Таня взглянула на часы и вздохнула. Шесть вечера. Через пятнадцать минут свекровь будет здесь — точная, как атомные часы. Она поставила тесто для пирога в духовку, хотя изначально планировала сегодня обойтись легким ужином.
— Мам, а бабушка опять придет? — Катя, двенадцатилетняя дочь, заглянула на кухню с явно недовольным видом.
— Придет, — Таня улыбнулась натянуто. — Сделай уроки до ее прихода, ладно?
— Опять будет нудеть про мою комнату? — Катя скривилась. — Достала уже!
— Тс-с-с! Не говори так, — Таня оглянулась, словно свекровь могла услышать сквозь стены. — Убери хотя бы учебники со стола, чтоб не цеплялась.
Входная дверь хлопнула — вернулся муж. Таня быстро вытерла руки полотенцем.
— Андрюш, я забыла сказать, твоя мама сегодня придет.
— Опять? — он бросил ключи на тумбочку. — Была же три дня назад.
— Ты знаешь, она волнуется за нас.
Андрей пожал плечами и прошел на кухню:
— А что ты готовишь? Вроде договаривались на омлет.
— Валентина Петровна вчера звонила, сказала, что я вас не кормлю нормально. Решила пирог испечь.
— Тань, ну сколько можно! — Андрей открыл холодильник. — Ты же после работы, устала наверняка.
— А что делать? — Таня развела руками. — Ты же знаешь, какой потом будет скандал.
Звонок в дверь разорвал разговор. На пятнадцать минут раньше!
Таня вздрогнула, вытерла руки и пошла открывать. На пороге стояла Валентина Петровна с пакетами.
— Я принесла продукты, — она прошла в коридор, даже не поздоровавшись. — В вашем магазине все несвежее, я в центральном купила.
— Здравствуйте, Валентина Петровна. Спасибо, но я вчера закупилась.
— Да что ты купила? — свекровь заглянула на кухню. — Андрюша, сынок! Ты такой худой стал!
Она обняла сына, а затем придирчиво осмотрела кухню.
— Опять занавески не постирала? И плита грязная. Дети дома?
— Уроки делают, — Таня почувствовала, как щеки начинают гореть.
— Кать! Костик! Бабушка пришла! — крикнула Валентина Петровна так громко, что Таня поморщилась.
Дети вышли неохотно. Катя едва кивнула, а восьмилетний Костик получил звонкий поцелуй в щеку.
— Ой, Костенька, опять в рваных носках! — всплеснула руками свекровь. — Танечка, ты совсем за детьми не следишь?
— Мам, перестань, — тихо сказал Андрей.
— А что перестань? Правду говорю! — Валентина Петровна начала выгружать продукты. — Я вот курицу принесла, нормальную. А что это у тебя в духовке? Опять эти твои эксперименты?
— Пирог с яблоками, — Таня сжала губы.
— С яблоками в марте? Они же все пластмассовые! Я тебе сколько раз говорила — детям нужны витамины натуральные!
Таня молчала, сжимая кухонное полотенце. В голове стучало: "Не заводись, не спорь, пройдет пара часов — и она уйдет".
— Андрюш, ты видел оценки Кати? — продолжала свекровь. — Тройка по математике! В кого она такая? Танечка в школе хорошо училась?
— Нормально училась, — буркнул Андрей. — Мам, ты чай будешь?
— Буду! Только я заварю. Танечка не умеет заваривать правильно, — и она достала свою заварку из сумки.
Катя закатила глаза и ушла в комнату. Костик сидел за столом, болтал ногами.
— Не болтай ногами! — тут же среагировала бабушка. — Мальчики так не делают. Таня, ты совсем детей не воспитываешь!
Таня сжала зубы. Часы показывали всего четверть седьмого. Впереди был долгий вечер.
— Валентина Петровна, у нас все хорошо. Правда.
— Хорошо? — свекровь фыркнула. — А почему у Андрюши рубашка мятая? И что с цветами? Совсем зачахли. Я же говорила — их поливать надо...
Таня вышла из кухни, чтобы принести чашки. В коридоре она остановилась, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Двадцать лет. Двадцать лет такой жизни. И сколько еще впереди?
