Представьте: вам запретили снимать фильм на главной киностудии страны. Ваш сценарий основан на пьесе «опасного» автора, а на главную роль вы берёте актёра, который ещё не стал звездой. Звучит как рецепт провала?
Но именно так, почти подпольно, создавался «Старший сын» — один из самых тёплых и пронзительных фильмов советского кино.
Это расследование о том, почему режиссёру Виталию Мельникову пришлось пойти на хитрость, как Евгений Леонов учил молодых актёров «воровать глазами» и почему съёмочная площадка превратилась в фабрику счастливых браков.
Почему вообще запретили съёмки? Что было не так с автором?
Проблема была не в фильме, а в авторе пьесы — Александре Вампилове. Сегодня он признанный классик, а в начале 1970-х его считали чуть ли не диссидентом.
Чиновников пугали его герои: сомневающиеся, рефлексирующие, не вписывающиеся в образ «строителя коммунизма». Его пьесы запрещали в Москве, а самую знаменитую — «Утиную охоту» — впервые поставили на латышском языке в Риге, чтобы обойти цензуру. Вампилов трагически погиб в 34 года, и только после его смерти его произведения хлынули на сцены. Как говорится, мёртвый автор уже не выкинет ничего антисоветского.
Когда режиссёр Виталий Мельников в 1974 году принёс сценарий «Старшего сына» на «Ленфильм», ему сказали: «Театрам разрешили, а по линии кино такого разрешения не поступало!»
Как же режиссёру удалось обойти запрет?
Мельников был опытным бойцом с цензурой. Он нашёл лазейку: при «Ленфильме» существовало Творческое объединение телевизионных фильмов — своего рода «государство в государстве». Там ему дали зелёный свет, но с одним жёстким условием:
«Выделим бюджет, технику, но снимайте где угодно за пределами киностудии, что называется, не отсвечивайте. Снимите хорошо — победителей не судят».
Это был огромный риск. Группе запретили даже строить декорации в павильонах, чтобы не мозолить глаза начальству. Вся съёмочная группа работала инкогнито, понимая, что в любой момент проект могут закрыть.
Правда, что на главные роли взяли почти никому не известных актёров?
Да, и это был ещё один риск.
- Николай Караченцов (Бусыгин): До «Старшего сына» у него были лишь проходные роли комсомольцев. Мельников заметил его случайно, просматривая старые кинопробы, и больше никого на эту роль не рассматривал. Он поставил на «тёмную лошадку».
- Михаил Боярский (Сильва): Боярский был из известной актёрской семьи, но в кино ещё не блистал. Мельников знал его как «модника с гитарой» и, по сути, предложил ему сыграть самого себя — ленинградского пижона.
- Светлана Крючкова (Наталья): После «Большой перемены» она была уже известна, но на пробы в Ленинград приехала не ради роли. Её целью, по собственному признанию, была оплаченная студией поездка в город, где она почти не бывала. Но так вышло, что она осталась там на всю жизнь.
Единственной безусловной звездой был Евгений Леонов (Сарафанов). Мельников видел в этой роли только его. Он специально поехал в Москву и уговорил актёра за кулисами «Ленкома». Леонов, прочитав сценарий, пришёл в восторг и позже в письме сыну называл своего героя «святым человеком из далёкого будущего».
Говорят, съёмки проходили в настоящем заброшенном доме?
Именно так. Раз строить декорации на «Ленфильме» запретили, художники нашли гениальный выход: они отыскали выселенный дом в пригороде Ленинграда, предназначенный под снос.
Реквизиторы и декораторы превратили заброшенное помещение в уютную, обжитую квартиру Сарафановых. Эта аутентичная, немного потрёпанная обстановка добавила фильму невероятной душевности и правдивости.
Что происходило за кадром? Правда ли, что там царила «любовь»?
Атмосфера на площадке была уникальной. Из-за малого числа актёров они работали как единый театральный организм. Евгений Леонов стал настоящим наставником для молодёжи. Он делился с ними своими профессиональными секретами.
Например, Боярскому он посоветовал во время монолога Сарафанова об оркестре не слушать его внимательно, а «шарить глазами по комнате, будто смотреть, что может пригодиться». Ведь разве пижону Сильве может быть интересен оркестр?
А ещё на съёмках действительно царила любовь. Именно в этот период сразу три пары связали себя узами брака:
- Светлана Крючкова вышла замуж за оператора фильма Юрия Векслера.
- Михаил Боярский женился на Ларисе Луппиан.
- Николай Караченцов — на Людмиле Поргиной.
Все три брака оказались на удивление крепкими.
Финал: Как фильм всё-таки увидел свет?
Хоть фильм и снимался для ТВ, Мельников пошёл на ещё одну хитрость. Он устроил премьеру в московском Доме кино, специально подгадав её под съезд писателей из Сибири. В зале сидели земляки и коллеги Вампилова.
Эффект был ошеломительным.
Зрители аплодировали стоя, овации не утихали.
После такого триумфа руководству «Ленфильма» не оставалось ничего, кроме как принять готовую картину. «Старший сын» вышел в эфир 20 мая 1976 года и мгновенно стал всенародно любимым.
Это была победа. Победа таланта над бюрократией, душевности над цензурой. И доказательство того, что настоящее искусство всегда найдёт дорогу к зрителю, даже если его создавали тайно, в заброшенном доме на окраине Ленинграда.