Глава 1
Бабье лето в этом году выдалось на редкость щедрым. Сентябрьское солнце согревало «Рябинушку» почти по-летнему, а воздух пах спелыми яблоками и дымком от костров, где соседи жгли опавшую листву. Анастасия Петровна морщила нос от этого запаха — всегда считала, что компост полезнее, чем зола, но переубедить дачников было невозможно.
Она задумчиво провела пальцем по шипу розы. Кожа на руках стала тоньше с годами — того и гляди порежешься. А порезы в её возрасте заживают долго, как и душевные раны. Анастасия вздохнула, вспоминая историю с Андреем. Столько лет в следственном комитете, а до сих пор болезненно переживает каждую смерть, даже когда справедливость восторжествовала.
—Что же ты такая колючая, красавица, — пробормотала она, аккуратно срезая янтарно-жёлтый бутон секатором. — Как та правда, что всегда прячется за красивой ложью...
Розы предназначались для праздничного стола — сегодня у неё собирались соседи на традиционное чаепитие. Кто бы мог подумать, что после той истории с убийством люди будут смотреть на неё с опаской? Словно она насквозь видела их маленькие секреты: кто недоплатил налоги, кто крутит роман с соседкой, пока жена в городе... Эх, знали бы они, что Настя давно научилась не замечать чужих грехов, если они не причиняют вреда другим.
Закончив с розами, она выпрямилась, поморщившись от боли в пояснице. Годы брали своё, хотя она старалась не подавать виду. Даже перед зеркалом стояла прямо, расправив плечи — привычка, выработанная десятилетиями службы. «Следователь не имеет права выглядеть слабым», — говорил когда-то её наставник.
Взгляд невольно скользнул к дому напротив — участку, который раньше принадлежал Андрею. Она поймала себя на том, что до сих пор, глядя на этот дом, ждёт увидеть его фигуру среди грядок или в окне теплицы. Но теперь там жил другой человек. Несколько дней назад туда въехал новый владелец, и Настя ещё не успела с ним познакомиться. Он приехал на чёрном внедорожнике с московскими номерами — такая машина выглядела почти вызывающе среди потрёпанных «Жигулей» и скромных иномарок соседей.
— Надеюсь, ты не привёз с собой новых бед, — прошептала она, заметив, как в окнах бывшего дома Пирогова мелькнула чья-то тень.
— Кого высматриваете, Петровна? — раздался за её спиной скрипучий голос Виктора Павловича. Он, как обычно, без приглашения заглянул через забор, опираясь на свежевыкрашенные доски и оставляя на них отпечатки ладоней. — Нового-то соседа уже изучаете? Работа следователя, она ведь как алкоголизм — хронически обостряется, а?
Анастасия Петровна обернулась, невольно улыбнувшись. Этот неугомонный старик с его вечными подозрениями и теориями заговора умудрялся раздражать и умилять её одновременно.
— Здравствуйте, Виктор Павлович. Забор-то хоть не сломайте, я его только в июле подновила, — она кивнула на свежие следы от его пальцев. — Просто любопытно, кто теперь будет жить напротив. Не хотелось бы снова хоронить соседа...
Виктор Павлович виновато отдёрнул руки от забора и достал из кармана засаленный платок, чтобы вытереть краску:
— Не скажу, что хорошо его разглядел, — он почесал седой висок, оставляя и там зелёный след, — но мужик солидный, это точно. Из тех, кто в девяностые не бедствовал, если вы понимаете, о чём я.
Он заговорщически подмигнул, и Настя закатила глаза. Вот она, главная проблема маленьких посёлков — каждый новичок автоматически становится подозреваемым во всех мыслимых грехах.
— И что же выдаёт в нём бандита? — с иронией спросила она. — Костюм от Армани или то, что он не пьёт пиво по утрам на лавочке у магазина?
— Вчера к нему грузовик приезжал, — невозмутимо продолжил старик, пропустив шпильку мимо ушей. — Какие-то ящики разгружали. Тяжеленные, судя по тому, как грузчики пыхтели и матерились. Один даже поясницу потянул, я видел, как он потом сидел, растирая спину.
— Может, мебель? — предположила Настя, собирая срезанные розы в букет и невольно представляя, как прежний хозяин дома занимался тем же самым, готовясь к очередному эксперименту.
— На мебельных фургонах обычно надписи есть, логотипы там, телефоны, — Виктор Павлович оглянулся по сторонам и понизил голос до драматического шёпота: — А этот был какой-то... неприметный. Как у спецслужб.
«Началось», — подумала Анастасия Петровна. Сейчас он расскажет, что новый сосед — агент ЦРУ или инопланетянин.
— И знаете, что странно? — продолжал Виктор Павлович, наклоняясь ещё ближе, отчего забор жалобно скрипнул. — Ночью у него свет горел. Но не обычный, домашний, а какой-то... синеватый. Из окон теплицы. Я встал в три часа в туалет, смотрю — светится, как в фильмах про пришельцев!
Настя вспомнила, что у Андрея тоже были какие-то специальные лампы для растений. Но интуиция, которая редко её подводила, шептала: что-то здесь не так.
— Из теплицы? — она нахмурилась, и морщинки на её лбу стали глубже. — Любопытно. Может, какие-то особые лампы для растений? Фитолампы, кажется, так называются.
— В три часа ночи? — скептически хмыкнул сосед. — Я, конечно, не агроном, но даже капуста в такое время спит, я уверен.
Настя невольно улыбнулась его формулировке. Старик был прав — что-то странное творилось в доме напротив.
— Думаю, мы скоро узнаем, — она бережно уложила розы в плетёную корзинку. — Я, кстати, пригласила его сегодня на чай. Оставила записку в почтовом ящике.
— И что? Ответил? — Виктор Павлович даже привстал на цыпочки от любопытства.
— Пока нет, — Настя пожала плечами, стряхивая с передника листья и лепестки. — Но думаю, это вопрос времени. Никто не может долго оставаться чужаком в «Рябинушке». Здесь либо становишься своим, либо...
Она не закончила фразу, но оба понимали, о чём речь. История с Викторией Роговой была ещё слишком свежа в памяти.
К пяти часам вечера веранда Анастасии Петровны превратилась в островок уюта. Старинный овальный стол, накрытый вышитой скатертью (ещё мамина работа), был заставлен угощениями: пирог с яблоками, от которого шёл дурманящий аромат корицы, домашнее варенье из слив, которое она варила, стоя у плиты в самую жару, и, конечно, свежие булочки с маком — слабость Насти с детства.
Розы в прозрачной вазе казались осколком лета, случайно забредшим в сентябрь. Настя поправила цветы, вспоминая, как когда-то делала такие же букеты для мужа, до его болезни. Как давно это было...
Звук открывающейся калитки вырвал её из задумчивости. Первыми, как обычно, пришли Светлана с мужем. Светлана — яркая, как экзотическая птица, в цветастом платье и с идеальным макияжем даже для такого простого мероприятия, и её муж — солидный Игорь Александрович, бывший прокурор с военной выправкой и зорким взглядом.
— Настенька! — защебетала Светлана, целуя хозяйку в щеку и оставляя след помады. — Как же у тебя всегда уютно! Игорь, ты только посмотри, какие розы! В нашем саду такие никогда не приживаются.
— Потому что им нужно внимание, а не только дорогие удобрения, — беззлобно поддела её Настя, принимая от Игоря Александровича бутылку домашнего вина.
— Сам делал, из нашего винограда, — с гордостью сообщил он, словно речь шла о «Шато Марго». — Попробуйте, Анастасия Петровна. В этом году особенно удалось — сухое, с лёгкой кислинкой. Такое только с рыбой...
— Или с моим яблочным пирогом, — подмигнула ему Настя. — Садитесь, сейчас остальные подтянутся.
Вскоре веранда наполнилась голосами. Пришла Марина, которая после всех событий стала намного ближе Насте — в чём-то они с учительницей биологии были похожи: обе одинокие, увлечённые своим делом женщины, которые слишком поздно встретили своих единственных мужчин.
Заявился старик Леонид Аркадьевич — с новой тростью и ворчанием, что «всё не как раньше», прибыли супруги Клочковы с дальнего конца посёлка, молчаливые, но надёжные, как старый дуб на окраине «Рябинушки». Не хватало только нового соседа.
— А вы его правда пригласили? — спросила Светлана, помогая Насте разливать чай по чашкам и наклоняясь так близко, что её духи – слишком дорогие для дачного посёлка — на мгновение перебили аромат свежей выпечки. — Этого... как его?
— Максим Андреевич Соколов, — сказала Анастасия Петровна, отодвигаясь под предлогом, что нужно достать щипцы для сахара. — Так было написано на конверте, который почтальон ему принёс. Завидую почтальону Зине — она раньше всех узнаёт обо всех новостях.
— И чем он занимается, не знаете? — поинтересовался Игорь Александрович, щурясь так, словно уже прикидывал состав преступления для нового соседа. Бывших прокуроров, как и бывших следователей, не бывает.
— Пока нет, — покачала головой Настя, присаживаясь за стол и расправляя на коленях любимую льняную салфетку. — Но, судя по машине и тому, как быстро он купил дом Пирогова, человек не бедный. И не стесняющийся это показать.
В этот момент калитка скрипнула так громко, словно нарочно хотела привлечь внимание. Все головы повернулись в сторону входа, разговоры смолкли. На дорожке стоял высокий мужчина лет сорока пяти, широкоплечий, но не массивный, с благородной сединой на висках, которая удивительно шла к его загорелому лицу. Одет он был просто – джинсы, рубашка, лёгкий пиджак, но Настя сразу определила дорогие марки. Она достаточно долго работала со всякими бизнесменами и чиновниками, чтобы безошибочно отличать хороший костюм от дешёвой подделки.
В руке он держал бутылку коньяка — Настя даже отсюда видела знакомую этикетку "Hennessy XO", коньяк, который она могла себе позволить купить разве что на пенсию за целый месяц.
— Добрый вечер, — произнёс он так просто и улыбнулся.
Далее глава 2: