– Что? – Лиза замерла с кофейной чашкой в руке, чувствуя, как горячая керамика обжигает пальцы. Она посмотрела на мужа, надеясь, что он сейчас рассмеётся, скажет, что это шутка. Но Олег только неловко отвёл взгляд, теребя край клетчатой рубашки.
– Ну, Лиза, ты же понимаешь, – начала Галина Петровна, свекровь, уверенно расхаживая по их кухне, словно генерал перед битвой. – Зачем тратить кучу денег на эти ваши Абхазии, когда у вас такой дом шикарный? Сад, мангал, речка рядом! Всё, что для отдыха нужно. А я уж прослежу, чтобы всё по-людски организовано было.
Лиза поставила чашку на стол, стараясь не хлопнуть ею слишком громко. Сердце колотилось, а в голове крутилась одна мысль «Это был наш отпуск. Наш». Они с Олегом полгода планировали эту поездку – тёплое море, горы, запах мандариновых рощ. После выматывающего года на работе, бесконечных дедлайнов и ночных переписок с клиентами Лиза мечтала о неделе покоя, где будут только они вдвоём. Без звонков. Без дел. И уж точно без свекрови.
– Галина Петровна, – Лиза постаралась говорить спокойно, хотя голос дрожал, – мы уже забронировали отель. Взяли билеты. Это наш первый отпуск за три года, и мы…
– Да брось ты, – свекровь махнула рукой, будто отгоняя назойливую муху. – Отель, билеты… Деньги на ветер! Я уже всё продумала: мы с Костей приедем, я шашлыки замариную, картошечки на углях запечём. Костя вон рыбалку любит, а ты, Олег, ему удочки свои дашь.
Олег кашлянул, бросив на Лизу виноватый взгляд.
– Мам, а Костя… это кто? – спросил он, явно пытаясь выиграть время.
– Ну как кто? – Галина Петровна вскинула брови. – Мой двоюродный племянник, сын тёти Любы. Ты его видел на свадьбе двоюродной сестры, помнишь? Такой здоровый парень, на гармошке играет. Я ему пообещала, что мы все вместе отдохнём по-семейному.
Лиза почувствовала, как внутри всё сжимается. Она представила их маленький загородный дом, который они с Олегом купили два года назад, вложив все сбережения. Деревянные стены, пахнущие смолой, веранда с видом на речку, где по утрам туман стелется, как в сказке. Это было их убежище, место, где они могли спрятаться от мира. А теперь туда вторгнется свекровь с каким-то Костей и его гармошкой?
– Галина Петровна, – Лиза сглотнула, – мы правда хотели провести отпуск вдвоём.
Свекровь посмотрела на неё, как на капризного ребёнка.
– Вдвоём, – хмыкнула она. – Молодёжь! Всё вам вдвоём да вдвоём. А семья на что? Мы с твоим отцом, царство ему небесное, каждый отпуск с роднёй проводили – и ничего, жили душа в душу.
Олег открыл было рот, но тут же закрыл, не найдя слов. Лиза знала этот его взгляд – смесь вины и беспомощности. Он никогда не умел спорить с матерью. Галина Петровна была как танк: если решила, что едет, то никакие доводы её не остановят.
Кухня, где они сидели, была маленькой, уютной, с занавесками в мелкий цветочек и старым деревянным столом, который Лиза нашла на блошином рынке. За окном шумел июльский дождь, барабаня по подоконнику, а в воздухе пахло свежесваренным кофе и подгоревшими тостами. Лиза любила такие утра – тихие, когда можно было сидеть с Олегом, обсуждать планы, смеяться над ерундой. Но сейчас в этой кухне было тесно от присутствия Галины Петровны, которая уже доставала из сумки блокнот и что-то записывала.
– Значит, так, – деловито начала она, – я беру на себя мясо и овощи. Олег, ты проверь, чтобы мангал не ржавый был. А ты, Лиза, займись постельным – Костя парень крупный, ему диван не подойдёт, надо кровать нормальную.
Лиза посмотрела на мужа, умоляя взглядом вмешаться. Олег кашлянул снова, но голос его был неуверенным.
– Мам, может, всё-таки в Абхазию? Там море, фрукты…
– Море! – фыркнула Галина Петровна. – Да у вас речка под боком, какая разница? А фрукты я сама привезу, на рынке у нас персики по сорок рублей, представляешь?
Лиза встала, чувствуя, как горят щёки.
– Я в ванную, – буркнула она и вышла, не глядя на мужа.
