– Что вы сказали? – Катя замерла, держа в руках поднос с чашками. Голос дрогнул, но она заставила себя стоять прямо, словно боялась, что любое движение выдаст её смятение.
Тамара Петровна, свекровь, сидела за кухонным столом, скрестив руки на груди. Её губы, поджатые в тонкую линию, казались вырезанными из камня, а глаза, холодные и острые, будто буравили Катю насквозь.
– Я сказала, – Тамара Петровна чуть наклонилась вперёд, понизив голос, – что мой Игорь женился на тебе не по какой-то там любви. Ему нужна была прописка в Москве. И стабильность. А ты… ты просто подвернулась.
Катя почувствовала, как поднос задрожал в её руках. Чашки звякнули, и она торопливо поставила его на стол, чтобы не уронить. Сердце стучало так, будто хотело вырваться из груди. Пять лет брака. Пять лет, полных смеха, общих планов, ночных разговоров, когда они с Игорем, лёжа в темноте, мечтали о будущем. И вот теперь – это.
– Вы… вы врёте, – выдавила Катя, но голос её предал, сорвался на хрип. – Игорь никогда… он бы не стал…
– Ой, не строй из себя наивную девочку, – Тамара Петровна отмахнулась, словно отгоняя назойливую муху. – Ты же знаешь, как он тогда жил. Съёмная комната в Подмосковье, работа на полставки, никаких перспектив. А у тебя – московская квартира, работа в банке, всё как надо. Удобно, правда?
Катя опустилась на стул, чувствуя, как ноги подкашиваются. Она смотрела на свекровь, на её аккуратно уложенные волосы, на золотую брошь в виде бабочки, которую та всегда носила, и пыталась понять, почему эти слова бьют так больно. Ведь Тамара Петровна никогда не была к ней особенно ласковой. С первого дня их знакомства она держалась с холодной вежливостью, иногда переходящей в колкие замечания. Но это… это было слишком.
– Почему вы мне это сейчас говорите? – Катя сжала кулаки, ногти впились в ладони. – Зачем?
– А затем, что мне надоело смотреть, как ты витаешь в облаках, – свекровь прищурилась. – Игорь – мой сын. Я знаю его лучше, чем ты. И поверь, он всегда был практичным. Любовь – это для сказок. А в жизни люди выбирают то, что выгодно.
Кухня, такая уютная ещё час назад, теперь казалась чужой. Катя вспомнила, как Игорь впервые переступил порог её маленькой двушки в Марьино. Как он, смущаясь, поставил на стол бутылку дешёвого вина и сказал: «Ну, вот, теперь я знаю, где ты прячешься от мира». Тогда его улыбка казалась такой искренней. Или… нет?
– Вы ошибаетесь, – Катя подняла взгляд на свекровь, пытаясь собрать остатки уверенности. – Игорь любит меня. Он сам говорил. Мы вместе столько прошли…
– Ох, Катя, – Тамара Петровна покачала головой, и в её голосе мелькнула почти жалость. – Мужчины говорят много чего. Особенно когда им что-то нужно.
Дверь хлопнула, и в прихожей послышались шаги. Игорь. Катя вздрогнула, словно её поймали на чём-то постыдном. Она быстро вытерла глаза – слёзы подступили незаметно – и повернулась к двери.
– Мам, Кать, я дома! – Игорь вошёл в кухню, стряхивая с куртки капли дождя. Его тёмные волосы были мокрыми, а в руках он держал пакет с продуктами. – Ого, что за собрание?
Он улыбнулся, но улыбка тут же увяла, когда он заметил напряжённые лица жены и матери.
– Что случилось? – Игорь поставил пакет на пол и посмотрел на Катю. – Кать, ты в порядке?
– Спроси у своей мамы, – Катя встала, стараясь не смотреть ему в глаза. – Она… она лучше объяснит.
– Мам? – Игорь повернулся к Тамаре Петровне, нахмурившись. – Что ты опять наговорила?
– Ничего такого, чего она не должна знать, – свекровь пожала плечами, но в её тоне чувствовалась едва скрываемая насмешка. – Просто рассказала правду о том, почему ты на ней женился.
Игорь замер. Его лицо, обычно такое открытое, стало непроницаемым. Катя смотрела на него, ожидая, что он сейчас рассмеётся, скажет, что это глупость, что его мама опять что-то выдумала. Но он молчал. И это молчание было хуже любых слов.
