Марина стояла у окна и смотрела, как Виктор загружает сумку в багажник. Командировка в Екатеринбург на три недели — дело обычное для инженера-строителя. Только вот в последнее время что-то изменилось в его поведении. Новая рубашка, которую она не покупала. Странные звонки, после которых он выходил на балкон. И этот одеколон — резкий, незнакомый.
— Марин, я поехал! — крикнул он из машины.
Она помахала рукой, но сердце сжалось от непонятной тревоги. Сорок лет брака, двое взрослых детей, внук — казалось, что может измениться в их размеренной жизни?
Первую неделю Виктор звонил каждый день. Коротко, деловито: работа, гостиница, усталость. Потом звонки стали реже. Говорил, что много работы, поздно возвращается. Марина пыталась не думать о плохом, занималась внуком, готовила любимые блюда мужа к его возвращению.
— Мариночка, ты что-то грустная совсем, — сказала соседка Лида, встретив ее в подъезде. — Виктор-то скоро вернется?
— На следующей неделе должен. Работы много у них там, устал наверное.
— Мужики они все такие. Работа у них на первом месте, а мы тут ждем-пождем.
Марина кивнула, но внутри что-то холодно сжалось. Лида была права — раньше Виктор скучал в командировках, звонил по два раза на день, спрашивал про внука, интересовался ее делами. А теперь...
Вернулся он в среду, хотя обещал в понедельник. Марина услышала, как хлопнула дверь подъезда, и бросилась к окну. Виктор медленно доставал сумку, разговаривал по телефону. Лица не было видно, но что-то в его позе показалось незнакомым.
— Наконец-то! — Марина встретила его в прихожей. — Как соскучилась! Борщ твой любимый сварила, котлеты...
— Угу. — Виктор повесил куртку, даже не обнял ее. — Устал очень. Завтра поговорим.
— Завтра? — Марина растерялась. — Витя, что случилось? Ты какой-то...
— Ничего не случилось. Просто устал. Можно я отдохну?
Он прошел в комнату, закрыл дверь. Марина осталась стоять в коридоре, чувствуя, как внутри все переворачивается. Так он не встречал ее никогда.
Ужинали молча. Виктор ковырял вилкой котлету, отвечал односложно. Марина пыталась расспросить про командировку, но он лишь кивал и мычал что-то невразумительное.
— Хорошо хоть поработал, — решилась она наконец. — Объект большой?
— Нормальный. — Виктор отложил вилку. — Слушай, Марина. Мне нужно кое-что тебе сказать.
Сердце ухнуло вниз. Она знала — вот оно, то самое, чего так боялась эти недели.
— Я много думал там. О нас, о жизни. — Виктор смотрел в тарелку. — Понимаешь, мне кажется, мы стали чужими людьми.
— Чужими? — Марина с трудом нашла голос. — Витя, о чем ты говоришь?
— О том, что между нами больше нет... того, что было. Мы живем как соседи. Просто по привычке.
— Но мы же семья! Сорок лет вместе! У нас дети, внук...
— Вот именно. Дети выросли, внук подрастет. А мы что? Будем доживать рядом друг с другом?
Марина почувствовала, как горячие слезы подступают к глазам.
— Ты влюбился в другую.
— Не в другую. — Виктор наконец посмотрел на нее. — Просто понял, что мы с тобой разные. Всегда были разными.
— Разными? — Марина встала из-за стола. — Сорок лет мы были разными, а ты только сейчас понял?
— Марина, не кричи. Давай поговорим спокойно.
— Спокойно? — Она чувствовала, как внутри поднимается что-то горячее и злое. — Ты приезжаешь после трех недель отсутствия и заявляешь, что мы чужие люди, а я должна говорить спокойно?
— Я не говорю, что мы чужие. Я говорю, что стали чужими. Это разные вещи.
— Это одно и то же! — Марина всхлипнула. — Витя, ну что случилось? Мы же любили друг друга! Любим!
— Любили — да. Но это было давно. Сейчас мы просто привыкли друг к другу.
— А что плохого в том, что привыкли? — Марина вытирала слезы рукавом. — Это и есть настоящая любовь — когда привыкаешь, когда человек становится частью тебя.
— Может, для тебя это и есть любовь. А для меня — нет.
— Значит, там была другая женщина.
— Марина, при чем здесь другая женщина?
— При том, что ты вернулся совсем другим человеком! — Марина почувствовала, как голос начинает дрожать. — Думаешь, я не заметила? Рубашку новую, одеколон этот противный? Перестал звонить, когда звонил — холодный какой-то стал.
— Я просто понял некоторые вещи.
— Что понял? Что жена, которая сорок лет тебя любила, вдруг стала не нужна?
— Не так. — Виктор потер лоб. — Я понял, что мы оба заслуживаем большего.
— Большего? — Марина села на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги. — А что может быть больше семьи? Детей? Внука?
— Я не знаю. Но то, что у нас есть сейчас — это не жизнь.
— Для тебя не жизнь. А для меня — самая настоящая жизнь. Я каждый день жду, когда ты вернешься с работы. Готовлю то, что ты любишь. Радуюсь, когда ты улыбаешься. Переживаю, когда у тебя неприятности.
— Но я не переживаю, когда неприятности у тебя. — Виктор сказал это тихо, но слова прозвучали как пощечина.
— Не переживаешь? — Марина посмотрела на него широко раскрытыми глазами. — Правда не переживаешь?
— Стараюсь переживать. Но это не получается само собой, понимаешь? Я заставляю себя интересоваться твоими делами, заставляю участвовать в твоей жизни. А должно быть по-другому.
— Как должно быть? — Марина вытерла слезы. — Расскажи мне, как должно быть в семье через сорок лет брака?
— Должно быть... — Виктор замолчал. — Должно быть интересно друг с другом. Должно хотеться говорить, делиться мыслями, планами.
— А тебе не хочется?
— Нет. Уже давно не хочется.
— Тогда зачем ты молчал все эти годы? Зачем делал вид, что все хорошо?
— Не знаю. Думал, что так и должно быть. Что это нормально.
— А сейчас решил, что ненормально?
— Встретил людей, которые после тридцати лет брака все еще интересны друг другу. Понял, что мы с тобой не такие.
— Встретил людей, — повторила Марина. — Где встретил? В той командировке?
— Да. Моя коллега Светлана познакомила меня с парой. Они женаты уже тридцать пять лет, но видно, что любят друг друга. Не просто привыкли — именно любят.
— Светлана, — медленно произнесла Марина. — А сколько лет этой Светлане?
— Причем здесь ее возраст?
— Сколько лет?
— Сорок три.
— Замужем?
— Разведена.
— Понятно. — Марина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. — Значит, дело не в том, что мы стали чужими. Дело в том, что появилась сорокатрехлетняя разведенная Светлана.
— Марина, ты не поняла. Светлана здесь ни при чем.
— Тогда при чем? При том, что ты вдруг понял, что я тебе неинтересна? После сорока лет понял?
— Я не говорил, что ты неинтересна.
— А что ты говорил? Что мы стали чужими, что между нами ничего нет, что тебе неинтересно участвовать в моей жизни. Это не значит, что я неинтересна?
— Значит, что мы не подходим друг другу. Возможно, никогда не подходили.
— Сорок лет не подходили? — Марина встала, подошла к окну. — Витя, ты понимаешь, что говоришь? Ты перечеркиваешь всю нашу жизнь.
— Я не перечеркиваю. Я говорю, что мы ошиблись.
— Ошиблись? — Марина обернулась. — Когда ошиблись? Когда поженились? Когда детей рожали? Когда квартиру покупали? Когда внука нянчили?
— Не знаю. Может, когда поженились.
— Может, когда поженились, — повторила Марина. — Значит, дети наши — тоже ошибка? Внук — ошибка?
— Дети — не ошибка. Они лучшее, что у нас есть.
— У нас есть, — заметила Марина. — Или у меня есть?
— У нас. Но это не значит, что мы должны всю жизнь жить вместе ради детей.
— А ради чего мы должны жить вместе? Ради любви? Так ты сказал, что любви больше нет.
— Любви нет. Но есть привязанность, есть общие воспоминания, есть привычка.
— И этого мало?
— Мне мало.
— А что тебе нужно? Бабочки в животе? Страсть? В шестьдесят лет?
— Не страсть. Интерес. Желание быть рядом, а не обязанность.
— Ты чувствуешь обязанность быть рядом со мной?
— Да.
— Боже мой, — Марина села на подоконник. — Сколько лет ты это чувствуешь?
— Лет десять. Может, пятнадцать.
— Пятнадцать лет ты мучился рядом со мной?
— Не мучился. Просто... жил по инерции.
— А я не знала. — Марина посмотрела на него. — Я думала, что мы счастливы. Что у нас хорошая семья.
— Семья у нас хорошая. Но это не значит, что мы должны быть вместе.
— Значит, ты хочешь развестись?
— Не знаю. Может быть, стоит пожить отдельно какое-то время.
— Пожить отдельно, — повторила Марина. — А потом что? Потом ты будешь встречаться с разведенной Светланой?
— Марина, при чем здесь Светлана? Я же объяснил...
— Ты объяснил, что встретил людей, которые любят друг друга. Но мне кажется, что ты встретил не только их.
