У меня нет телевизора — с тех пор, когда это не было ещё мейнстримом. Да и когда был, мы никогда не смотрели эфирные каналы.
Тётка моя всё время смотрела «До//дь» (вероятно признан иноагентом). Мне нравился сам проект, некоторые форматы и некоторые ведущие, но и этот канал я не смотрел.
Телевидение — враг рассудительности, собственного мнения, здорового ума.
Однажды мы сделали рекламу для одного обувного бренда. Я придумал слоган. В ролике больше ничего не было — несколько слов на экране и читающий их закадровый голос. У нас было очень мало денег на красоту и мы вдарили по компетенциям.
Реклама «выстрелила» — через несколько недель все дети дошкольного возраста нарезали круги по тысячам петербургских квартир, не затыкаясь горланя наш слоган. Не обошла чаша сия и моего младшего брата. Как метко заметила мама, «башку бы оторвать тому, кто это придумал».
Думаю, теперь безопасно признаться — мама, это был я.
В день сдачи ролика я прочитал в журнале «Караван истории» (вроде так назывался) статью, о том, как построена фраза «За Родину, за Сталина» и почему люди шли на верную смерть, повторяя её, как мантру.
Это и была мантра. Я почитал ещё какие-то интернеты и не придумал даже, а скорее «составил» тот слоган. Немного колдовства плеснул и замечательный актёр озвучания, которого посоветовал товарищ с MTV.
Если вам кажется, что вы ничего не смотрите, а телевизор работает фоном — вам не кажется. Он и впрямь работает фоном. Фоном для вашей замечательной жизни, и вы незаметно для себя начинаете нарезать круги по миру, горланя чужие частушки.
Так работает не только реклама. Так работают новости. Так работают ток-шоу. Так работает даже «В мире животных» — и National Geographic, представьте, тоже.
Так работает загадочный телевизор, а Мистер Брум так не работает. Мистер Брум издаёт книжки, которые ни на кого сами не бросаются, а мирно ждут того момента, когда вам по-настоящему понадобятся.
Медведь знает — если читатели бегают по комнате с криками, это от восторга. И он радуется, когда так происходит.
Книга всегда занята формированием вашего мировоззрения и никогда не называет своё или авторское. Очень плохой человек может написать замечательную книгу, книга может быть намного больше автора — обычно так и происходит. Такие книги становятся «классикой».
Автор может быть очень простым человеком (например, как Василий Макарович Шукшин), а его книга — быть бесконечно глубокой и усложнить сотни тысяч людей.
Телевизор может только упрощать — если, конечно, ещё есть, куда.