В ванной она включила воду, чтобы заглушить звуки из кухни, и уставилась в зеркало. Её отражение – растрёпанные светлые волосы, тёмные круги под глазами – выглядело уставшим. Она работала маркетологом в небольшой фирме, и последний год был настоящим адом: клиенты требовали невозможного, начальник орал, а дома Лиза ещё пыталась быть хорошей женой. Этот отпуск в Абхазии был её спасательным кругом. Она представляла, как они с Олегом будут гулять по набережной Гагры, есть горячие хачапури, пить вино под шум волн. А теперь что? Шашлыки с Костей и его гармошкой?
Она плеснула холодной водой в лицо, пытаясь успокоиться. Надо поговорить с Олегом. Он должен её остановить. Должен же? Но в глубине души Лиза знала: Олег не пойдёт против матери. Он всегда говорил, что Галина Петровна – человек сложный, но с добрым сердцем. «Она просто хочет быть частью нашей жизни», – оправдывался он, когда свекровь вмешивалась в их дела.
Когда Лиза вернулась на кухню, Галина Петровна уже ушла, оставив после себя запах цветочных духов и список дел на листке из блокнота. Олег сидел, глядя в телефон, и делал вид, что читает новости.
– Ну и что ты молчишь? – Лиза скрестила руки на груди.
– Лиз, – он поднял глаза, – я не знаю, как её остановить. Она же уже всё решила.
– А мы? – голос Лизы дрогнул. – Мы с тобой тоже что-то решали, помнишь? Или это теперь не считается?
Олег вздохнул, потирая виски.
– Я поговорю с ней, обещаю. Но… может, и правда не так плохо? Дом большой, места всем хватит.
– Места, может, и хватит, – отрезала Лиза. – А вот терпения у меня точно нет.
Она развернулась и ушла в спальню, хлопнув дверью чуть сильнее, чем хотела. Олег остался сидеть, глядя на листок с маминым почерком: «Мясо – 3 кг, уголь, картошка, простыни для Кости».
Следующие дни превратились в сплошное напряжение. Лиза старалась не думать о сорванном отпуске, но каждый раз, когда Олег звонил матери, чтобы «поговорить», разговор заканчивался его виноватым: «Мам, ну ладно, приезжайте». Лиза чувствовала себя преданной. Она часами листала старые фото из их первой поездки с Олегом – в Крым, когда они только начали встречаться. Они были такими счастливыми: бегали по пляжу, целовались под солёным ветром, строили планы. А теперь? Теперь их дом, их мечта, превращался в бесплатный пансионат для свекрови и её родственников.
В пятницу, за два дня до предполагаемого отпуска, Галина Петровна явилась с огромной сумкой продуктов. За ней тащился Костя – высокий, широкоплечий парень с добродушной улыбкой и рюкзаком, из которого торчала гармошка.
– Лиза, Олежек! – заголосила свекровь, едва переступив порог. – Вот и мы! Я персиков на рынке набрала, сейчас будем компот варить!
Костя неловко топтался в прихожей, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
– Здрасте, – буркнул он, глядя в пол. – Спасибо, что пустили.
Лиза выдавила улыбку, хотя внутри всё кипело.
– Проходите, – сказала она, стараясь не смотреть на Олега, который уже помогал матери разбирать сумки.
Дом наполнился шумом. Галина Петровна командовала на кухне, будто это её территория: резала мясо, чистила картошку, громко рассказывала, как в молодости готовила шашлыки на всю родню. Костя, к удивлению Лизы, оказался не таким уж раздражающим – он помогал Олегу таскать дрова, молчал больше, чем говорил, и даже попытался завести с Лизой разговор о книгах. Но это не спасало. Лиза чувствовала себя чужой в собственном доме. Она сидела на веранде, глядя на речку, где отражались облака, и пыталась не расплакаться.
– Лиз, – Олег присел рядом, держа в руках бутылку пива. – Ну не злись. Это же всего неделя.
– Неделя? – она резко повернулась к нему. – А потом что? Твоя мама уже говорит про «следующий раз»! Это наш дом, Олег! Наш! А я чувствую себя, будто в гостях.
– Я знаю, – он опустил голову. – Но что я могу сделать? Она моя мама.
– А я твоя жена, – тихо сказала Лиза. – Или это уже не важно?
Олег молчал, и это молчание резало больнее слов.
На следующий день начался «отпуск». Галина Петровна с утра заняла кухню, готовя завтрак на всех: яичницу с помидорами, блины, компот из персиков. Костя ушёл на речку с удочкой, а Олег возился с мангалом, пытаясь угодить матери. Лиза сидела в спальне, листая новости на телефоне, и вдруг наткнулась на заголовок: «Политические волнения в Абхазии: туристам рекомендуют воздержаться от поездок».
Она замерла. Сердце пропустило удар. Статья описывала протесты в Сухуме, перекрытые дороги, отменённые рейсы. Лиза перечитала текст дважды, пытаясь осознать, что их долгожданный отпуск мог бы стать кошмаром.
– Олег! – она выбежала на веранду, где муж разводил огонь. – Посмотри!
Он взял телефон, пробежал глазами статью и нахмурился.
– Чёрт… Это что, мы бы там застряли?
– Похоже на то, – Лиза опустилась на стул, чувствуя странную смесь облегчения и досады. – Твоя мама… она случайно оказалась права.
Олег посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула искра надежды.
– Может, и правда всё не так плохо? – осторожно сказал он. – Ну, раз уж мы здесь… Может, попробуем расслабиться?
Лиза не ответила. Она смотрела на речку, где Костя вытаскивал удочку, а Галина Петровна что-то громко ему кричала. В голове крутилась мысль: А что, если это знак? Что, если надо просто принять ситуацию? Но внутри всё ещё бурлило раздражение.
К вечеру дом наполнился запахом шашлыка и смехом. Галина Петровна, надо отдать ей должное, умела создавать атмосферу. Она включила старые песни на портативной колонке, заставила Олега танцевать с ней под «Калинку», а Костя даже сыграл что-то задорное на своей гармошке. Лиза сидела в стороне, наблюдая, как её муж смеётся, как свекровь размахивает руками, рассказывая байки из молодости. И вдруг поймала себя на мысли, что не так уж всё ужасно.
Но тут Галина Петровна подошла к ней с тарелкой шашлыка.
– Лиза, попробуй, – сказала она, и в её голосе было что-то новое – не приказ, а почти просьба. – Я по своему рецепту делала, с уксусом и луком.
Лиза взяла кусок мяса, ожидая подвоха, но шашлык был на удивление вкусным.
– Неплохо, – буркнула она, и свекровь просияла.
– Вот видишь! – воскликнула Галина Петровна. – А ты всё Абхазия да Абхазия! Здесь лучше!
Лиза закатила глаза, но не сдержала улыбку. Может, и правда стоит дать этому отпуску шанс?
Но ночью, когда все уснули, Лиза лежала в постели, глядя в потолок. Олег спал рядом, тихо посапывая, а за окном стрекотали сверчки. Она думала о том, как всё повернулось. Политический кризис в Абхазии спас их от возможной беды, но это не отменяло того, что их планы рухнули. И что свекровь, похоже, уже строит планы на следующий визит.
Утром Лиза проснулась от звука новостей по радио. Галина Петровна, как всегда, встала раньше всех и включила свою любимую станцию. Репортаж был тревожным: ситуация в Абхазии ухудшалась, аэропорт в Сухуме закрыли. Лиза вышла на кухню, где свекровь уже жарила оладьи.
– Слышала? – Галина Петровна кивнула на радио. – Я же говорила, нечего туда ехать!
Лиза кивнула, не споря. Но в её голове зрела мысль: Если мы останемся здесь, надо установить правила. Иначе этот дом перестанет быть нашим.
Она посмотрела на Олега, который вошёл в кухню, потирая заспанные глаза.
– Нам надо поговорить, – тихо сказала она ему. – Серьёзно.
– Прямо сейчас? – Олег бросил взгляд на кухню, где Галина Петровна напевала что-то под нос, переворачивая оладьи на сковородке. Утренний свет лился через окно, отражаясь в реке за домом, и воздух пах мёдом и жареным тестом. Но Лиза не замечала уюта – внутри всё кипело.
– Да, сейчас, – отрезала она, понизив голос. – Или ты опять будешь ждать, пока твоя мама всё за нас решит?
Олег вздохнул, потирая шею. Его тёмные волосы торчали в разные стороны, а в глазах мелькала привычная растерянность. Лиза знала этот взгляд – он появлялся каждый раз, когда речь заходила о Галине Петровне.
– Лиз, я понимаю, ты злишься, – начал он, – но, может, и правда не всё так плохо? Вон, шашлыки вчера удались, Костя нормальный парень…
– Дело не в Косте! – Лиза поставила кружку на стол, стараясь не хлопнуть. – Дело в том, что это наш дом, наш отпуск, а я чувствую себя, будто в чужой квартире снимаю угол!
Олег открыл рот, но не успел ответить – в кухню влетела Галина Петровна с тарелкой оладий, от которых поднимался ароматный пар.
– Завтрак готов! – объявила она, ставя тарелку на стол. – Лиза, ты чего такая хмурая? Ешь, а то остынет!
Лиза выдавила улыбку, хотя внутри всё сжалось. Она взяла оладью, но кусок не лез в горло. Костя, который только что вернулся с речки, плюхнулся на стул напротив, держа в руках мокрую удочку.
– Клёва нет, – пожаловался он, глядя на оладьи. – Но место тут классное. Спасибо, что пустили.
– Да не за что, – буркнула Лиза, чувствуя, как раздражение нарастает. Костя, может, и был неплохим, но его присутствие – и гармошка, которая вчера полночи гудела на веранде – только усиливали ощущение, что их дом больше не их.
День тянулся медленно, как патока. Галина Петровна взяла на себя роль хозяйки: командовала, где ставить стол для обеда, как резать овощи, и даже переставила вазу на подоконнике, потому что «так свет лучше падает». Лиза молча наблюдала, как свекровь распоряжается, а Олег только кивал, будто это нормально. К обеду она не выдержала.
– Олег, выйдем, – бросила она, направляясь к реке.
Они остановились у воды, где камыши тихо шуршали под ветром, а река блестела, отражая полуденное солнце. Лиза глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
– Я больше не могу, – начала она, глядя на мужа. – Твоя мама решает всё: что мы едим, где спим, как живём. А ты молчишь.
– Лиз, – Олег шагнул к ней, – я пытался говорить с ней. Но ты же знаешь, она…
– Знаю, – перебила Лиза. – Она как танк. Но если ты не скажешь ей, что это наш дом, я сама скажу. И поверь, ей это не понравится.
Олег посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула тревога.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Я поговорю. Сегодня. Обещаю.
Вечер начался с костра. Костя разжёг огонь, Галина Петровна насаживала шампуры, а Олег помогал таскать дрова. Лиза сидела в стороне, завернувшись в плед, и пыталась не думать о том, что их отпуск превратился в семейный лагерь под командованием свекрови. Но запах дыма, треск поленьев и тёплый свет костра неожиданно её успокоили. Она вспомнила, как в детстве сидела у костра с родителями, как отец жарил зефир на палочке, а мама пела старые песни. Может, и правда стоит расслабиться?
Но тут Галина Петровна подошла к ней с шампуром.
– Лиза, держи, – сказала она, протягивая мясо. – И не грусти, а то лицо кислое, как лимон.
Лиза взяла шампур, чувствуя, как внутри снова закипает.
– Галина Петровна, – начала она, стараясь говорить спокойно, – я не грущу. Я просто хочу, чтобы это был наш отпуск. Мой и Олега.
Свекровь вскинула брови, явно не ожидая отпора.
– Ну, Лиза, – протянула она, – я же для вас стараюсь! Чтобы весело было, по-семейному!
– А если я не хочу «по-семейному»? – слова вырвались раньше, чем Лиза успела их остановить. – Если я хочу просто тишины?
В воздухе повисла тишина, нарушаемая только треском костра. Олег, стоявший у огня, замер, а Костя неловко кашлянул и уткнулся в свою тарелку.
– Лиза, – Галина Петровна поджала губы, – это как-то невежливо. Я тут стараюсь, а ты…
– Мам, – Олег шагнул вперёд, его голос был твёрже, чем обычно. – Лиза права. Это наш дом. И мы хотели провести отпуск вдвоём.
Галина Петровна посмотрела на сына, и её глаза расширились от удивления.
– То есть, я вам мешаю? – голос её дрогнул. – Я, которая всю жизнь для тебя…
– Мам, никто не говорит, что ты мешаешь, – Олег поднял руку, останавливая её. – Но ты не спросила нас. Ты просто решила за всех.
Лиза смотрела на мужа, чувствуя, как внутри разливается тепло. Он наконец-то сказал это. Впервые за всё время он встал на её сторону.
Галина Петровна молчала, глядя то на Олега, то на Лизу. Её лицо, обычно такое уверенное, теперь выражало смесь обиды и растерянности.
– Я хотела как лучше, – наконец сказала она тихо. – Думала, вместе веселее будет.
– Мы ценим это, – мягко сказала Лиза, чувствуя, что злость отступает. – Но нам нужно своё пространство. Хотя бы иногда.
Костя, который до этого молчал, вдруг поднял голову.
– Может, я зря приехал? – спросил он, глядя на Олега. – Я не хотел проблем.
– Нет, Костя, – Лиза покачала головой. – Ты тут ни при чём. Просто… нам нужно договориться, как жить дальше.
Разговор у костра стал поворотным. Галина Петровна ушла в дом, сославшись на усталость, а Лиза с Олегом остались у огня. Они сидели молча, глядя на пламя, пока Костя не ушёл спать, утащив свою гармошку.
– Спасибо, – тихо сказала Лиза, сжимая руку мужа. – За то, что сказал.
– Я должен был раньше, – Олег посмотрел на неё, и в его глазах была вина. – Просто… я не хотел её обижать. Она же моя мама.
– Я знаю, – Лиза кивнула. – Но я твоя жена. И этот дом – наш.
– Ты права, – он обнял её, и она почувствовала, как напряжение последних дней начинает отпускать.
На следующее утро Галина Петровна вела себя непривычно тихо. Она не командовала на кухне, не раздавала указаний, а просто пила чай, глядя в окно. Лиза заметила, что свекровь выглядит задумчивой, почти уязвимой.
– Лиза, – вдруг сказала Галина Петровна, когда они остались вдвоём, – я вчера полночи думала. Может, я и правда перегнула.
Лиза замерла, не ожидая такого.
– Я просто хотела, чтобы всё было как раньше, – продолжила свекровь, глядя в свою кружку. – Когда Олег был маленький, мы каждое лето ездили к бабушке в деревню. Все вместе: я, муж, родня. Было шумно, весело. Я думала… думала, что могу вернуть это.
Лиза молчала, чувствуя, как внутри что-то меняется. Впервые она увидела в свекрови не командира, а женщину, которая скучает по прошлому.
– Галина Петровна, – осторожно начала Лиза, – я понимаю. Но мы с Олегом… у нас свои мечты. Мы не против гостей, но хотим, чтобы это был наш выбор.
Свекровь кивнула, и в её глазах мелькнула тень улыбки.
– Я попробую, – сказала она. – Не обещаю, что сразу получится, но… попробую.
К концу недели отпуск неожиданно обрёл новый ритм. Галина Петровна перестала командовать, а начала спрашивать: «Можно я картошку пожарю?» или «Как думаешь, сделать компот?». Костя оказался на удивление полезным – он починил скрипучую дверь на веранде и даже научил Лизу забрасывать удочку. А Олег, вдохновлённый разговором у костра, предложил устроить «день тишины» – без музыки, без суеты, только они вдвоём с Лизой.
В этот день они ушли на дальний берег реки, где росли старые ивы. Сидели на траве, ели бутерброды, говорили о всякой ерунде. Лиза чувствовала, как возвращается то самое тепло, которое было между ними в начале их отношений.
– Знаешь, – сказал Олег, глядя на воду, – я боялся, что этот отпуск всё испортит. Но, кажется, мы научились чему-то важному.
– Например? – Лиза улыбнулась, поддразнивая.
– Например, что я должен быть смелее, – он посмотрел на неё. – И что ты – главная в нашей семье.
Лиза рассмеялась, чувствуя, как последние капли обиды растворяются.
В последний день отпуска они устроили прощальный ужин. Галина Петровна настояла на том, чтобы приготовить свой фирменный плов, а Костя сыграл на гармошке что-то мелодичное, а не раздражающе-весёлое. Лиза, к своему удивлению, поймала себя на том, что ей нравится этот вечер. Она смотрела на свекровь, которая рассказывала какую-то историю про молодость, на Олега, который смеялся, на Костю, который подливал всем компот, и думала «Может, это и есть семья? Не идеальная, но настоящая».
Когда гости уехали, дом опустел. Тишина была почти оглушительной, но приятной. Лиза стояла на веранде, глядя на реку, где отражались звёзды. Олег подошёл сзади, обнял её.
– Ну что, – тихо спросил он, – это был худший отпуск в нашей жизни?
– Нет, – Лиза покачала головой, улыбаясь. – Не худший. Но следующий – только наш.
– Договорились, – Олег поцеловал её в висок.
Через месяц Лиза получила сообщение от Галины Петровны: «Нашла тур в Абхазию, всё спокойно теперь. Едем в следующем году? Вместе?» Лиза рассмеялась, показывая телефон Олегу.
– Что ответим? – спросил он, ухмыляясь.
– Ответим, что подумаем, – сказала Лиза. – Но только если она согласится на наши правила.
Олег кивнул, и они оба рассмеялись. Дом снова был их, но теперь в нём было место и для новых семейных традиций – тех, которые они создадут вместе.
Для вас с любовью: