Все части здесь
«После купания в озере Нина ловит свою первую рыбу и первую радость за долгое время — она чувствует, как тело и душа просыпаются. Она вспоминает сына, делится своей болью с Рустамом, а позже — замирает от восторга перед цветущей акацией и ароматом инжира. Юсуп-хона становится для нее новым домом, а Рустам — человеком, который читает стихи и умеет слышать. Вечер заканчивается смехом, бегом и предвкушением вкусного ужина. Нина счастлива — по-настоящему, впервые за долгое время».
Глава 4
Нина, смеясь вышла на берег, платье облепило ее тело, она смутилась и принялась отжимать подол.
Рустам понимающе отвернулся. Нина присела на камень и подставила лицо уходящему солнцу. Стало немного зябко.
«Надо брать полотенце и надевать купальник. Буду плавать каждый день, — решила Нина. — Буду приходить рано утром, пока никого нет, и наслаждаться покоем».
Чуть обсохнув, она подошла к Рустаму:
— Ну что у тебя? Клюет?
Рустам кивнул на пластиковое ведерко: там плескались две рыбки.
Нина радостно рассмеялась:
— Вот это да! Когда ты успел? Я тоже хочу.
— Так вам все готово, Нина-апа.
Он подал ей удочку. Она взяла ее бережно, неумело насадила червячка, размахнулась и закинула в гладь озера.
«Есть, есть еще сила, — удовлетворенно подумала она и принялась следить за поплавком.
Читайте ⬇️⬇️⬇️
Вдруг с силой дернуло, поплавок скрылся в воде.
— Клюнуло! — радостно заорала она. — Рустам, у меня клюет!
Она не растерялась и подсекла по старой привычке, интенсивно начала сматывать катушку.
— Рустам, тяжелая! Тянуть трудно! — она радовалась как ребенок.
— Вам помочь?
— Нет, я хочу сама. Погоди…
И вот появилась рыбка, она яростно сопротивлялась своей участи, била хвостом.
— Похоже, сазанчик, — внимательно вглядываясь, проговорил Рустам.
Нина сосредоточенно тянула рыбу, она получала неимоверное удовольствие от этой борьбы с рыбой. Рустам взял подсак и ловко подсунул под сазанчика, это был именно он.
— Попалась! — радостно вскрикнула Нина.
— Нина-апа, грамм восемьсот! — Рустам пробовал на вес Нинин улов. — Здорово. Не то что моя мелочь.
— Ага, новичкам везет. Ты знаешь, так мой муж всегда говорил. Когда мы впервые взяли Евгения на рыбалку, это наш сын, — пояснила Нина, — ему было всего пять лет. Муж дал ему удочку. И что ты думаешь? Сын сразу выловил крупного судачка. Сколько радости было! Какой он был гордый!
— Нина-апа, а сколько лет вашему сыну сейчас.
— Евгению тридцать девять лет.
— У него есть семья? У вас есть внуки?
Нина загрустила:
— Нет, Рустамка! Не женат. И детей нет.
Нина чуть помедлила, словно раздумывая, говорить или нет, решилась:
— Была жена Лена. Он привез ее из Перми. Милая деревенская девочка. Первая беременность не удалась. Вторая тоже. Совсем все плохо. Внематочная… ой, прости. Зачем тебе все эти подробности? Если коротко, то прожили еще двенадцать лет. Делали эко. Ой опять я не в ту степь… расстались в позапрошлом году. Евгений с тех пор один. Лена сама уехала. Он страдал… страдает… любит ее до сих пор. Но в семье нужны дети. Да что толку! — махнула рукой. — Детей так и нет. И жены нет. Я очень надеюсь. Спросила как-то — он замкнулся. Больше не спрашиваю. Работает очень много. Бесконечные командировки по всему миру. Сейчас он тоже в командировке на полгода. Так что я совершено свободна. Рустам, не знаю, как пойдет дальше, но мне очень-очень нравится у вас.
— Нина-апа, завтра рано утром я уеду на работу, вернусь поздно. У меня заказ. Надо людей привезти сюда из города, а вечером отвезти назад. А вот послезавтра мы можем поехать с вами в Бричмуллу.
— Ту самую? — поразилась Нина и даже замерла от счастья. — О которой поют Никитины?
— Не знаю, Нина-апа, — смутился Рустам. — Но вроде Бричмулла у нас одна.
— Как здорово, Рустам. Я тебе очень благодарна. Очень хочу в Бричмуллу.
Нина больше ничего не поймала. Так бывает — первая удачная поклевка, восторг. А потом — ничего. Но она ни капли не расстроилась, еще раз искупалась, войдя в воду, как к своей старой знакомой. Плыть было трудно — мешало платье.
«Ничего, завтра я подготовлюсь».
Домой шли уставшие, но довольные. На Юсуп-хону уже опустились сумерки, и она выглядела совсем иначе, чем при солнечном свете.
С обеих сторон дороги Нина видела темные очертания домов, что придавало им таинственности.
Вдруг Нина почуяла необыкновенный, ни с чем не сравнимый, аромат — он был теплый, чуть пряный, с горчинкой.
— Рустам, чем так восхитительно пахнет?
— Инжир, — буднично ответил Рустам.
Конечно, ведь он каждый день ощущал эти запахи.
— Боже, где он? Покажи!
Рустам стал озираться.
— Нина-апа, не вижу. Пахнет, а не видно. Давайте придем домой, и я вам покажу. Он только недавно отцвел, но уже есть крошечные плоды. Он пахнет весь день, но почему-то именно вечером, ночью и рано утром наиболее ощутим аромат.
— Рустам, ты меня снова удивляешь. Как хорошо ты говоришь по-русски! Твой язык богат!
— Нина-апа, — смутился Рустам, — у нас был очень хороший учитель литературы. Виталий Яковлевич. Мы его обожали, а он нас. Это все он. А я еще и стихи пишу, — признавшись, парень совсем засмущался, покраснел.
— Да ты что! Вот это да. Почитаешь?
— Нина-апа, мне стыдно. Но может быть… когда-то…
— Да что ты, не надо смущаться. Ты такой молодец! Это же просто восторг. Я так рада, что именно ты привез меня. А я ведь долго выбирала, с кем ехать, и не ошиблась. Как день провела хорошо: домик у меня такой славный, накупалась, рыбку поймала! А ты какой собеседник! — Нина счастливо рассмеялась и потрепала Рустама по волосам. — У меня мог бы быть такой внук, ну или чуточку младше.
Рустам сильно смущался от ее речей и шел молча, но вдруг тихо начал читать стихи. Нина подошла ближе, чтобы лучше слышать, она едва дышала, слезы навернулись сразу после первых же строк.
— Лаская взор порою вешней,
Цветет и вишня, и черешня.
И им под стать наряд красив —
Цветущих яблонь, нежных слив.
И лишь акация одна
Стоит судьбой обделена.
Лишь молвит изредка прохожий:
— Как ей одной среди садов,
Без аромата, без цветов?
Не для нее веселье мая.
Она стоит, не расцветая…
Но отзвенела уж капель,
Прошла весна, и смолк апрель,
А с ним и май ушел в былое.
И вишни, пышные досель,
Осыпались и стихли снова.
И вдруг — на тишине жары,
Сквозь зной живой, душисто-млечный
Прохожий замирает: — Слышь?..
Откуда запах этот вечный?
Он встал и смотрит, чуть растерян,
Вдыхает — пахнет, как весна…
«Уж вишни спят, их цвет осыпан,
И сливы гнутся у плетня…»
И вдруг меж листьев свет прольется,
И сердце внемлет без труда —
Акация! Она, родная! —
Цветет, цветет, цветет она.
Он дочитал и не смел поднять головы. Нина остановилась, прижала руки к сердцу. Она так волновалась, что с трудом проговорила:
— Рустам, ты даже не представляешь, что ты написал. Как вовремя твой стих! Это ж про меня! Рустам! Я не могу и не хочу тебе рассказывать все, что я пережила за эти дни! Но ты сейчас словно художник завершил сегодняшний день — шикарным мазком по полотну ушедшего дня.
— Э нет, Нина-апа. Это не конец! Мама готовит шурпу. А ее шурпа почище моих стихов будет. Идемте!
И вдруг Нина действительно уловила тонкий аромат тушеного мяса, овощей, зелени, пряностей и еще чего-то нового, незнакомого, восточного.
Будто прочитав ее мысли, Рустам кивнул:
— Жара спала, все готовят.
Нина наслаждалась этой какофонией ароматов. Из каждого двора доносился свой, но они сливались воедино, будоражили аппетит.
— Пойдем быстрее, Рустам, побежали. Я умираю от голода.
— Что вы, Нина-апа, вверх бежать трудно…
Но Нина уже побежала с криком:
— Побегу, сколько смогу.
Она действительно почти мгновенно задохнулась, засмеялась и присела у чьего-то забора прямо на траву.
— Сейчас, сейчас, немного отдохну, и снова пойдем.
Сердце разогналось, дышать было трудно, но она была счастлива.
— Я ж говорил, — забеспокоился Рустам, — не слушаетесь. Вам плохо? Эх, и воду всю выпили!
— Нет, нет, что ты! Мне очень-очень хорошо. Я счастлива, Рустам. Мне давно не было так легко, хорошо и спокойно. Господи, спасибо Ирке. Какая она молодец! Это моя подруга, она меня привезла сюда. В Ташкент.
И в этот момент ей даже захотелось поблагодарить этого костолома — ведь если бы не он и не его дурацкий диагноз, Нина бы никогда не ощутила тех чувств, которые как лавина настигали ее сегодня.
«Я давно и сотой доли не переживала того, что я обрела сегодня», — подумала женщина, теребя руками нежную траву и продолжая вдыхать ароматы вечерней Юсуп-хоны.
Татьяна Алимова
Стихи тоже мои