Выходные после визита свекрови Таня провела в странном оцепенении.
Слова Валентины Петровны звенели в ушах: "Если б ты была хорошей женой, у вас бы проблем не было!"
— Андрюш, нам надо поговорить, — сказала она в воскресенье вечером, когда дети уже спали.
— М-м? — муж не оторвался от телефона.
— Твоя мама... это невыносимо. Я больше не могу.
Андрей поднял глаза:
— Что случилось-то? Обычный визит.
— Обычный? — Таня села напротив. — Она опять всё раскритиковала. При детях! Костик потом спросил, правда ли я плохая мама.
— Брось, она просто заботится.
— О ком? — Таня почувствовала, как внутри что-то ломается. — Двадцать лет, Андрей! Двадцать лет я терплю! Она входит в наш дом как к себе, командует, критикует...
— Тань, ну успокойся.
— Не могу! — она стукнула ладонью по столу. — Помнишь, как она выбросила мои любимые шторы? А как переставила всю мебель, пока мы были в отпуске? А как решила, что Костик должен играть в шахматы, а не в футбол?
Андрей вздохнул:
— Мам, давай завтра, а? Я устал.
— Вот! — Таня ткнула в него пальцем. — Ты всегда так! "Давай завтра", "Не обращай внимания", "Она же мать"... А я кто? Пустое место?
Андрей поморщился:
— Да успокойся ты! Что за драма? Подумаешь, мама зашла!
Таня встала, сжимая кулаки:
— Всё. Я решила. Больше так не будет.
— В смысле?
— В прямом! Утром созвонюсь с Ленкой.
Утром она позвонила подруге-психологу.
— Лен, привет. Слушай... мне нужна помощь.
— Таньк, что случилось? — голос подруги звучал обеспокоенно.
— Свекровь. Я на грани. Реально хочу или сбежать, или... сама не знаю что.
— Таааак, — протянула Лена. — Опять диктует условия?
— Постоянно! Я дома как в гостях! Она решает, что нам есть, как детей воспитывать, когда убираться...
— А муж?
— Ха! Андрюша маму не трогает! — Таня фыркнула. — "Мама добра желает". Слушай, я не хочу разводиться, но так жить больше не могу.
— Танюш, — голос Лены стал серьезным, — пора ставить границы. Жесткие.
— Как?
— Начни с малого. Не открывай дверь, если не договаривались. Не отвечай на звонки сразу. Научись говорить "нет".
— Она обидится.
— И что? — Лена усмехнулась. — Конец света? Она взрослая женщина, переживет. Почитай про газлайтинг и токсичные отношения.
Таня так и сделала. Вечером, когда раздался звонок Валентины Петровны, она впервые не взяла трубку. Потом прочитала сообщение: "Почему не отвечаешь? Что-то случилось?"
Вместо извинений Таня написала: "Перезвоню позже, занята".
Через пять минут позвонил Андрей.
— Таня, ты что, маме не отвечаешь?
— Я занята, — спокойно ответила она.
— Она волнуется!
— Перезвоню через час.
В выходные Валентина Петровна пришла без предупреждения. Таня открыла дверь и сказала:
— Здравствуйте. Жаль, вы не предупредили, у нас планы.
— Какие планы? — свекровь опешила.
— Мы в кино собрались.
— В кино? — Валентина Петровна поджала губы. — Я пирог испекла...
— Спасибо, оставьте, мы вечером попробуем.
Свекровь хмыкнула:
— Что-то ты странная стала. Андрюша дома?
— Да, собирается.
Вечером разразился скандал.
— Что это было? — возмущался Андрей. — Мама обиделась!
— Пусть, — Таня пожала плечами. — Я больше не буду прыгать по струнке.
— Танька, ты с ума сошла? — Андрей ходил по кухне. — Это же моя мать!
— А я твоя жена, — Таня сложила руки на груди. — И я устала. Понимаешь? У-ста-ла.
— От чего устала-то? От заботы?
— От контроля! От унижений! — Таня сжала кулаки. — Она приходит без звонка, указывает, что делать, как жить...
— Преувеличиваешь.