Катя сидела в спальне, глядя в окно. Дождь всё лил, размывая очертания соседних домов. Она пыталась вспомнить, когда всё началось – этот холод, эти сомнения. Пять лет назад, когда они с Игорем познакомились в кафе на Тверской, всё казалось таким простым. Он был обаятельным, с лёгкой иронией рассказывал о своей жизни в маленьком городке в Тверской области, о том, как приехал в Москву искать удачу. Она тогда работала в банке, снимала квартиру, доставшуюся от бабушки, и мечтала о чём-то большем, чем одинокие вечера с книгами. Игорь был как глоток свежего воздуха – смешил её, приносил кофе в термосе, когда она задерживалась на работе, и всегда смотрел так, будто она – единственная в комнате.
Или это всё было игрой?
Катя сжала в руках подушку, чувствуя, как внутри нарастает ком. Она вспомнила, как Игорь впервые остался у неё ночевать. Как он, смеясь, сказал: «Ну всё, теперь я официально москвич, раз сплю в твоей квартире». Тогда это звучало как шутка. А теперь…
Дверь скрипнула, и Игорь вошёл в комнату. Он выглядел усталым, будто весь день таскал тяжести.
– Кать, – начал он тихо, садясь на край кровати. – Давай поговорим.
– О чём? – она не повернулась, продолжая смотреть в окно. – О том, что ты женился на мне ради прописки? Или о том, что я была для тебя просто… удобным вариантом?
– Это неправда, – Игорь протянул руку, но остановился, не коснувшись её. – Мама… она… она преувеличила.
– Преувеличила? – Катя резко повернулась к нему. – Она сказала, что ты выбрал меня, потому что у меня была квартира и стабильная работа. Это правда?
Игорь отвёл взгляд, и это было как удар под дых. Он провёл рукой по волосам, словно пытаясь выиграть время.
– Катя, послушай, – начал он, но голос его звучал неуверенно. – Когда мы познакомились, я… да, я был в сложной ситуации. Жил в съёмной комнате, работы толком не было. Но это не значит, что я…
– Что ты? – Катя вскочила с кровати, чувствуя, как кровь приливает к лицу. – Не женился на мне ради выгоды? Тогда почему ты молчал там, на кухне? Почему не сказал ей, что она врёт?
– Потому что я не хотел ссориться с ней при тебе! – Игорь тоже повысил голос. – Она моя мать, Катя! Я знаю, какая она бывает, но я не думал, что она дойдёт до такого!
– А до чего она дошла? – Катя шагнула к нему, её голос дрожал от гнева и боли. – Сказала правду? Или всё-таки соврала? Игорь, посмотри мне в глаза и скажи, что ты женился на мне не из-за квартиры.
Он посмотрел на неё, и в его взгляде было столько эмоций – вина, растерянность, что-то ещё, что она не могла разобрать.
– Я женился на тебе, потому что хотел быть с тобой, – наконец сказал он. – Да, тогда мне было тяжело. И да, твоя квартира, твоя стабильность – это всё было… бонусом. Но я полюбил тебя, Катя. Это правда.
– Бонусом, – повторила она, и слово это прозвучало как приговор. – Я была для тебя бонусом.
Тамара Петровна сидела в гостиной, листая журнал. Её пальцы, унизанные кольцами, нервно теребили страницы. Она слышала, как в спальне звучат голоса – неразборчиво, но напряжённо. Она знала, что сделала. И не жалела.
Катя была хорошей невесткой – аккуратной, хозяйственной, всегда вежливой. Но Тамара Петровна никогда не могла принять её полностью. Слишком независимая. Слишком… не такая, как она представляла жену для своего сына. Игорь всегда был её гордостью – умный, обаятельный, с большими планами. Она мечтала, что он найдёт кого-то из «своих» – из их городка, где все друг друга знали, где всё было просто и понятно. А Катя… Катя была из другого мира. С её московской квартирой, с её карьерой, с её привычкой держать всё под контролем.
Когда Игорь объявил, что женится, Тамара Петровна сразу заподозрила неладное. Слишком быстро всё закрутилось – знакомство, свидания, предложение. Она пыталась говорить с сыном, намекала, что он торопится, что надо подумать. Но он только смеялся: «Мам, ты не понимаешь, я влюбился». Влюбился. Ха! Любовь проходит, а прописка остаётся.
И всё же, видя, как Игорь и Катя строят свою жизнь, Тамара Петровна начала сомневаться. Может, она ошиблась? Может, её сын действительно нашёл своё счастье? Но потом Катя начала говорить о продаже квартиры, о переезде в другой район, поближе к центру. И это было как красная тряпка. Эта квартира – её билет в Москву, билет её сына в лучшую жизнь. А теперь она хочет её продать? Нет уж.
