошибки.
Я не знаю, что будет дальше. Может, у нас получится. Может, нет. Но я знаю одно: я больше не буду молча проглатывать обиду. Не буду делать вид, что всё в порядке, когда это не так. И не позволю никому — даже любимому человеку — относиться к себе неуважительно.
А ещё я поняла: иногда нужно набраться смелости и сказать правду. Даже если эта правда может всё разрушить. Потому что хуже разрушения — только фальшивая жизнь. И иногда за простое "спасибо" стоит бороться всеми силами. Не ради слов — ради уважения, которое за ними стоит.
Если цепляют живые истории — загляните и сюда 👇🏻