— Правда? — Таня усмехнулась. — А кто выбросил мои любимые чашки? Кто сказал Кате, что она "неженственная"? Кто переклеил обои в детской, пока мы были в отпуске?
Андрей замолчал. Таня видела, как он пытается найти оправдание.
— Просто она по-другому не умеет, — наконец сказал он.
— А я так больше не могу, — Таня выдохнула. — Либо что-то меняется, либо...
— Что "либо"? — Андрей напрягся.
— Не знаю. Но так продолжаться не будет.
В следующие недели Таня держалась твердо. Когда Валентина Петровна звонила с "ценными указаниями", она вежливо благодарила и делала по-своему. На настойчивые попытки прийти без приглашения отвечала: "Сегодня неудобно, давайте в другой раз".
Свекровь была в шоке.
— Андрюша, что с твоей женой? — жаловалась она по телефону так громко, что Таня слышала через комнату. — Она меня избегает!
— Мам, у нас просто много дел, — неуверенно отвечал Андрей.
— Каких дел? Что важнее семьи? Я вас вырастила, а теперь...
Таня слушала эти разговоры и впервые не чувствовала вины. Что-то внутри нее изменилось. Она купила книги о личных границах, смотрела вебинары психологов.
— Знаешь, — сказала она как-то вечером Андрею, — я поняла, что двадцать лет жила не своей жизнью.
— В смысле?
— В прямом. Я боялась твою маму разозлить, тебя расстроить... Все решения принимала с оглядкой: а что скажет Валентина Петровна?
— И что теперь?
— Теперь я хочу жить своей жизнью. Нашей жизнью — твоей, моей, детской. Без твоей мамы в центре.
Андрей растерянно смотрел на жену:
— Ты какая-то другая стала.
— Я стала собой, — Таня улыбнулась. — Наконец-то.
Валентина Петровна не сдавалась. Она названивала Андрею каждый день, жаловалась на здоровье, намекала, что "совсем одна".
— Мам, приезжай в воскресенье на обед, — предложил он после очередного звонка.
— В воскресенье? А почему не завтра?
— Потому что мы договорились — раз в неделю, по выходным, — твердо сказал он, и Таня с удивлением посмотрела на мужа.
В воскресенье свекровь приехала с двумя сумками продуктов.
— Я тут котлет нажарила, — с порога заявила она. — У вас же холодильник пустой, наверное.
— Нет, полный, — ответила Таня. — Но спасибо.
— А я посмотрю? — Валентина Петровна направилась к холодильнику.
— Зачем? — Таня встала на пути. — Мы сами справляемся с покупками.
— Что значит "зачем"? — свекровь возмутилась. — Я мать! Я имею право знать, чем вы питаетесь!
— Нет, не имеете, — тихо, но твердо сказала Таня. — Мы взрослые люди.
— Что?! — Валентина Петровна повернулась к сыну. — Андрюша, ты слышишь?
Андрей переводил взгляд с матери на жену. Таня видела его внутреннюю борьбу.
— Мам, Таня права, — наконец сказал он. — Мы сами решаем эти вопросы.
Валентина Петровна побледнела.
— Вот как? Значит, теперь вы вместе против меня? — она схватилась за сердце. — Я старая, больная женщина, а вы...
Таня молчала. Она знала эту тактику.
— Мам, перестань, — устало сказал Андрей. — Никто не против тебя. Просто у нас теперь свои правила.
— Какие еще правила?! — Валентина Петровна повысила голос. — Я вам всю жизнь помогала, а вы...
— Бабуль, ты чего кричишь? — в кухню заглянула Катя.
Валентина Петровна осеклась при виде внучки.
— Я не кричу, детка, — она попыталась улыбнуться. — Мы разговариваем.
— Ага, конечно, — Катя скептически подняла бровь. — Мам, мы с Костиком можем пока в комнате посидеть?
— Да, — кивнула Таня. — Мы скоро позовем обедать.
Когда Катя ушла, Валентина Петровна понизила голос:
— Вы даже детей против меня настраиваете?
— Никто никого не настраивает, — Таня вздохнула. — Дети просто всё видят и слышат.
— И что же они видят? — свекровь поджала губы.
