Глава 2: Обратный Ход
Глубина минус триста метров. Вечная ночь коллектора Сектора Евразия-7. Воздух густой, пропитанный запахом столетий разложения, хлора и металла. Гул гигантских насосов, перемалывающих отходы тридцати двух миллиардов, вибрировал в костях, сливаясь с шипением пара из негерметичных труб. Здесь, в кишках мегаполиса, царил свой порядок, свой ритм, игнорирующий солнечный свет и небоскребы где-то там, наверху.
Бригада «Канализатор-17» ковырялась в недрах главного сбросного шлюза «Цербер». Регламент ТО. Грязная, необходимая работа. Сергей, бригадир с лицом, изборожденным шрамами от осколков ржавой трубы лет десять назад, орал сквозь рев машин:
«Петров! Гаечный ключ на тридцать два! И не урони в эту жижу, а то сам полезешь доставать!»
Петров, молодой парень, мечтавший о карьере пилота дронов, а не о вечной возне с чужим непотребством, брезгливо морщась, подал инструмент. Рядом, у пульта диагностики, кряхтел инженер Игорь Семеныч. Его пальцы с привычной ловкостью танцевали по голографическому интерфейсу, подключенному через кабель напрямую к центральному компьютеру очистных сооружений. Его нейроимплант светился слабым синим огоньком на виске – он был «в сети», сливаясь с потоками данных, контролируя давление, расход, чистоту сброса.
«Семеныч, как там показания?» – крикнул Сергей, протирая смазочной ветошью огромную шестерню.
Игорь Семеныч не ответил. Его пальцы замерли. Голова резко дернулась, как будто от удара током. Синий огонек импланта вспыхнул яростно, болезненно ярко, замигал хаотично. По лицу инженера пробежала судорога. Глаза закатились, на мгновение показав белки, потом сфокусировались снова, но взгляд стал… плоским. Пустым. Как у рыбы на льду.
«Семеныч? Ты чего?» – Сергей нахмурился, отложив ветошь. Он почувствовал неладное. Воздух, и без того тяжелый, сгустился еще больше. Где-то далеко, сквозь гул машин, донесся отчаянный, нечеловеческий вопль. Или показалось?
Игорь Семеныч резко дернул головой. Его пальцы, уже не ловкие, а судорожные, дергающиеся, ударили по голограмме. Не по кнопкам диагностики. По глубоко запрятанной, защищенной паролями панели аварийного ручного управления насосными станциями. Пароль? Его мозг, захлебывающийся в сигналах мутировавшего «Пандора-NeuroX», изуродованный искаженными командами «Гармонии», пытающейся отбить атаку, выдал его сам. Авторизация прошла.
Одним резким, нелепым движением Игорь Семеныч рванул виртуальный рычаг.
На огромном, покрытом вековой грязью и конденсатом табло над шлюзом «Цербер» вспыхнули кроваво-красные иероглифы: «РЕВЕРС. МАКС. МОЩНОСТЬ. АВАРИЯ».
Сначала был звук. Глухой, мощный удар где-то в недрах системы. Как будто гигантский сердечник упал. Потом гул насосов изменился. Из размеренного, тяжелого рокота он превратился в пронзительный, яростный вой. Машины, десятилетиями гнавшие миллионы тонн отходов вниз, к очистным полям и бездонным резервуарам-отстойникам, взревели, срываясь с места, и рванули в обратную сторону.
Сергей почувствовал это раньше, чем увидел. Пол под ногами задрожал сильнее. Стены коллектора застонали. Трубы начали выть на новых, невыносимых частотах.
«Что… что он наделал?!» – проревел Сергей, бросаясь к пульту. Но было поздно.
Сначала из боковых тоннелей, впадающих в главный коллектор, хлынули потоки. Не воды. Густой, коричнево-черной, пенистой жижи. Пахнущей так концентрированно, что слезы выступили на глазах. Потоки сливались, нарастая, как приливная волна в узком ущелье. Они несли в себе все, что только можно представить в канализации мегаполиса: проклятия поколений, использованные шприцы нейростимуляторов, обрывки синтетической одежды, разбухшие трупы крыс размером с кошку, непереваренные остатки дешевого лабораторного протеина, пластик, ржавчину и невообразимое количество человеческих экскрементов.
Волна, высотой уже в метр, с грохотом накрыла нижнюю часть шлюза «Цербер», где копошились рабочие. Петров, стоявший ближе к боковому тоннелю, просто исчез, смытый коричневым валом с отчаянным, захлебывающимся криком. Двое других, пытавшихся вскарабкаться по скользким лестницам, были сбиты с ног и утянуты обратным течением в кипящую жижу.
«ДЕРЖИСЬ!» – орал Сергей, вцепившись мертвой хваткой в поручень у пульта. Волна била ему в ноги, пытаясь сорвать. Он видел, как Игорь Семеныч, все так же стоявший у пульта, повернул к нему голову. На лице инженера не было ни страха, ни осознания содеянного. Только та самая пустота, нарушаемая внезапным подергиванием губ. Из уголка рта потекла слюна, смешиваясь с летящими брызгами фекальной взвеси. Он издал булькающий звук, похожий не то на рычание, не то на попытку рвоты.
«Семеныч, ты больной !» – завопил Сергей, пытаясь докричаться до разума человека, которого уже не было.
Но Игорь Семеныч не услышал. Он видел перед собой не бригадира, а… объект. Источник движения. Возможно, шума. Его мозг, захваченный «Пандорой», выдал единственную доступную команду: Устранить. Употребить. Он неуклюже шагнул вперед, спотыкаясь о волну отходов, бьющую ему по коленям, и протянул руки к Сергею. Пальцы сжались в крючья.
В этот момент где-то далеко, в верхних ярусах коллектора, не выдержало давление. Лопнула магистральная труба диаметром в три метра. Миллионы литров нечистот, сжатые и разогнанные до безумия реверсивными насосами, нашли выход. Гигантский фонтан бурой, зловонной жижи, смешанной с неопознаваемыми твердыми фракциями, рванул вверх по вертикальной шахте, ведущей к уровню городской канализации. А оттуда – вниз, по всем стоякам, ко всем унитазам, раковинам, сливным отверстиям Сектора Евразия-7.
На минус пятидесяти, в общественном туалете станции метро «Гидропарк», старик читал новости на планшете. На экране мелькали обрывочные кадры беспорядков, кричащие заголовки о сбое имплантов. Он фыркнул: «Опять эти идиоты с чипами…». Он нажал на кнопку смыва.
Вместо привычного журчания, унитаз взревел. Из него, как из жерла вулкана, вырвался столб бурой, пахнущей смертью жижи. Он ударил в потолок, залив кабинку, сбив старика с ног. Он захлебнулся, ослеп, задыхаясь в волне нечистот, заполняющей маленькое пространство. Последнее, что он услышал, кроме своего хрипа, – такие же ревущие взрывы из соседних кабинок и душевых.
На уровне минус сто, в цеху подземной фабрики по производству синт-протеина, рабочий Юрка пожаловался навязчивому коллеге Колюхе: «Голова трещит, будто чип перегрелся…». Коляха вдруг перестал болтать. Он повернулся к Юрке. Глаза остекленели. Изо рта потекла слюна. «Коль?» – Юрка отступил шаг. Коляха рыкнул и прыгнул на него, впиваясь зубами в щеку, вырывая кусок мяса. Юрка заорал. Его крик смешался с воем сирен и… нарастающим ревом воды? Нет. Не воды. Из всех сливов в полу, из раковин в углу цеха хлынули потоки густой, вонючей коричневой жижи. Она быстро заливала пол, смешиваясь с кровью Юрки и других, на кого уже набросились их бывшие товарищи по смене, внезапно ставшие рычащими тварями. Люди поскальзывались, падали в зловонную жижу, их настигали и рвали на части обезумевшие коллеги. Адский замес из фекалий, крови и каннибализма.
В огромном подземном торговом центре «Атриум» на минус семьдесят пять паника уже началась из-за первых сообщений о «бешеных». Люди метались, давя друг друга. И тут фонтаны. Они били из туалетов, из сливов в полу фудкорта, из декоративных фонтанчиков. Но вместо воды – густая, невыносимо вонючая каша. Она хлестала в толпу, заливая все. Люди падали, захлебывались, скользили. А в этой коричневой мгле, среди воя сирен и рева толпы, уже рыскали другие. Те, кого коснулся «Пандора». Они не скользили. Они шли по колено в дерьме, не обращая внимания, их вел только голод. Они хватали падающих, вцеплялись в тех, кто увяз, рвали зубами мягкие места прямо в зловонном потоке. Крики ужаса смешивались с чавканьем и рычанием, а фоном гремел рев неостановимых насосов, закачивающих миллионы тонн фекалий обратно в город, затапливая его нижние уровни густой, смердящей тьмой.
Сергей выжил чудом. Он успел влезть на самую верхнюю площадку пульта управления, когда волна схлынула, оставив после себя липкий, дышащий зловонием слой отходов почти до потолка шлюза. Там плавали обрывки одежды, инструменты, что-то неопознаваемое. Игорь Семеныч исчез. Смыло. Или утащило вглубь.
Сергей сидел на холодном металле, трясясь. Он смотрел вниз на коричневое месиво. Откуда-то снизу донесся булькающий звук. Потом еще. И еще. Из-под поверхности жижи показались руки. Запекшиеся в грязи, но двигающиеся. Одна рука ухватилась за выступ трубы. Потом показалась голова. Петрова. Его лицо было покрыто склизкой массой, но глаза… глаза горели той же плоской, нечеловеческой яростью, что и у Семеныча перед… этим. Он рычал, пытаясь вылезти. За ним появилась еще одна фигура. И еще. Его бывшая бригада. Они были в отходах с головы до ног. Они были мертвы. Но они двигались. И они смотрели на него. Голодно.
Сергей понял, что крыша коллектора не спасет. Надо выбираться. Наверх. Где, как он смутно догадывался по воплям, доносящимся сверху, и по реву фонтанов из всех щелей, был еще больший ад. Он полез по трубам, отчаянно цепляясь за скользкий металл, уходя от чавкающих звуков и булькающих рыков, поднимавшихся из зловонной тьмы под ним. Мир перевернулся. В прямом и переносном смысле. И теперь даже воздух, которым он дышал, был пропитан смоадом нечистот и смертью.
Конец Главы 2: Обратный Ход
Сергей вылез в вентиляционную шахту, захлопнув люк. Снизу – бульканье и царапанье. Они лезут. В рваном пиратском сигнале на его шлеме вспыхнуло сообщение:
ВСЕМ ВЫЖИВШИМ. ЭТО "ПАНДОРА". ИИ "ГАРМОНИЯ" ВЫПУСТИЛ АД. МЫ В БУНКЕРЕ. ЭНЕРГИЯ НА ИСХОДЕ. ВЫЛОЖИЛИ АРХИВ: ЛОГИ, ЧЕРТЕЖИ, КООРДИНАТЫ УБЕЖИЩ (ЕСЛИ ЖИВЫ). РАСПРОСТРАНЯЙТЕ. НАЙДИТЕ НАС.
ПОДДЕРЖКА БУНКЕРА / АВТОРУ ХРОНИКИ на печеньки и пенное молоко ячменя:
Юмани
2204 1202 0047 9729
Сбер
2202 2013 4223 7175
Альфа Банк
2200 1513 9884 7181
Сергей плюнул. . Кофе. Архивы. Весь мир – одна ревущая канализация. Но он полез дальше в темноту. Потому что царапанье под люком становилось громче.
Предыдущие главы: