На дворе 2062 год. Мне восемьдесят, зовут меня Инна Львовна, и я – главная возмутительница спокойствия в гериатрическом сегменте всемирной сети. Мой блог «Манифест в тапочках» – это островок здравого смысла и едкой иронии в океане нейро-оптимизма и вечной цифровой молодости. Моя аудитория – такие же, как я, киберпенсионеры с артритными аватарами, андроиды с тонкой душевной организацией, которые в свободное от работы время ищут в сети схемы для вязания, и один упрямый профессор лингвистики из Осло, который утверждает, что мой синтаксис – это «восхитительный образец феминного пост-кибернетического экзистенциализма». Я все еще надеюсь, что это не что-то оскорбительное.
Мой быт прост. Утро начинается с того, что домашний робот-помощник «Аристарх-7» подает мне кофе и деликатно сообщает:
– Инна Львовна, уровень вашего сарказма в крови сегодня составляет 97%. Не желаете ли расслабляющий сеанс голографической ароматерапии с запахом цветущей сакуры?
– Аристарх, голубчик, – отвечаю я, влезая в свои старые, стоптанные тапочки, – сакура пусть цветет для тех, кто верит, что синтезированный творог можно отличить от настоящего. У меня работа.
И вот однажды утром, после особенно безвкусной питательной пасты, которую в нашем мире почему-то принимают за полноценную еду, меня прорвало. Я села за голографическую клавиатуру, и пальцы, застучав по светящимся клавишам, излили на экран весь праведный гнев, накопившийся за годы потребления идеально сбалансированной безвкусицы. Пост так и назывался «Ода настоящему борщу, или Зачем вы все едите это розовое смузи?».
Суть была такова. Я писала, что наша продвинутая цивилизация, научившаяся телепортировать людей на другие планеты и загружать сознание на облачные серверы, двинулась совершенно, так как разучилась главному – варить борщ. Не ту субстанцию из тюбика, которую корпорация «FoodForYou» рекламирует как «идеально сбалансированный продукт, обогащенный молекулой ностальгии-7», а настоящий. С наваристым бульоном, с капустой, хрустящей на зубах, с чесночной пампушкой, от запаха которой у андроида-доставщика случается перезагрузка системы.
Я называла синтетическую еду «кулинарным тоталитаризмом», а «FoodForYou» – «министерством безвкусия с поварешкой в руке». В конце я с пафосом заключила: «Народ, который променял аромат пассерованного лука на эффективность пищевого геля, обречен!»
Опубликовала и пошла пересматривать старый сериал, где люди еще носили вещи из натуральных тканей и делали друг другу комплименты без помощи нейросетей.
Проснулась я знаменитостью. И преступницей.
Мой пост взорвал сеть. Хештег #БорщПротивСмузи вышел в топ. Андроиды и молодежь начали массово постить на форумах вопрос: «А какой на вкус настоящий укроп?». Профессор из Осло прислал короткое сообщение: «Инна, браво! Вы деконструировали сам концепт пищи! Правда, посольство Норвегии уже выразило обеспокоенность по поводу ваших «радикальных гастрономических манифестаций»».
Корпорация «FoodForYou» отреагировала с грацией ледокола. Ну, спасибо, что не ледоруба. Их пресс-служба обвинила меня в «углеводном экстремизме», «пропаганде холестерина» и «оскорблении чувств миллионов потребителей, выбравших здоровое будущее».
Дело запахло не борщом, а международным трибуналом. Но у 2062 года были свои методы. Вместо суда меня пригласили... на самое популярное кулинарное шоу в Солнечной системе «Галактическая Кухня». Я должна была отстоять свою правоту, сразившись в кулинарной дуэли с шеф-поваром «FoodForYou», киборгом по имени Жан-Люк Дегидратор.
– Инна Львовна, это ваш звездный час! – гудел Аристарх, разглаживая на мне мою любимую кофту. – Покажите им, что энтропия – это не баг, а фича!
Студия «Галактической Кухни» ослепляла. Ведущая, Глория Глянец, улыбалась так широко, что ее лицевые импланты натянулись до предела, и казалось, что сейчас лопнут. Я на всякий случай встала чуть подальше.
– Итак, сегодня у нас битва эпох! – пропела ведущая. – В правом углу ринга – бабушка-блогер Инна Львовна с ее... э-э-э... аналоговым супом! А в левом – маэстро молекулярной кухни Жан-Люк Дегидратор, который создаст для нас идеальную борщ-эмульсию версии 2.0!
Жан-Люк порхал. Его хромированные руки мелькали над сенсорами. Лазеры нарезали питательный гель на идеальные кубики, ультразвуковой миксер взбивал свекольный концентрат в воздушную пену. Через десять минут он явил миру свое творение: в футуристической пиале покоилось рубиновое облако, украшенное сферой из сметанного аэрогеля и веточкой петрушки, выращенной в вакууме.
Я же, кряхтя, достала из старой авоськи настоящую свеклу, еще в земле. Морковку, кочан капусты. Начала чистить, резать, шинковать. В студии повисла недоуменная тишина, нарушаемая лишь звуком ножа о доску и моим старческим сопением.
– Скажите, Инна, – ехидно заметила Глория, – а почему вы не используете хотя бы авто-шинковку? Это же неэффективно.
– Душа, милочка, не терпит оптимизации, – проворчала я, бросая лук на сковородку с шипящим маслом.
И тут случилось оно. По стерильной, дезодорированной студии поплыл запах. Настоящий. Теплый, сладковатый, сводящий с ума аромат жареного лука и моркови. Один из операторов-андроидов замер, его оптический сенсор тревожно замигал синим. Члены жюри, до этого скучающе листавшие голограммы, вдруг подняли головы и стали принюхиваться, как гончие за секунду того, как взять след.
Я колдовала. Добавила бульон, потом картошку, капусту, свеклу. Лавровый лист, перчик горошком. Я не просто готовила – я читала свой манифест.
– Вот это, – говорила я, помешивая варево, – запах дома, в который хочется возвращаться. А это, – я бросила в кастрюлю раздавленный зубчик чеснока, – маленькая, несовершенная, но абсолютно честная деталь. Ваш борщ, мусье Дегидратор, может, и идеален. Но в нем нет главного – в нем нет ошибок. В нем нет памяти о маме, которая учила тебя не обжечься о сковородку. Нет откровения любимого человека о том, что этот борщ перевернул все его представления о супах в целом. В нем нет истории. Это просто топливо. А моя еда – это разговор, это песня, это взаимоотношения.
Когда мой борщ был готов, он выглядел простаком рядом с произведением Жан-Люка. Обычный, красный, с оранжевыми кружочками жира на поверхности и неровно нашинкованной капустой. Я плеснула в тарелку ложку густой сметаны и посыпала укропом, который привезла с собой в горшочке.
Жюри попробовало сначала творение киборга.
– Безупречная текстура. Выверенный баланс нутриентов. 10 из 10.
Потом они с опаской зачерпнули ложками мой борщ.
Наступила тишина. Председатель жюри, суровый ресторанный критик с тремя желудочными имплантами, вдруг закрыл глаза. У него по щеке скатилась слеза. Настоящая, соленая.
– Я... я вспомнил детство... – прошептал он. – Бабушкин погреб...
Дуэль я, конечно, проиграла по очкам. «За несоответствие современным стандартам эстетики и избыточную калорийность». Но это была самая настоящая победа.
На следующий день акции «FoodForYou» слегка просели. А в их R&D-отделе появилась новая сверхсекретная разработка: «Борщ-симулятор «Бабушкин погреб» с эффектом неидеальности».
Я вернулась домой, к своим тапочкам. Аристарх встретил меня с подносом.
– Ваш рейтинг цитируемости вырос на 4000%, Инна Львовна. Вы стали иконой гастрономического нонконформизма. Вам пришло 7 миллионов сообщений. Вот, профессор из Осло пишет: «Борщ как лингвистический маркер матриархальной культурной преемственности. Готовлю статью. И борщ».
– Хорошо, милый, – сказала я, устало опускаясь в кресло. – А теперь, будь добр, найди-ка в архивах, как мама моя эчпочмаки пекла. Будем продолжать нашу гастро-герилью.
Ведь свобода слова, как я теперь точно знала, пахнет не чернилами. Она пахнет жареным луком и дрожжевым тестом. И подавать ее лучше всего горячей. И в тапочках.
#фэнтези #фантастика #будущее