— Как вы нас с папой постоянно критикуете, — вдруг раздался голос Кати, которая вернулась за телефоном. — Как говорите, что мама плохая хозяйка. Как всё контролируете.
В кухне повисла тишина. Валентина Петровна смотрела на внучку с открытым ртом.
— Катя! — Андрей нахмурился. — Бабушка старше, ей нужно...
— Что? — перебила Катя. — Позволять всех унижать?
Таня положила руку на плечо дочери:
— Кать, иди к брату. Мы сами разберемся.
Когда дочь ушла, Валентина Петровна схватила сумку:
— Я поняла. Я вам больше не нужна!
— Мам, ну не драматизируй, — Андрей потер переносицу.
— Знаете что? — Валентина Петровна сверкнула глазами. — Я сама к вам больше не приду! Никогда!
И выскочила из квартиры, хлопнув дверью. Андрей виновато посмотрел на Таню:
— Ну вот, довели.
— Андрюш, это называется истерика, — спокойно ответила Таня. — Она пытается манипулировать.
— И что теперь?
— Ничего. Жить дальше. По нашим правилам.
Валентина Петровна не звонила неделю. Потом еще неделю. Андрей нервничал, но Таня была непреклонна:
— Если хочешь — позвони сам. Но мы не будем извиняться за то, что уважаем себя.
Через месяц Валентина Петровна позвонила сыну.
— Андрюша, я... — ее голос звучал непривычно тихо. — Можно я приеду в воскресенье?
— Конечно, мам, — Андрей улыбнулся Тане. — В два часа удобно?
— Да, хорошо, — помедлив, она добавила: — Я пирог испеку. Если вы не против.
— Не против, — Андрей подмигнул жене. — До встречи.
В воскресенье Валентина Петровна пришла точно к двум. Без сумок с продуктами, только с пирогом.
— Здравствуйте, — она неловко поздоровалась с Таней.
— Здравствуйте, проходите, — Таня забрала пирог. — Дети вас ждут.
Обед прошел странно. Валентина Петровна почти не говорила, больше слушала. Не комментировала ни еду, ни уборку. Только когда Катя рассказала о школьном концерте, спросила:
— А можно мне прийти посмотреть?
— Можно, — кивнула Катя. — Если без критики.
— Обещаю, — свекровь слабо улыбнулась.
Когда она собралась уходить, Таня проводила ее до двери.
— Спасибо за пирог, — сказала она. — Было вкусно.
Валентина Петровна помялась:
— Таня, я... я все эти годы думала, что помогаю вам. Не понимала, что мешаю.
Таня промолчала, и свекровь продолжила:
— Мне трудно меняться. Но я постараюсь... меньше вмешиваться.
— Спасибо, — просто ответила Таня. — Мы будем рады видеть вас... как гостя.
— Как гостя, — эхом повторила Валентина Петровна. — Да, наверное, так правильно.
Прошло полгода. Валентина Петровна теперь звонила перед визитом, приносила только символические гостинцы и старалась не командовать. Срывалась, конечно, иногда не выдерживала — но теперь и Таня, и Андрей умели мягко, но твердо останавливать эти попытки.
Однажды вечером, когда дети уже спали, Андрей обнял Таню:
— Знаешь, я никогда не думал, что так будет лучше.
— Как — так?
— Без маминого... руководства, — он усмехнулся. — Дома стало спокойнее. Дети веселее. Ты счастливее.
— И ты тоже, — Таня погладила его по щеке. — Признайся.
— И я, — он кивнул. — Думал, без ее советов все развалится, а оказалось — наоборот.
Таня улыбнулась:
— Мы просто стали настоящей семьей. Своей собственной.
— Лучше поздно, чем никогда, — Андрей поцеловал жену.
Той ночью Таня долго лежала с открытыми глазами. Она думала о потерянных годах, о страхе конфликтов, о том, как много времени у нее ушло, чтобы найти смелость. Но теперь это не имело значения.
Важно было только настоящее — их дом, где она наконец-то чувствовала себя не гостьей, а хозяйкой. Их семья, которая наконец-то дышала полной грудью. И граница — невидимая, но прочная — которая защищала их маленький счастливый мир.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди много интересных и увлекательных рассказов!
Читайте также: