Когда Марина выходила за Сашу, ей казалось, что это будет союз двух самостоятельных людей, которые будут поддерживать друг друга, но не вмешиваться в личные границы. Он был заботливым, смешным и казался тем редким мужчиной, который уважает чужую территорию.
Но со временем Марина стала замечать тревожные мелочи. Сначала Саша приводил к ним маму — «всего на пару дней», но эти «пару дней» превращались в недели. Потом его сестра Лена попросила у них взаймы на ремонт кухни, хотя у Марины тогда на карточке едва хватало на новую стиральную машину.
— Ты у меня всегда всё откладываешь на «чёрный день», — ворчал Саша, — а вдруг его и не будет? Живём-то мы сейчас.
Марина молчала, сглатывала обиду, но откладывать не переставала.
Её однокомнатная квартира, доставшаяся от бабушки, стояла пустая уже третий год. Марина планировала сдавать её, но потом передумала — хотела сделать ремонт и, если вдруг понадобится, заехать туда сама. Саша знал о квартире, но вроде бы никогда не высказывался насчёт неё… До сегодняшнего дня.
— Ты что, жадничаешь? — выкрикнула Лидия Павловна, его мать, стоя в их кухне с руками в боки. — Квартира у тебя пустует — продай и вложи в наше общее счастье!
Марина замерла с чашкой чая в руке. «Наше общее счастье» звучало как приговор.
— В смысле «наше»? — спросила она холодно. — Это моя квартира.
— Ну да, твоя, — протянула свекровь с таким тоном, словно квартира досталась Марине нечестно. — Но вы же семья. Или ты думаешь о нас как о чужих?
Саша стоял рядом и не вмешивался, ковырял вилкой недоеденный ужин.
— Саша, скажи ей! — требовательно посмотрела на сына Лидия Павловна. — Или тебе наплевать на наш дом?
— Марин, может, мама права… — пробормотал он, не поднимая глаз. — Ты же всё равно туда не ездишь. А если продадим, сможем погасить кредиты, и я наконец-то открою своё дело.
У Марины сжалось сердце. Сколько раз она слышала эти слова — «открою своё дело». Каждый раз начиналось с обещаний и заканчивалось долгами.
— Нет, — произнесла она тихо, но твёрдо. — Эту квартиру я продавать не буду.
— Вот и видно, кто ты есть на самом деле, — процедила свекровь. — Хапуга! Сын с голоду умирать будет, а она будет сидеть на сундуке с золотом.
Марина сжала ладони так сильно, что ногти врезались в кожу.
— Саша, — она посмотрела мужу в глаза, — ты серьёзно считаешь, что я должна продать свою квартиру?
Он откинулся на спинку стула и промолчал. Этот взгляд, полный усталости и вины, говорил о многом.
А у Марины внутри уже зарождалась уверенность: эта история только начинается.
В ту ночь она долго не могла уснуть. Саша ворочался рядом, а у неё в голове крутились слова свекрови, их интонации, и это подавленное молчание мужа. Казалось, он уже давно определился, чью сторону займёт, но сказать вслух не решается.
Утром Лидия Павловна уже хлопотала на кухне, гремя кастрюлями и посудой, словно хозяйка. Марина вышла с тихим «доброе утро» и сразу почувствовала холодный взгляд.
— Я тут пирог поставила, к вечеру готов будет, — заявила свекровь. — А ты могла бы съездить в магазин, если не занята…
— У меня работа, — отрезала Марина, наливая себе кофе.
Лидия Павловна фыркнула:
— Работа… Конечно. А сын всё время думает, как нам на двоих крутиться, чтобы долги платить.
Марина не ответила. Она понимала: ещё чуть-чуть — и сорвётся. Но что тогда? Вечный скандал? Саша всё равно промолчит или, в худшем случае, встанет на сторону матери.
Через пару дней она всё-таки не выдержала и завела с ним разговор.
— Саша, мне кажется, мы с тобой отдаляемся, — начала осторожно. — Ты слышал вчера, что сказала твоя мама?
Он тяжело вздохнул.
— Марин, ты её не так поняла. Она волнуется за нас. Да и я тоже… Мне тяжело, когда у нас долгов столько. Я просто хочу, чтобы у нас было лучшее будущее.
— «Лучшее будущее» за счёт моей квартиры? — голос Марины дрогнул. — Ты понимаешь, что это не мелочь? Это моя подстраховка, моя уверенность в завтрашнем дне.
Саша смолчал. Но потом всё-таки выдавил:
— Ну ты же со мной… Разве это не значит, что мы должны всё делить?
Эта фраза больно ударила по Марине. Делить. Но почему тогда она одна тянула на себе ипотеку за их нынешнюю квартиру? Почему она одна откладывала деньги на чёрный день, пока он покупал ненужные гаджеты и помогал сестре?
— Саша, — сказала она тихо, — я не против помогать. Но эта квартира не обсуждается.
Он отвернулся, и они замолчали.
Вечером Лидия Павловна снова завела разговор о квартире. Теперь уже в присутствии Саши и его сестры Лены, которая «случайно» зашла в гости.
— Марина, ты молодая, у тебя всё впереди, — льстиво начала Лена. — А Саше сейчас трудно. Если бы ты продала эту однушку, мы бы все вздохнули спокойно.
— «Мы» — это кто? — Марина сжала зубы. — У нас разные семьи, Лена.
— Ну ты же жена моего брата! — вскипела Лена. — А значит, мы одна семья!
Лидия Павловна сжала губы в тонкую линию:
— Если ты не готова жертвовать ради мужа, Марина, зачем тогда выходила за него? Чтобы только своё тянуть?
— Чтобы нас никто не тянул ко дну, — вырвалось у Марины.
В этот момент она поняла: пора что-то менять. Потому что если она промолчит сейчас, они начнут считать эту квартиру своей.
Когда гости ушли Марина взяла телефон и набрала номер агентства недвижимости.
— Алло? Я хотела бы узнать, какие сейчас условия для сдачи квартиры…
Менеджер бодро объяснил про варианты аренды и даже предложил найти порядочных квартирантов уже к концу недели. Марина чувствовала, как у неё внутри прорастает странная решимость. Страх смешивался с облегчением: наконец-то она делает что-то для себя, а не для «общего счастья».
Наутро она собралась с духом и сообщила Саше:
— Я решила сдавать квартиру. Денег от аренды хватит, чтобы я откладывала на свой счёт.
— На свой счёт? — он удивлённо поднял брови. — Почему не в общий?
— Потому что я больше не хочу, чтобы мои сбережения растворялись в чужих проблемах.
Он вскочил:
— Ты слышишь себя? Мы же семья! Ты что, теперь всё будешь делить на «моё» и «твоё»?
— А ты не замечал, что всё последнее время у нас именно так? — Марина посмотрела ему в глаза. — Где были твои «мы», когда я оплачивала половину твоих кредитов? Когда твоя сестра занимала у нас деньги?
Саша растерянно провёл рукой по лицу.
— Мама права, ты эгоистка. С такой женщиной трудно построить семью…
Эти слова ударили сильнее пощёчины.
Вечером Лидия Павловна снова нагрянула. На этот раз её взгляд был ледяным:
— Раз уж ты решила держаться за свою квартирку, подумай и о Саше. Он заслуживает лучшего. Молодой мужик, а вынужден унижаться в собственном доме.
Марина взяла сумку и встала.
— Вы правы, Лидия Павловна. Он действительно заслуживает лучшего. Только я больше не хочу быть человеком, который закрывает глаза на всё ради семьи, где моё мнение ничего не значит.
— Это угроза? — свекровь сузила глаза.
— Это решение. Завтра я подаю на развод.
Саша молчал. Он словно окаменел.
— Ну и уходи! Разрушай семью! — крикнула Лидия Павловна. — Слава Богу, что вовремя показала своё лицо, хоть детей не нажили!
— Уходите, вам тут не рады. — Потом посмотрела на мужа. — Дай мне побыть одной.
Марина ушла в спальню, сердце колотилось, руки дрожали. Но внутри была стальная уверенность: если останется в этом браке, дальше будет только хуже.
На следующий день она сидела на кухне и пила кофе, когда Саша зашёл с работы. Он выглядел уставшим, но в глазах было что-то новое — смесь решимости и страха.
— Мы можем поговорить? — тихо спросил он.
Марина кивнула.
— Я… Я подумал. Ты права. Мы стали заложниками чужих ожиданий. Мама давит, Лена со своими проблемами… А я всё время боюсь сказать им «нет», чтобы не выглядеть плохим сыном. Но я не хочу потерять тебя.
Марина почувствовала, как внутри неё шевельнулась надежда, но тут же задавила это чувство.
— Ты понимаешь, Саша, слова — это одно. А что ты готов сделать?
Он тяжело сглотнул.
— Готов ограничить общение с мамой. Поставить ей границы. Я хочу, чтобы мы были семьёй, где решаем всё вдвоём.
В этот момент Марина впервые за долгое время поверила: может быть, он действительно понял. Но радость была преждевременной.
Через пару часов в дверь позвонили. На пороге стояла Лидия Павловна, а за ней Лена с ребёнком на руках.
— Ну что, поговорил? — сразу выпалила свекровь. — Надеюсь, ты образумил свою жену?
— Мама, я… — начал Саша, но она перебила его:
— Ты опять мямлишь! Эта женщина тебя стравливает с родной семьёй. Прогони её, пока не поздно!
— Лидия Павловна! — Марина встала и сжала ладони в кулаки. — Вас сюда никто не приглашал. Будьте так добры, предупреждайте о своем визите заранее. А сейчас на выход, у меня не приемный день.
— Ах вот как? — свекровь всплеснула руками. — Значит, ты решила рассорить сына с матерью? Ничего, я этого так не оставлю!
— Хватит! — вдруг рявкнул Саша.
Все замолчали. Даже Лена с ребёнком опустила глаза.
— Мама, уйди. Это моя жизнь, и я не позволю тебе её рушить. Если ты не прекратишь, я сам перестану общаться с тобой.
Лидия Павловна побледнела.
— Ты… Ты променяешь семью на эту жадную высокомерную особу?
— Семья — это мы с Мариной. Ты меня слышишь? — голос Саши дрожал, но он стоял твёрдо. — Если бы не ваши "бесконечные дай" мы бы жили лучше.
Марина почувствовала, как в груди разливается тепло. Это был тот самый мужчина, за которого она когда-то вышла замуж.
Лидия Павловна ещё минуту стояла, сжав губы, потом резко развернулась и вышла, громко хлопнув дверью. Лена поспешила за ней.
Саша повернулся к Марине.
— Прости, что не сделал этого раньше… Я всё исправлю.
Марина молчала, а потом кивнула. Впереди их ждали долгие разговоры и работа над отношениями. Но впервые за долгое время она почувствовала, что они теперь на одной стороне.
Прошёл месяц после того вечера, когда Саша впервые встал между матерью и своей женой. Марина всё ещё с осторожностью присматривалась к нему, боясь, что это лишь временный порыв, но Саша не отступал.
Он поставил Лидии Павловне жёсткие условия:
— Если хочешь общаться — только без скандалов и оскорблений. Ты не имеешь права вмешиваться в нашу жизнь.
Первое время свекровь названивала ему по ночам, уговаривала «одуматься», даже присылала сообщения с упрёками. Потом начались слёзные манипуляции:
«Я тебя растила одна, а теперь ты забыл, кто тебя на ноги поставил…»
Саша держался. Он впервые понял, как много лет жил под её контролем. Это было больно осознавать, но освобождение приносило и странную лёгкость.
Марина тем временем сдала квартиру. Деньги с аренды она положила на отдельный счёт и впервые за долгое время почувствовала себя защищённой.
Они с Сашей решили сходить к семейному психологу. Марина не верила в эти вещи, но всё же согласилась. На сеансах Саша признался, что всегда боялся огорчить мать и не умел отстаивать границы. Марина слушала его и понимала, что у них есть шанс всё исправить.
Однажды вечером Саша принёс домой букет белых лилий и осторожно сказал:
— Спасибо, что не ушла. Ты сильнее меня.
Марина усмехнулась:
— Нет, просто я слишком устала всё терпеть.
Они засмеялись и впервые за долгое время обнялись так, как раньше — без напряжения и недосказанности.
А Лидия Павловна… Она так и не простила Марину. Но постепенно перестала звонить. То ли поняла, что Саша больше не поддастся, то ли нашла новую мишень для своей энергии — Лену и её мужа.
Марина больше не боялась. Она знала: даже если что-то снова пойдёт не так, теперь у неё хватит сил отстоять себя.