Николай Петрович, мой сосед по даче, всегда был тем ещё пронырой. Вроде мужик неплохой, но с огоньком в глазах, когда дело касалось быстрой наживы. Он мог продать прошлогодние помидоры как свежайшие или убедить кого угодно, что его старенькая "Лада", это практически гоночный болид. Но то, что он задумал этим летом, превзошло все мои ожидания.
Елена, собачница со стажем и владелица небольшого питомника "Солнечный след", специализировалась на золотистых ретриверах. Мои собаки, моя гордость, и я следила за их чистотой породы, здоровьем и, конечно, родословными. Делом всей моей жизни было вывести идеального, здорового и счастливого ретривера. Поэтому, когда сосед Николай Петрович, вечно витавший вокруг моего питомника, однажды вечером зашёл "на чай", у меня сразу же ёкнуло сердце. Чуяло оно что-то неладное.
«Ленусь, голубушка, как поживаешь? Как там твои золотые детки?» — начал он с привычной приторной улыбкой. Он всегда так обращался, когда ему что-то было нужно.
Мы сидели на веранде, пили чай с малиновым вареньем. На полу, уютно свернувшись, спала моя беременная собака Золотинка, одна из лучших моих сук, с безупречной родословной и чемпионским титулом. Через пару недель она должна была родить щенков, и я уже предвкушала это радостное событие.
«Всё хорошо, Николай Петрович, Золотинка скоро ощенится», — ответила я, стараясь быть вежливой, но внутренне готовясь к его предложению.
Он откашлялся, поправил кепку и, понизив голос, заговорил: «Вот я что тебе сказать хотел, Леночка. Деньги, они ж никогда лишними не бывают, правда?»
Я молчала, ожидая подвоха.
«Вот смотри,— продолжил он, наклонившись ко мне. От него пахло дешёвым одеколоном и какой-то странной смесью запахов, то ли солярки, то ли старых газет. — У меня тут знакомые есть, у них псина, ну, такая, дворняга знатная, но крупная, похожая на твою. Рыжая, пушистая…»
Мои брови поползли вверх. — «И что?»
«Ну так вот, у этой псины тоже скоро щенки. А мы бы с тобой могли… хм… подзаработать, Леночка. На хорошую машину тебе, на ремонт в доме. Да мало ли на что!» — его глаза загорелись тем самым, нехорошим огоньком.
Я чувствовала, как внутри меня начинает закипать возмущение. — «Николай Петрович, говорите прямо».
Он улыбнулся, показывая несколько золотых зубов. — «Да что там ходить вокруг да около. Ты, Ленусь, как человек опытный, сама понимаешь, что щенки они ж поначалу все на одно лицо. Ну, почти. А там, глядишь, у них и лапы покрупнее будут, и морда попроще. Ну, это ж мелочи! Главное, клеймо твоё поставить, документы оформить… А люди и не поймут! Ты ж знаешь, как сейчас народ на породу ведётся. А мы им — оп! — и ретривера! Подешевле, конечно, чем настоящих, но всё равно втридорога от дворняг. А деньги пополам!»
Я оцепенела. Мне казалось, что я неправильно расслышала. Мой чай остыл. Золотинка подняла голову, словно почувствовав моё напряжение, и недоумённо посмотрела на Николая Петровича.
«Николай Петрович, вы что, с ума сошли?!» — наконец выдавила я, чувствуя, как злость поднимается к горлу.
Он отмахнулся. — «Да ладно тебе, Леночка, что такого-то? Бизнес есть бизнес! Ну, подумаешь, метисы! Они же тоже собаки! И любить их будут, и кормить… А денежки-то какие! Ты не представляешь, сколько я таких схем проворачивал. Все довольны, никто не жалуется».
«Я не буду этим заниматься!» — отрезала я. Мой голос дрожал от возмущения. — «Вы предлагаете мне обманывать людей?! Портить репутацию моего питомника, который я строила годами?! Моих собак?! Это моё имя, моя совесть! Вы что, совсем не понимаете, что такое порода, ответственность, доверие?!»
Николай Петрович пожал плечами. — «Ну, характер у тебя, Леночка, упрямый. А я думал, ты человек практичный. Деньги на дороге не валяются. Ну, ладно. Думай». — Он встал, на его лице появилась ехидная ухмылка. — «А я пока схожу, поговорю с твоей конкуренткой, Ириной из соседней деревни. Может, она не такая брезгливая».
Он ушёл, а я так и осталась сидеть на веранде, пытаясь переварить этот разговор. Моё сердце колотилось от возмущения. Собачья афера. Поддельные родословные. Обман. Это было так низко, так мерзко, что у меня до сих пор тряслись руки.
Я встала, подошла к Золотинке и погладила её по мягкой шерсти. Она лизнула мне руку. В этот момент я осознала, никакие деньги мира не стоят моей чести, моей репутации и, главное, доверия моих покупателей. И уж тем более, не стоят обмана этих прекрасных, невинных существ, щенков, которые родятся у меня через пару недель.
Я вспомнила всех тех, кто покупал у меня собак. Счастливые лица детей, которые обнимали своих новых друзей. Счастливые лица взрослых, которые находили в собаках верных спутников. Разве я могла их предать?
Ирина, моя конкурентка, о которой упомянул Николай Петрович, была известна своей нечистоплотностью в делах. Её питомник часто фигурировал в скандалах, связанных с больными животными и "непонятными" родословными. Я не сомневалась, что Николай Петрович найдёт с ней общий язык. И это было ещё более отвратительно.
На следующий день я приняла решение. Я не просто отказалась от этой аферы, пора действовать. Николай Петрович был человеком, который мог нанести серьёзный ущерб честным заводчикам. Я не могла этого допустить.
Я связалась со своими коллегами по клубу собаководства. Рассказала им о предложении Николая Петровича. Сначала они были шокированы, потом возмущены. Оказалось, это не первый раз, когда кто-то пытается провернуть подобную аферу, но настолько нагло и открыто, вот это редко. Мы решили сообща собрать доказательства и подать заявление в соответствующие органы. Защитить чистоту породы и тех, кто искренне любит животных, было моей миссией.
Прошло несколько месяцев. Золотинка родила шестерых прекрасных, здоровых щенков, настоящих золотистых ретриверов. Они росли, играли и готовились найти свои новые семьи. Николай Петрович, после того как его попытки провернуть аферу всплыли, стал персоной нон грата в нашей деревне. Ирине тоже досталось.
А я? Я осталась со своей совестью чистой, со своими любимыми собаками и с осознанием того, что есть вещи гораздо ценнее денег. Репутация!