— Хорошо. Да, мне понравилась Светлана. Не в романтическом смысле, а как человек. С ней интересно говорить.
— Интересно говорить, — повторила Марина. — А со мной неинтересно?
— Мы говорим об одном и том же. О внуке, о работе, о здоровье. Всегда одно и то же.
— А о чем ты говоришь со Светланой?
— О книгах, о фильмах, о планах на будущее. Она много читает, интересуется искусством.
— Понятно. — Марина встала. — Значит, я мало читаю и не интересуюсь искусством.
— Не в этом дело.
— В чем же дело? В том, что я стала старой и неинтересной? В том, что сорокатрехлетняя женщина привлекательнее пятидесятисемилетней?
— Дело не в возрасте и не в привлекательности.
— Тогда в чем? Объясни мне, что со мной не так?
— Ничего с тобой не так. Просто мы не подходим друг другу.
— Сорок лет не подходили, а теперь это стало проблемой? После встречи с интересной Светланой?
— Марина, ты не хочешь понять.
— Я хочу понять. — Марина подошла к нему. — Витя, скажи честно: ты влюбился в эту женщину?
— Нет. Я не влюбился.
— Но она тебе нравится?
— Как человек — да.
— А я тебе не нравлюсь? Как человек?
— Нравишься. Но по-другому.
— Как?
— Как... мать моих детей. Как человек, с которым я прожил много лет.
— Но не как женщина?
— Не как женщина.
— Понятно. — Марина отвернулась. — Значит, для тебя я больше не женщина.
— Ты женщина. Но не моя женщина.
— Чья же я женщина?
— Ты сама по себе. Отдельная личность.
— Отдельная личность, — повторила Марина. — Которая сорок лет жила не своей жизнью?
— Почему не своей?
— Потому что вся моя жизнь была связана с тобой. Я думала о тебе, заботилась о тебе, любила тебя. А оказывается, все это время ты чувствовал обязанность быть рядом со мной.
— Марина, не надо так.
— Как не надо? Я должна радоваться, что ты наконец-то честно мне все сказал?
— Может быть, стоит подумать об этом спокойно. Обсудить все завтра.
— Завтра? — Марина посмотрела на него. — А что изменится завтра?
— Ничего. Но мы оба устали, нервничаем.
— Я нервничаю. А ты выглядишь довольным. Как будто гора с плеч свалилась.
— Не довольным. Просто... облегченным.
— Облегченным, — повторила Марина. — Значит, тебе было тяжело со мной все эти годы?
— Не тяжело. Просто не то, что хотелось.
— А что хотелось?
— Не знаю. Что-то другое.
— Что-то другое, — Марина села на диван. — Витя, а если бы ты не поехал в эту командировку, не встретил бы Светлану и тех счастливых супругов, ты бы продолжал жить со мной?
— Наверное, да.
— Наверное? — Марина почувствовала, как внутри поднимается новая волна боли. — Ты не уверен?
— Не знаю. Может быть, рано или поздно все равно пришел бы к этому разговору.
— Когда? Через год? Через десять лет?
— Не знаю.
— А может, никогда не пришел бы?
— Может быть.
— Значит, ты мог бы всю жизнь прожить рядом со мной, чувствуя обязанность вместо любви?
— Могу сейчас. Если ты хочешь.
— Если я хочу? — Марина посмотрела на него. — А что ты хочешь?
— Я хочу попробовать жить по-другому.
— Как?
— Не знаю. Может быть, одному. Может быть, встречаться с интересными людьми.
— С интересными людьми, — повторила Марина. — Включая Светлану?
— Может быть, и с ней тоже. Если она захочет.
— Понятно. — Марина встала. — Значит, решение уже принято?
— Какое решение?
— Ты хочешь уйти от меня к другой женщине.
— Не к другой женщине. Я хочу уйти от этой жизни.
— От жизни со мной.
— От жизни, где нет места чувствам.
— У тебя нет чувств ко мне?
— Есть. Но не те, которые должны быть между мужем и женой.
— Какие есть?
— Привязанность. Благодарность. Привычка.
— А какие должны быть?
— Любовь. Интерес. Желание быть рядом.
— Ты этого хочешь с другой женщиной?
— Я этого хочу вообще. Неважно, с кем.
— Важно, — сказала Марина. — Очень важно.
Она прошла в спальню, достала из шкафа сумку и начала складывать его вещи.
— Что ты делаешь? — спросил Виктор, появившись в дверях.
— Собираю твои вещи.
— Зачем?
— Ты хочешь другой жизни — получи ее.
— Марина, не надо торопиться.
— Сорок лет я не торопилась. Думаю, хватит.
— Давай обсудим все спокойно. Может быть, мы найдем выход.
— Какой выход? — Марина продолжала складывать рубашки. — Ты сказал, что уже пятнадцать лет чувствуешь обязанность быть рядом со мной. Думаешь, мне приятно это слышать?
— Не приятно. Но это правда.
— Правда, — повторила Марина. — А еще какая правда есть?
— Не понимаю.
— Понимаешь. Расскажи мне про Светлану. Сколько раз вы встречались? О чем разговаривали? Что планируете?
— Мы встречались несколько раз. Разговаривали о работе, о жизни. Ничего не планируем.
— Несколько раз, — повторила Марина. — А я думала, что ты работаешь.
— Я работал. Но вечерами иногда встречались с коллегами.
— С коллегами. Включая Светлану.
— Да.
— Ты ей рассказывал обо мне?
— Немного.
— Что именно?
— Что у нас проблемы в семье.
— Какие проблемы?
— Что мы стали чужими друг другу.
— Понятно. — Марина закрыла сумку. — Значит, ты обсуждал наши семейные проблемы с посторонней женщиной.
— Она не посторонняя. Она коллега.
— Для меня она посторонняя. — Марина поставила сумку на пол. — Витя, я сорок лет была тебе верна. Душой и телом. Никогда не смотрела на других мужчин, не обсуждала наши проблемы с посторонними людьми.
— Я знаю.
— А ты рассказал первой встречной женщине, что твоя жена тебе неинтересна.
— Я не говорил, что ты неинтересна.
— Говорил. Может, другими словами, но говорил.
— Марина, я не хотел тебя обидеть.
— Но обидел. — Марина посмотрела на него. — Витя, а что ты хочешь от меня сейчас?
— Чтобы ты поняла. Чтобы мы расстались по-хорошему.
— По-хорошему? — Марина села на кровать. — Как можно по-хорошему расстаться после сорока лет брака?
— Можно остаться друзьями. Ради детей, ради внука.
— Друзьями, — повторила Марина. — А я хочу остаться женой.
— Но у нас ничего не получится. Мы только будем мучить друг друга.
— Ты будешь мучиться. А я буду любить.
— Этого мало.
— Тебе мало. А мне достаточно.
— Но мне нужно что-то другое.
— Что именно?
— Я уже говорил.
— Скажи еще раз.
— Интерес. Желание быть рядом. Любовь.
— Со Светланой?
— Не обязательно с ней.
— Но хочешь попробовать с ней?
— Может быть.
— Значит, хочешь.
— Хочу попробовать жить по-другому.
— Понятно. — Марина встала. — Тогда попробуй.
— Ты не против?
— Я против. Но не могу заставить тебя любить меня.
— Марина...
— Что?
— Прости меня.
— За что?
— За то, что не смог тебя любить так, как ты заслуживаешь.
— А как я заслуживаю?
— Сильно. Искренне. Без принуждения.
— Ты меня никогда не любил?
— Любил. Но не так, как нужно.
— Как нужно?
— Как любят Светлану разведенные мужчины.
— Разведенные мужчины? — Марина посмотрела на него. — А ты еще не разведенный.
— Пока нет.
— Но хочешь стать?
— Если ты согласишься.
— А если не соглашусь?
— Тогда будем жить как живем.
— Как живем — это как?
— Как соседи.
— Соседи, — повторила Марина. — А я думала — как муж и жена.
Она взяла сумку и вынесла в прихожую.
— Витя, я не буду жить с соседом. Мне нужен муж.
— Но я не могу быть таким мужем, какой тебе нужен.
— Тогда не будь никаким. — Марина открыла дверь. — Вот твои вещи. Завтра заберешь остальное.
— Марина, давай не будем торопиться.
— Не торопиться? — Марина посмотрела на него. — Витя, ты сорок лет готовился к этому разговору. Думаешь, мне нужно еще сорок лет, чтобы принять решение?
— Может быть, мы еще поговорим завтра.
— Поговорим. Но не как муж и жена. Как бывшие супруги.
— Значит, ты согласна на развод?
— Я не согласна жить с человеком, который считает меня обузой.
— Я не считаю тебя обузой.
— Считаешь. Иначе не чувствовал бы обязанность быть рядом.
Виктор взял сумку, постоял в дверях.
— Марина, я не хотел, чтобы все так получилось.
— А как ты хотел?
— По-другому.
— Как?
— Не знаю.
— Тогда получилось как получилось. — Марина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
Сорок лет жизни закончились в один вечер. Впереди была неизвестность, одиночество, необходимость объяснять детям и внуку, что дедушка больше не живет с бабушкой. Но почему-то вместо отчаяния Марина чувствовала странное облегчение. Может быть, и правда лучше остаться одной, чем жить с человеком, который считает тебя привычкой.