Виктория сидела за кухонным столом, постукивая ногтем по крышке ноутбука. Чай в кружке остыл, но подогревать его не было ни сил, ни смысла. На экране — табличка с накоплениями: ровно 3 200 000 рублей. Их почти десятилетний труд, переработки, экономия на отпуске, на себе, даже на подарках друг другу.
Она услышала, как хлопнула входная дверь. Артем швырнул ключи на тумбочку и прошел в кухню. От него пахло табаком и кофе — смесь «офисной войны». Он устало провел рукой по лицу и уставился на жену.
— Ты чего такая, будто налоговая уже у порога? — в голосе привычный сарказм, но глаза напряженные.
— Думаю, — коротко ответила Виктория и закрыла ноутбук. — О квартире.
— Опять? — он усмехнулся и развел руками. — Вик, мы и так не в коммуналке. Что ты как бабка у подъезда: «Надо расширяться! Надо трешку!» Жить надо, а не квадратные метры считать.
Она глубоко вздохнула, чтобы не сорваться.
— Жить надо не в 46 метрах с твоей мамой, которая приходит «погреть суп», а уходит через три часа, проверив мой холодильник и мои нервы.
Артем усмехнулся, натянуто.
— Это что, намек, что я маму не контролирую? Давай, скажи прямо: «Артем, ты подкаблучник своей матери».
— Я говорю, что хочу для нас семью, детей. А не бегать с тряпкой, пока твоя мама проверяет, как я «держу дом».
Он присел напротив, закинув ногу на ногу.
— Вик, ты как всегда все усложняешь. Дети — это прекрасно. Но сначала надо встать на ноги. И у меня есть идея, как это сделать.
Ее сердце дернулось. Она знала этот тон. Тот самый, когда Артем рассказывает, как «поднять бизнес», а потом занимает у друзей и возвращает долг через год.
— Только не говори мне про стартап, Артем, — голос сорвался на шепот.
— Почему нет? — он подался вперед, глаза загорелись. — Слушай: доставка здорового питания. Все зациклились на фигуре и правильном питании. Я составлю меню, договорюсь с поставщиками...
— И сольешь все наши накопления, — Виктория резко встала. — Ты хоть знаешь, сколько лет я шла к этой сумме? Отказывалась от салонов, отпусков, новой одежды. И ради чего? Чтобы ты снова играл в бизнесмена?
— Наши накопления, Вик, не забывай. — Его голос стал жестким. — Я тоже вкалывал на эту сумму. Не одна же ты пахала.
— Правда? — она посмотрела на него снизу вверх. — Я работала на двух работах, а ты сидел на фрилансе и писал планы «как заработать первый миллион». Я не забываю.
Он стукнул кулаком по столу, кружка дрогнула.
— Хватит. Я сказал: это наш шанс. Ты хочешь детей? Тогда подумай, как их кормить. Квартира не накормит ребенка.
— Зато даст ему комнату, где он не будет слушать, как ты кричишь на свою мать по телефону, — прошипела Виктория.
— Ты начинаешь перегибать, — Артем встал, грозно нависая. — Либо мы делаем это вместе, либо...
— Либо что? — Виктория сжала кулаки. — Ты угрожаешь мне?
— Либо живи в своей трешке одна.
Наступила тишина. Гулкая, давящая. Виктория смотрела на него, и впервые за девять лет не видела в этих глазах ничего родного. Только холодный расчет и упрямство.
— Отлично, — голос ее был чужой и ровный. — Тогда завтра я подаю на развод.
— Серьезно? — Артем хмыкнул и усмехнулся, но уголки рта дернулись. — Ты же не протянешь одна.
— Проверим.
Она развернулась и ушла в спальню, закрыв за собой дверь так тихо, что от этого стало еще страшнее.
Артем остался на кухне, глядя в темный экран ноутбука. Впервые за много лет ему стало не по себе.
Виктория сидела на диване в той самой «двушке», которую они с Артемом называли «уютной». Теперь каждый сантиметр этого уюта казался ей тесным и душным. Рядом громоздилась папка с документами — свидетельство о браке, справка о доходах, выписка с банковского счета.
За дверью снова хлопнула входная. Голос свекрови раздался еще до того, как Виктория успела встать.
— Артем, ну где ты? Ты же сказал, я могу зайти за вещами.
— Она дома, мама, — сухо бросил Артем.
— О, прекрасно. Разберемся сразу.
Виктория услышала стук каблуков. Людмила Петровна, вся в бижутерии и с боевым макияжем, ворвалась в гостиную, как прокурор на заседание.
— Вика, дорогая. — В голосе ни капли «дорогая». — Я слышала, вы тут решили разводиться?
— Решили, — спокойно кивнула Виктория. — Только я. Артем не участвовал в принятии решения.
— Ой, да ладно. — Свекровь уселась в кресло и закурила. — Ты же понимаешь, что квартира Артема. Ну, формально общая, но кто деньги давал на первый взнос? Кто оформлял ипотеку?
— Мы оба, — Виктория сцепила пальцы на коленях. — Договор о совместной собственности. Пополам.
Артем молчал, стоя в дверях, сжав челюсти.
— Вика, — начал он, — не устраивай спектакль. Тебе зачем эта половина? Останешься ты в городе одна, с одной зарплатой и ипотекой. Логично же: отдай свою часть мне, я выплачу остаток, а тебе мы поможем с арендой.
— «Мы» — это ты и мама? — с иронией уточнила Виктория. — Какая забота.
Людмила Петровна резко затушила сигарету.
— Девочка моя, ты чего огрызаешься? Артем хотел как лучше. Он спасет бизнес, заработает, и, может, еще вернется к тебе. А ты... упертая. Как будто квартиру в гроб заберешь.
Виктория усмехнулась.
— Зато бизнес он точно в гроб унесет. И да, квартиру тоже заберу. Свою половину.
— Эгоистка, — с ненавистью бросила свекровь. — Думаешь о себе, о детях бы подумала!
— Ваших детей? — Виктория подняла брови. — Я не обязана спасать взрослого мужчину от его провалов.
— Это ты его довела! — взвизгнула Людмила.
— Мама! — рявкнул Артем. — Хватит!
Людмила вскочила и, поджав губы, выскочила из комнаты.
Виктория и Артем остались одни. Молчание растянулось.
— Ты же знаешь, — начал он тихо, — я не ради себя прошу. Я хочу подняться и вернуть все, что мы потеряли.
— Ты ничего не потерял, Артем. — Голос Виктории был холодным. — Ты просто не заработал.
— Ты изменилась, — в его голосе было удивление и злость. — Раньше ты была мягче. Думала о нас.
— Я думала о нас, пока ты думал о себе, — Виктория встала. — Завтра я вызову оценщика. Потом решу: продать тебе мою половину или выставить квартиру на продажу целиком.
— Ты ведь не протянешь одна, Вик, — его голос дрогнул. — Я тебя знаю. Ты не из тех, кто...
— Ты меня не знаешь, Артем, — она посмотрела ему в глаза. — И никогда не знал.
Она вышла в спальню, закрыв дверь. Артем остался в гостиной, чувствуя, как мир вокруг начинает трещать.
У нотариуса пахло кофе и ксероксом. Виктория сидела в коридоре с документами на коленях и смотрела в телефон. На экране мелькали сообщения от подруги:
«Ты уверена, что хочешь это провернуть? Артем же не отстанет. Он как клещ, пока кровь не высосет.»
Виктория печально усмехнулась и набрала ответ:
«Пусть хоть вампиром станет. Я свое решение приняла.»
— Вик, ну наконец-то! — Громкий шепот. Рядом плюхнулась Лена, ее лучшая подруга. — Господи, ты выглядишь как человек, который одновременно выиграл миллион и потерял паспорт.
— Отличное сравнение, — Виктория улыбнулась краем губ. — Оно и есть так.
— Слушай, ты хоть понимаешь, что твой бывший сейчас на грани нервного срыва? — Лена подалась ближе, глаза блестели от сплетнического восторга. — Мой муж вчера его видел. Говорит, Артем сидел в баре и заливал горе вискарем, как герой русской классики.
— Пусть пьет. Мне он должен только ключи от квартиры сдать, — Виктория сжала документы. — И если начнет истерику, я не дрогну.
— Серьезно? — Лена хмыкнула. — Ты слишком добрая. Он войдет, скажет: «Вика, вспомни, как мы мечтали о доме с камином...» — и ты растаяла.
— Не растаяю, — Виктория отвела взгляд. — Дом с камином — это была моя мечта. Он же всегда хотел только камин. Чтобы сидеть и курить сигары.
— Ну все. Теперь ты говоришь как разведенная женщина с тремя котами. — Лена ткнула ее в плечо. — Пора искать другого.
Виктория не ответила. Она слишком четко помнила лицо Артема, когда она объявила ему о продаже квартиры. Это был не гнев, а растерянность. Как будто он впервые понял: Виктория может уйти и никогда не вернуться.
— Виктория Андреевна? — Из-за двери выглянула нотариус. — Проходите.
Через полтора часа Виктория шла по улице с коробкой документов. Ветер трепал волосы. В груди было одновременно пусто и спокойно. Она сделала это. Половина квартиры теперь официально ее актив, который можно продать.
— Вик!
Она вздрогнула. На другой стороне улицы стоял Артем. Лицо осунувшееся, глаза красные. Он шагал к ней, руки в карманах.
— Можно поговорить? — голос тихий, но в нем чувствовалась злость.
— Пять минут, — холодно кивнула Виктория.
Они отошли в сторону.
— Ты не должна этого делать, — он говорил быстро. — Ты не понимаешь, какие последствия. Я ведь не враг тебе.
— Артем, ты уже не друг, — она встретилась с ним взглядом. — Ты просто человек, с которым у меня осталась бумажка о совместной собственности.
— А тот парень у нотариуса тоже «просто человек»? — его брови сошлись. — Я видел, как вы улыбались друг другу.
— Ты следишь за мной? — Виктория прищурилась.
— Нет. Я случайно зашел к нотариусу узнать по кредиту. А там ты и этот... Павел.
Виктория рассмеялась.
— Павел? Он нотариус, Артем. Ему 60. У него трое внуков. Хочешь ревновать — ревнуй к его жене, она тоже в зале была.
Артем опустил глаза.
— Извини. Я просто... не хочу, чтобы все закончилось вот так.
— А я не хочу, чтобы у меня закончились нервы. — Виктория поправила сумку. — Все, Артем. Дальше — только через риэлтора.
Он схватил ее за руку.
— Вик, давай попробуем снова. Я начну сначала. Для нас.
— Ты всегда начинаешь сначала, — тихо сказала она. — Только мне потом приходится заканчивать за двоих.
Она выдернула руку и пошла прочь, не оглядываясь.
Вечером телефон Виктории разрывался от звонков. На экране высветилось: «Людмила Петровна». Виктория вздохнула и нажала «ответить».
— Вика! Ты что удумала? — визг свекрови бил по ушам. — Ты разрушила мою семью! Ты хочешь, чтобы мой сын умер в нищете?!
— Людмила Петровна, не утрируйте. Артем взрослый мужчина. Если он не справляется, пусть идет к психологу, а не ко мне.
— Ах ты… неблагодарная! Мы тебя в дом пустили, а ты теперь как крыса сбегаешь!
— Если кто и сбегает, так это я из вашей «семейной крепости». И крысы — это вы с Артемом, грызущие мою жизнь, — с неожиданным спокойствием сказала Виктория и сбросила звонок.
Виктория сидела на кухне, глядя на окно, за которым моросил дождь. Впервые за десять лет она чувствовала, что никто не контролирует ее жизнь. И это было страшно. И немного прекрасно.
Виктория была уверена: хуже уже не будет. Она даже успела выдохнуть и впервые за много лет нормально выспаться. Но утро понедельника началось с «привета из прошлого» — на экране телефона снова маячила фамилия Людмилы Петровны.
— Что теперь? — пробормотала Виктория, поднимая трубку.
— Виктория! — голос свекрови дрожал от возмущения. — Я требую, чтобы ты вернула Артема домой. Он болен! Он слег! Давление, нервный срыв… Это все ты!
— Людмила Петровна, мне очень жаль. Но у нас с Артемом теперь разные дороги, — Виктория старалась говорить спокойно.
— Разные дороги?! — завизжала свекровь. — А как же ваша семья? Как же мои внуки?!
— Внуков у нас нет, если вы забыли.
— Потому что ты карьерами своими занималась! — истерика перешла в крик. — И теперь, когда он на дне, ты его добиваешь?!
— Я никого не добиваю, — Виктория закатила глаза. — Если он «на дне», пусть поднимется. Это его жизнь, его ответственность.
Она сбросила звонок и выключила звук.
Сколько еще они будут тащить меня назад? — подумала Виктория и вдруг заметила в чате от Лены сообщение:
«Вик, а ты знаешь, что твой благоверный засел в вашей квартире? Говорит, что не съедет, пока ты не одумаешься.»
Через два часа Виктория стояла перед дверью квартиры, где когда-то мечтала о будущем. Дверь открыл Артем. Неглаженый, с небритым лицом и какой-то странной ухмылкой.
— Привет, хозяйка, — сказал он, прислонившись к косяку. — Решила все-таки вернуться?
— Привет, временный жилец. Я пришла за ключами и за вещами, — Виктория поставила сумку на пол. — Ты должен съехать.
— Нет, Вик. Я не уйду. Это и мой дом тоже.
— Не твой. Моя половина продана. Остальная — скоро тоже уйдет с молотка. Так что собирайся.
— Ты не сможешь так просто меня вышвырнуть, — ухмылка сползла с его лица. — Думаешь, я позволю какому-то чужаку тут жить?
— А мне все равно, кого позволит твоя гордость. Здесь больше нет места ни для твоей гордости, ни для тебя.
Артем сделал шаг к ней. Глаза у него сверкнули.
— Вик, я тебя люблю. Всегда любил. Давай все начнем заново. Ты — я — этот дом…
— Этот дом мертв, Артем, — жестко сказала она. — Как и наши отношения.
— А если я не съеду? — Он вскинул подбородок, как школьник перед дракой.
— Тогда я вызову полицию и пусть они объясняют тебе, что такое чужая собственность, — Виктория достала телефон.
Артем сжал кулаки, но отступил.
— Ты стала жестокой. Раньше такой не была.
— Раньше я была глупой, — ответила она и кивнула на дверь. — У тебя три дня. Потом решу вопрос через суд.
Вечером того же дня Виктория сидела с Леной в кафе. На столе — чайник с облепиховым чаем и две чашки.
— Ну ты дала! — Лена хлопнула Викторию по руке. — Ты не только его вышвырнула, ты еще и мать его на место поставила.
— Мне самой страшно, если честно, — призналась Виктория. — Как будто я сожгла мосты, а впереди только туман.
— Это не туман, подруга. Это свобода, — Лена усмехнулась. — И знаешь, я тобой горжусь.
Виктория кивнула и, впервые за много лет, почувствовала облегчение.
Через месяц она держала в руках договор купли-продажи. Квартира ушла. Деньги лежали на счете. Но главная победа была не в этом.
Она вышла из агентства и вдохнула свежий воздух.
Я больше никому ничего не должна.
ФИНАЛ: Виктория продала квартиру, отрезала прошлое и освободилась от мужа и его матери. Теперь она свободна и готова к новой жизни
Конец.