Зоя провела по клавишам пальцами с аккуратным маникюром, но ногти дрожали. На экране мигало мерзкое слово «ошибка». Бухгалтерский отчёт сбился — мелкая деталь, а теперь придётся задержаться. Снова.
— Идиотская проводка, — пробормотала она себе под нос и на всякий случай оглянулась, нет ли в офисе кого. Никого. После шести сюда не заглядывал даже уборщик с ведром и вечно обиженным лицом.
Телефон пикнул. Сообщение от Леонида:
«Зоя! Когда домой? У нас важный разговор. Срочно!»
Зоя вздохнула. Если Леонид писал «важный разговор», значит, он опять вляпался. Последний «важный разговор» закончился тем, что он одолжил соседу сто тысяч — «по дружбе». Сосед уже третий месяц не брал трубку.
Важный разговор, ага… Интересно, сколько ещё «дружеских» инвестиций он планирует с моими нервами?
Она вернулась к цифрам, но в голове всё смешалось: строчки отчёта, счета за коммуналку, мысли о накоплениях, которые она копила тихо-тихо, как партизан. Леонид бы не понял. Ему проще сегодня купить телевизор в кредит, а завтра взять микрозайм на новый кроссовер для друга.
Через час Зоя наконец закрыла ноутбук. На душе было муторно. На улице ждал Леонид. Его машина стояла у подъезда, как памятник всему, что раздражало Зою: помятая, с облезлым бампером и наклейкой «Езжу как хочу».
Леонид сидел за рулём и курил. Когда она села, он бросил окурок в лужу и завёл двигатель.
— Ну ты и задержалась! — сказал он, но не слишком сердито. — Я уже думал тебя с работы вызволять.
— Зря. Ты и свою-то зарплату редко вызволяешь. — Зоя смотрела в окно, стараясь не встречаться с ним взглядом.
— О, начинается… — Леонид фыркнул. — Я между прочим придумал, как нам разбогатеть.
— Вот это я и боюсь услышать.
Он взглянул на неё с тем выражением, которое появляется у людей, считающих себя гениями.
— У Витьки идея! Мы откроем автосервис. Гениально, Зой!
— Автосервис… Серьёзно? — она чуть не рассмеялась. — Ты хоть гайку крутить умеешь?
— Не умею, но зато Витька умеет. А я — управлять.
— Управлять? Леонид, ты с трудом управляешь своей зарплатой.
Он сжал руль, глаза сверкнули.
— Опять эти шуточки. Ты никогда меня не поддерживаешь. Сколько можно? Это же общие деньги!
— Какие общие деньги? — Зоя напряглась. — Мы и так еле сводим концы с концами.
— Я знаю, что у тебя есть заначка. — Леонид повернулся к ней, голос стал низким и холодным. — Сберегла, значит? Сидишь, копишь втихаря. А я, как дурак, думаю, что жена доверяет мужу.
Зоя резко повернула голову:
— Откуда ты это взял?
— Да я же не слепой! — Он усмехнулся, но глаза метали искры. — Твои переводы, твои «подработки». Думаешь, не замечаю? Давай сюда эти деньги. Это наши деньги, Зоя. Наши!
— Нет, Леонид. Эти деньги — на чёрный день. И, поверь, если ты откроешь автосервис с Витькой, чёрный день настанет быстрее, чем ты думаешь.
— Ты что, против меня? — Он повысил голос. — Против собственного мужа?
— Я за нас. Но если «за нас» значит «спустить всё на очередную авантюру», то да, я против.
Леонид молчал минуту. Потом резко ударил ладонью по рулю.
— Значит, так? Ты скрываешь от меня деньги? Отлично. Зоя, мы так не семья!
Зоя смотрела на него. Её дыхание участилось, сердце стучало где-то в горле.
— Может, мы уже давно не семья, Леонид. Только я почему-то раньше этого не замечала.
В салоне воцарилась тишина. За окном моросил дождь, капли стекали по стеклу, как слёзы. Зоя впервые за много лет почувствовала: слова больше не прячутся в горле. Они вышли наружу.
Утро началось с хлопанья дверью. Леонид стоял на кухне, рывками засовывал хлеб в тостер и бурчал что-то себе под нос. Зоя, как ни в чём не бывало, наливала чай.
— Значит, ты всё-таки считаешь эти деньги своими? — голос Леонида был ледяным, но в нём проскальзывала обида, как у мальчишки, у которого отобрали игрушку.
— Я считаю их моей подушкой безопасности, — спокойно ответила Зоя, но пальцы всё же дрогнули, когда она подняла кружку. — И знаешь, Леонид, странно слышать про «общие деньги» от человека, который вчера тратил их на лотерейные билеты.
— Ах вот как! — он резко развернулся к ней, в руке всё ещё тост с пережаренной коркой. — Значит, я растратчик, а ты — примерная жена с тайным сейфом?
— Я хотя бы думаю о будущем. — Зоя посмотрела ему прямо в глаза. — О нашем будущем, если быть точнее. Хотя, глядя на твои «бизнес-идеи», кажется, его у нас нет.
Леонид швырнул тост на стол.
— Да ты же просто жадная! Вот в чём дело! Сидишь на деньгах, как наседка на яйцах, и ждёшь, пока я от голода сдохну!
— Прекрати драматизировать, Леонид. Ты здоровый мужик. Если хочешь денег — заработай их.
Он подошёл ближе, глаза налились злостью.
— Ты мне не мать, чтобы учить, как жить. Я твой муж! Имею право знать о каждой твоей копейке.
Зоя подняла руки в жесте капитуляции.
— Вот это и пугает. Тебе мало своей зарплаты, мало кредита, мало долгов у друзей — теперь и мои сбережения в твоём списке желаний?
— Это не твои сбережения, а наши! — Леонид сорвался на крик, кулаки сжал так, что побелели костяшки пальцев. — Я требую отдать их. Немедленно!
Зоя молчала секунду. Только секунду. Потом поставила кружку на стол так, что чай расплескался.
— Ты требуешь? — голос у неё дрогнул, но она заставила себя говорить твёрдо. — Отлично. Тогда я требую другого. Я требую развода.
Леонид замер. Будто не расслышал.
— Что? — голос стал глухим. — Ты с ума сошла?
— Нет. Я слишком долго была в своём уме, вот и сидела здесь, годами наблюдая, как ты лезешь в авантюры и тащишь за собой меня. — Зоя сделала шаг к двери. — Больше не буду.
— Куда ты собралась? — в голосе Леонида звучало что-то новое: не гнев, а паника.
— К адвокату. И не волнуйся, Леонид, я не претендую на «общие деньги». Забери всё. У меня есть свои.
Он бросился за ней:
— Да подожди! Зоя! Мы же семья! Я исправлюсь! Честно! Ну не будь ты истеричкой, всё можно решить!
Зоя остановилась в коридоре, надела пальто и взглянула на него через плечо.
— Можно. Но не с тобой.
Она захлопнула дверь, и в этой хлопнувшей двери было всё: двадцать лет совместной жизни, его крики, её терпение, его «гениальные идеи» и её бессонные ночи с калькулятором. Всё.
Леонид остался в кухне один, с остывающим тостом и остывающей жизнью.
Конец.