Тамара Петровна отложила журнал и посмотрела в окно. Дождь всё лил, и в его шуме ей чудились отголоски её собственных мыслей. Она хотела защитить сына. Хотела, чтобы он понял, что нельзя всё ставить на одну женщину. Но теперь, слыша их голоса из спальни, она вдруг почувствовала укол тревоги. А что, если она зашла слишком далеко?
Утро следующего дня было серым, как и настроение Кати. Она проснулась с тяжёлой головой, словно после бессонной ночи, хотя спала крепко. Игорь ушёл на работу рано, оставив записку на кухонном столе: «Кать, я люблю тебя. Поговорим вечером». Она смяла бумажку и бросила её в мусорное ведро.
Тамара Петровна уже хлопотала на кухне, гремя сковородками. Запах блинов наполнял квартиру, но Катя не чувствовала голода. Она прошла мимо свекрови, пробормотав «доброе утро», и закрылась в ванной. Холодная вода на лице не помогла – мысли всё равно путались.
– Катя, ты будешь блины? – крикнула Тамара Петровна из кухни. – Я с творогом сделала, как ты любишь.
– Спасибо, не хочу, – ответила Катя, не выходя из ванной. Ей нужно было время. Время, чтобы понять, что делать дальше.
Она достала телефон и набрала номер своей подруги Лены.
– Лен, мне нужно с тобой поговорить, – сказала она, едва подруга ответила. – Это срочно.
– Что стряслось? – голос Лены был встревоженным. – Ты в порядке?
– Не знаю, – честно призналась Катя. – Свекровь вчера сказала, что Игорь женился на мне не по любви. Что ему нужна была моя квартира. И… я не знаю, верить ей или нет.
– Ого, – Лена присвистнула. – Это она, конечно, выдала. Слушай, приезжай ко мне. Поговорим, разберёмся.
Катя согласилась. Ей нужно было выбраться из этой квартиры, где каждый уголок напоминал о вчерашнем разговоре. Она быстро собралась, бросив в сумку только самое необходимое, и вышла из ванной.
– Я в кафе с подругой, – бросила она Тамаре Петровне, не глядя на неё.
– А Игорь знает? – свекровь подняла брови, но Катя уже хлопнула дверью.
В кафе на Новослободской было уютно и шумно. Люди болтали, звенели ложки, пахло свежесваренным кофе. Лена сидела у окна, листая что-то в телефоне. Увидев Катю, она вскочила и обняла её.
– Ну, рассказывай, – Лена подвинула ей чашку с латте. – Что там твоя свекровь учудила?
Катя пересказала вчерашний разговор, стараясь не сорваться на слёзы. Лена слушала внимательно, иногда качая головой.
– Слушай, – сказала она, когда Катя закончила. – Я, конечно, не эксперт по свекровям, но это похоже на классическую манипуляцию. Она хочет вас поссорить. Вопрос – зачем?
– Не знаю, – Катя пожала плечами. – Она всегда была ко мне холодна, но чтобы так… Это слишком.
– А Игорь что говорит? – Лена прищурилась. – Он хоть как-то объяснился?
– Сказал, что любит меня, – Катя горько усмехнулась. – Но знаешь, Лен, я не могу отделаться от мысли, что в её словах есть доля правды. Он ведь действительно тогда был в сложной ситуации. А я… я была удобной.
– Стоп, – Лена подняла руку. – Ты сейчас сама себя накручиваешь. Да, может, в начале он и думал о выгоде. Но пять лет, Катя! Пять лет вы вместе. Это не просто прописка.
– Тогда почему он не опроверг её сразу? – Катя посмотрела на подругу, и её голос задрожал. – Почему он молчал?
Лена задумалась, постукивая ложкой по краю чашки.
– Может, он просто растерялся? – предположила она. – Знаешь, как бывает – человек в шоке и не знает, что сказать. Поговори с ним ещё раз. Но не на эмоциях. Спокойно.
Катя кивнула, но в голове крутился другой вопрос: а что, если правда окажется ещё хуже?
Вечером Игорь вернулся домой раньше обычного. Катя сидела на диване, листая книгу, но не читая. Тамара Петровна ушла к соседке, и в квартире было непривычно тихо.
– Кать, – Игорь сел рядом, осторожно, словно боялся её спугнуть. – Я весь день думал о вчера. И… я хочу всё объяснить.
– Объяснить что? – Катя закрыла книгу, но не посмотрела на него. – Что твоя мама права?
– Нет, – он покачал головой. – Она не права. Но… я должен быть честным. Когда мы познакомились, я действительно был в трудном положении. И да, твоя квартира, твоя стабильность – это всё было важно. Но, Катя, я никогда не притворялся. Я влюбился в тебя. В твою улыбку, в то, как ты завариваешь чай, в твои дурацкие шуточки. Это всё правда.
Катя молчала, переваривая его слова. Ей хотелось верить. Очень хотелось. Но что-то внутри всё ещё болело.
– Тогда почему ты не сказал ей это сразу? – спросила она тихо. – Почему дал мне сомневаться?
– Потому что я идиот, – Игорь горько усмехнулся. – Я не хотел ссориться с мамой при тебе. Думал, разберусь с ней потом. Но я не подумал, как это ударит по тебе. Прости.
Катя посмотрела на него, и впервые за сутки в его глазах она увидела того самого Игоря, которого полюбила. Но сомнения всё ещё грызли её.
– Игорь, – начала она, и голос её был едва слышен. – А если бы у меня не было квартиры? Ты бы всё равно был со мной?
Он замолчал, и это молчание было как нож. Катя почувствовала, как слёзы снова подступают к глазам.
– Я не знаю, – наконец сказал он. – Тогда всё было по-другому. Я был другим. Но сейчас… сейчас я точно знаю, что не хочу жить без тебя.
Катя отвернулась, чтобы он не увидел её слёз. Она не знала, что хуже – его честность или её собственные сомнения. Но одно она знала точно: этот разговор ещё не окончен. И что-то подсказывало ей, что правда, которую скрывает Тамара Петровна, может оказаться совсем не той, что она думает.
Катя сидела на кухне, глядя на остывший чай в кружке. За окном всё ещё моросил дождь, но уже не так яростно, словно город устал от своей хмурости. Прошёл день после их разговора с Игорем, и слова мужа всё ещё эхом звучали в её голове. «Я не знаю». Эти три слова жгли сильнее, чем всё, что наговорила Тамара Петровна. Неужели их брак, который она считала крепким, как старый дуб, был построен на зыбком песке?
– Катя, ты не видела мои очки? – голос свекрови ворвался в её мысли. Тамара Петровна стояла в дверях, держа в руках вязаный шарф. – Вечно их где-то оставляю.
– На полке в гостиной, – буркнула Катя, не поднимая глаз. Ей не хотелось говорить. Не хотелось даже смотреть на эту женщину, чьи слова перевернули её жизнь с ног на голову.
– Ох, спасибо, – Тамара Петровна прошла к полке, но задержалась, будто почувствовав напряжение. – Ты что такая хмурая? С Игорем поссорились?
Катя сжала кружку так, что пальцы побелели. Хотелось крикнуть, выплеснуть всё, что накопилось, но она только глубоко вдохнула.
– Ничего, – коротко ответила она. – Просто устала.
– Ну, это ты зря, – свекровь уселась напротив, поправляя брошь на кофте. – Мужиков надо держать в тонусе, а не киснуть. Игорь, он ведь у меня…
– Хватит, – Катя резко подняла голову. – Хватит говорить мне, какой Игорь. Я его жена. Я знаю его лучше, чем вы думаете.
Тамара Петровна замолчала, удивлённо вскинув брови. Её губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но передумала. Вместо этого она встала, пробормотав что-то про чайник, и вышла из кухни. Катя осталась одна, чувствуя, как внутри всё кипит. Она не могла больше молчать. Не могла притворяться, что всё нормально.
Игорь вернулся с работы поздно. Его куртка пахла сыростью и городским смогом. Он бросил её на стул в прихожей и вошёл в гостиную, где Катя сидела с ноутбуком. На экране светились какие-то таблицы, но она не работала – просто смотрела в пустоту.
– Кать, – он остановился в дверях, – ты как?
– Нормально, – соврала она, закрывая ноутбук. – А ты?
– Устал, – Игорь вздохнул, потирая шею. – День был… тяжелый.
– Как всегда, – Катя не смогла сдержать лёгкой язвительности. – Ты теперь каждый день поздно возвращаешься.
Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула вина.
– Я знаю, – сказал он тихо. – Просто… не хочу, чтобы мама опять начала свои разговоры.
– А мне, значит, с ней разбираться? – Катя встала, скрестив руки. – Она живёт в нашей квартире, Игорь. В нашем доме. И я каждый день слушаю её колкости. А теперь ещё и это… про то, почему ты на мне женился.
Игорь шагнул к ней, но остановился, словно наткнулся на невидимую стену.
– Кать, я же сказал, – начал он, но она перебила.
– Ты сказал, что не знаешь, был бы ты со мной без квартиры, – её голос задрожал. – Понимаешь, как это звучит? Я пять лет думала, что мы – команда. А теперь я не знаю, кто мы.
– Мы – семья, – Игорь подошёл ближе, но не коснулся её. – Катя, я люблю тебя. То, что было в начале… да, я был в сложной ситуации. Но это не значит, что всё остальное – ложь.
– Тогда почему твоя мама так уверена в обратном? – Катя посмотрела ему в глаза. – Почему она говорит, что ты женился ради прописки? Откуда она это взяла?
Игорь отвёл взгляд, и это молчание снова ударило, как пощёчина. Он провёл рукой по лицу, будто стирая усталость.
– Она… она всегда хотела, чтобы я вернулся домой, – наконец сказал он. – В наш городок. Она никогда не любила Москву. Считала, что я тут не справлюсь. Когда я сказал, что женюсь на тебе, она… она решила, что я просто ищу способ остаться.
– И ты её не переубедил? – Катя почувствовала, как горло сжимается. – Все эти годы ты позволял ей думать, что наш брак – это сделка?
– Я пытался, – Игорь повысил голос, но тут же осёкся. – Пытался, Кать. Но ты же знаешь, какая она. Она слышит только то, что хочет слышать.
На следующий день Катя решила, что больше не может жить в подвешенном состоянии. Она взяла отгул на работе и поехала к своей сестре Насте. Ей нужен был кто-то, кто выслушает и не осудит. Настя жила в Химках, в маленькой однушке, заставленной книгами и детскими игрушками. Её двухлетний сын, Мишка, ползал по ковру, а сама Настя варила кофе на крошечной кухне.
– Ну, рассказывай, – Настя поставила перед Катей дымящуюся кружку. – Что там у тебя с Игорем? И со свекровью?
Катя пересказала всё – от слов Тамары Петровны до разговора с Игорем. Настя слушала, качая головой, иногда поглядывая на Мишку, который пытался засунуть кубик в игрушечный грузовик.
– Знаешь, – сказала она, когда Катя замолчала, – мне кажется, твоя свекровь просто ревнует. Игорь – её единственный сын, да? Она боится его потерять. Вот и бьёт по самому больному.
– Но зачем так жестоко? – Катя сжала кружку, чувствуя тепло керамики. – Она же видит, что мы с Игорем… что мы любим друг друга. Зачем разрушать?
– Может, она не хочет разрушать, – Настя пожала плечами. – Может, хочет, чтобы ты ушла, а Игорь вернулся к ней, в её мир. Ты же для неё – чужая. Московская, самостоятельная. Она таких не понимает.
Катя задумалась. Настя была права – Тамара Петровна всегда смотрела на неё с лёгким пренебрежением. Как на городскую девчонку, которая не знает, как правильно варить борщ или гладить рубашки. Но чтобы дойти до такого…
– И что мне делать? – спросила Катя. – Я не могу больше жить с этим. Каждый раз, когда я смотрю на Игоря, я думаю: а правда ли он меня любит? Или я просто… удобная?
– Поговори с ним ещё раз, – посоветовала Настя. – Но не дома, где свекровь за каждым углом. Увези его куда-нибудь. На природу, в кафе, куда угодно. И спроси всё прямо. А потом… потом реши, что делать с ней.
Катя кивнула. Идея была хорошей. Ей нужно было вытащить Игоря из этого замкнутого круга, где каждый разговор заканчивался недосказанностью.
Вечером Катя предложила Игорю поехать за город.
– Просто на выходные, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Только ты и я. Без мамы, без её комментариев.
Игорь посмотрел на неё с удивлением, но согласился.
– Хорошо, – сказал он. – Куда?
– К озеру, – ответила Катя. – Там, где мы были в прошлом году. Помнишь?
Он улыбнулся, и в этой улыбке мелькнула та самая искренняя теплота, которую она так любила.
– Помню. Ты ещё утопила мои кроссовки, когда пыталась поймать рыбу.
– Это была случайность! – Катя невольно рассмеялась, но тут же посерьезнела. – Игорь, мне нужно с тобой поговорить. По-настоящему.
Он кивнул, и в его глазах мелькнула тревога.
Озеро встретило их тишиной. Вода была спокойной, как зеркало, отражая серые облака. Они сидели на деревянном пирсе, укутавшись в один плед. В воздухе пахло сыростью и соснами. Катя смотрела на воду, собираясь с духом.
– Игорь, – начала она, – я не могу больше жить с этим. С этими сомнениями. Я хочу знать правду. Всё до конца.
Он повернулся к ней, и в его лице было столько боли, что она почти пожалела о своих словах.
– Кать, я уже сказал, – начал он. – Я люблю тебя. То, что было в начале… да, я думал о квартире, о стабильности. Но это не было главным. Главное – это ты.
– Тогда почему твоя мама так уверена в обратном? – Катя посмотрела ему в глаза. – Она говорила так, будто знает что-то, чего не знаю я.
Игорь вздохнул, глядя на озеро.
– Она… она всегда была такой, – сказал он. – Контролирующей. Когда я сказал, что женюсь, она начала придумывать свои версии. Что я тороплюсь, что ты мне не пара. Она даже пыталась меня отговорить. Но я не послушал. Потому что хотел быть с тобой.
– А ты не думал, что она могла солгать? – Катя почувствовала, как внутри загорается искра надежды. – Что она просто хотела меня задеть?
Игорь замолчал, и это молчание было другим – не тяжёлым, а задумчивым.
– Я… я не знаю, – признался он. – Но ты права. Её слова… они слишком уж… острые. Как будто она хотела тебя ранить.
Когда они вернулись домой, Тамара Петровна встретила их с натянутой улыбкой.
– Ну как, нагулялись? – спросила она, ставя на стол тарелку с пирожками. – Я тут напекла, пока вас не было.
– Спасибо, – Катя взяла пирожок, но не стала есть. – Тамара Петровна, нам нужно поговорить.
Свекровь напряглась, её пальцы замерли на салфетке.
– О чём? – спросила она, стараясь звучать небрежно.
– О том, что вы сказали про наш брак, – Катя смотрела ей прямо в глаза. – Про то, что Игорь женился на мне ради квартиры. Это правда?
Тамара Петровна отвела взгляд, и это было как признание.
– Я… я просто хотела, чтобы ты понимала, – начала она, но голос её дрожал. – Игорь… он всегда был моим сыном. Я хотела для него лучшего.
– Лучшего? – Катя шагнула ближе. – А я, значит, не лучшее? Вы солгали, чтобы нас поссорить?
– Я не лгала! – свекровь вскинула голову, но в её глазах мелькнула паника. – Я… я просто предположила. Он ведь тогда был в такой ситуации…
– Мама, хватит, – Игорь встал рядом с Катей, его голос был твёрдым. – Ты знаешь, что это неправда. Ты знаешь, что я люблю Катю. И всегда любил.
Тамара Петровна открыла рот, но слова застряли. Она смотрела то на сына, то на невестку, и в её взгляде была растерянность, смешанная с чувством вины.
– Я… я не хотела, – наконец выдавила она. – Я просто… боялась, что потеряю тебя, Игорь. Что эта… эта городская жизнь уведёт тебя от меня.
Катя почувствовала, как гнев внутри сменяется жалостью. Тамара Петровна, такая властная, такая уверенная, сейчас выглядела просто стареющей женщиной, которая боится одиночества.
– Вы не потеряете его, – тихо сказала Катя. – Но вы должны уважать наш выбор. Нашу семью.
Игорь взял её за руку, и это прикосновение было как якорь в бурном море.
Прошёл месяц. Тамара Петровна вернулась в свой городок, пообещав приезжать только по приглашению. Катя и Игорь начали заново строить свои отношения – с честных разговоров, с долгих вечеров, когда они говорили обо всём: о страхах, о мечтах, обо всём, что скрывали раньше.
Однажды вечером, сидя на том же пирсе у озера, Катя посмотрела на мужа и улыбнулась.
– Знаешь, – сказала она, – я рада, что всё так получилось.
– Почему? – Игорь удивлённо поднял брови.
– Потому что теперь я знаю, что ты выбрал меня. Не из-за квартиры, не из-за стабильности. А потому, что любишь.
Он улыбнулся, притянув её к себе.
– Я всегда тебя выбирал, Кать. И всегда буду.
А где-то в далёком городке Тамара Петровна сидела у окна, глядя на заснеженные улицы, и думала о том, как трудно иногда отпускать тех, кого любишь. Но в её сердце, впервые за долгое время, было тепло. Потому что она знала: её сын счастлив. А это было важнее всего.
Для вас с любовью: