- Сильных и умных не любят. Они неудобны. Управлять ими не представляется возможным. Куда проще иметь дело с дураками.
Соседка тётя Марта Ризеншнауцер дымила, как паровоз. Нина заглянула к ней в ларёк с утра пораньше. Дома в холодильнике идеально пусто. Магазины пока закрыты, а Марта открывала свою конуру в семь утра.
Нина выскользнула из квартиры Димы Петрова, едва рассвело. Сам он спал на полу, громко похрапывая и периодически почёсывая филейную часть волосатого бедра. Огромный, крупный. Внушительный хирург из него выйдет, если дойдёт до интернатуры.
Нина в своего одноклассника верила. Димка всегда упёртым был. Вот только пить ему надо бросать, а то и привыкнуть недолго, а руки хирурга трястись не должны.
- Ты уже с утра пораньше философствуешь - грустно улыбнулась Нина.
Марта курила возле своего ларька. Высокая, худая еврейка. На голове густая шапка кучерявых волос, нос крупный и с горбинкой, глаза большие и всегда печальные. Их цвет напоминал Нине тёмный горький шоколад из Бельгии. Отец такой привозил как-то.
- Ниночка, а как ещё прожить эту жизнь, ответь? - неопределённо отвела руку в сторону Марта. Докурив первую сигарету, она тут же прикурила вторую. Детей у неё не было, а муж погиб при странных обстоятельствах, оставив ей в наследство свою однушку и вот этот ларёк.
На Марту сперва аборигены, бритые налысо да с квадратными челюстями, наезжали. Пугали, грозились ларёк поджечь. Но отец Нины за еврейку вступился, припугнув бандюков.
А теперь вот Марта грустила. Защитить её больше некому.
- Я не знаю, как прожить - пожала плечами Нина - мне вот череп вчера чуть не проломили насмерть. Теперь гадаю, у кого это рука поднялась?
Марта вошла внутрь и, приоткрыв окошко, высунулась. Её большие глаза бегло скользнули по сторонам.
- Крутились тут вчера двое. Тебя не было дома. Я видела, как ты уходила. На кладбище, наверное, ездила, да? А эти пару пачек с сигаретами купили у меня, семечки, да пиво и торчали возле подъезда, пока дождь не зарядил.
Нина вся превратилась в слух. Ларёк Марты очень удачно расположился, прямо через дорогу, напротив дома, и ей было видно всё и всех.
- А лица срисовала?
Марта обнажила в улыбке крупные белые зубы.
- Сфотографировала. Ты же знаешь, у меня феноменальная память!
Марта подробно описала, как выглядели два утырка, что тёрлись возле подъезда. Они потом, как дождь хлынул, в "девятку" грязно-зеленого цвета запрыгнули и отъехали куда-то или совсем уехали. Марта уже за ними не следила. Ларёк свой она пораньше решила закрыть и пошла домой. Всё равно в такую погоду никакой торговли.
Нина купила у неё китайскую лапшу быстрого приготовления в пачках и, перебежав дорогу, скрылась в подъезде. Мысль о том, что это дядя Боря суетится, не отпускала. Теперь, когда отца нет, он на всё способен. Ему же надо бизнес отжать.
Скрипнув зубами от злости, Нина наспех позавтракала и позвонила в одну контору, чтобы ей замки поменяли. Если она одна осталась, то это не значит, что её так просто можно запугать.
Отец воспитывал в ней железный характер, и Нина сдаваться не собиралась. Война так война. Ещё на фирму съездить надо, там шухер навести. А то расслабились теперь, думают, девятнадцатилетняя девчонка - лузер и место своего отца занять не сможет.
– Нинель, ну ты куда сбежала? - позвонил Димка ближе к обеду - родители меня расспросами достали, кого я ночью приводил. Слышали, оказывается, всё, чутко бдят за мной. Как узнали, что это ты была, весь мозг мне вынесли. Короче, предки мои тебе соболезнуют сильно и передают, что ты всегда можешь к нам за помощью и поддержкой обращаться.
Нина сжала трубку телефона так сильно, что пальцы онемели.
- Спасибо, Дим, я учту.
Положив трубку на аппарат, Нина уставилась на себя в зеркало. На ум пришёл Стас. За всеми этими проблемами ей даже некогда ему написать было, сообщить о таком горе.
Вытерев ладонью скатившиеся по бледным щекам слёзы, Нина отправилась в отцовский кабинет. Она прямо сейчас напишет Стасу письмо и отправит, сбегав на почтамт.
Но войдя в кабинет, Нина застыла, зажмурившись. Здесь всё напоминало об отце и оставалось нетронутым, как при нём.
Его светло-серый пиджак висел на спинке стула. На столе кипа бумаг. Акта, отчёты, договора. Всё аккуратно сложено по стопочкам и ожидало проверки отца.
Массивный стол из красного дерева покрылся слоем пыли, а сквозь тяжёлые портьеры тёмно-зелёного цвета робко пробивались лучи осеннего солнца.
Нина сделала пару шагов в сторону и тяжело опустилась на диван. Кожаная обивка еле слышно скрипнула.
Это же пройдёт, наверное, да? Родители уходят, каждый в своё время, а их дети живут дальше своей самостоятельной жизнью и просто помнят о них, об ушедших ...
Времени мало прошло, поэтому и нарывает рана. Но если постоянно предаваться унынию, то с ума сойти можно!
Вскочив с дивана, Нина решительно уселась за стол. Бумага, ручка ... Где же у отца ручка?
Открывая ящики стола, один за другим, Нина нервничала. Она не знала на самом деле, с чего начать письмо Стасу. Жаловаться и плакаться не хотела, гордость не позволяла. Просто сухо сообщить о своей утрате?
В нижнем ящике стола Нина нашла кучу ручек. Почему отец не держал их на видном месте?
Взгляд Нины зацепился за стопку писем в аккуратных конвертах с почтовыми марками. Это же из военной части!
Сжав письма в руке, Нина уставилась на адрес. Точно. Оттуда. Стас там служил. Но почему все эти письма у отца в столе? Он что, забирал их из почтового ящика и прятал от неё?
Папа, папа ... Ну, зачем?
***
Лиза на учёбу не пошла, отзвонилась старосте их группы, что приболела. Справку потом предоставит. Делов-то. У Димки Петрова мать терапевтом сидит, нарисует по Димкиной просьбе.
Лиза решила времени даром не терять и съездить к Стасу вместо Нины. Он её ждёт, а приедет к нему Лиза и, глядя глаза в глаза, поведает о том, почему Нина не отвечает ему.
Так Стас быстрее поверит Лизе, чем её письму. Она убедит его в неверности Нины, сможет убедить. Про родителей погибших ни слова не скажет. Нечего ему Ниночку жалеть.
Сказав бабке своей, что она едет на практику в другой город, Лиза собралась на вокзал. Откуда старухе нюансы знать, в какое время у второкурсников практика?
Пусть водку свою хлещет и до неё не докапывается. Достала. Хоть бы уж Богу душу отдала, что ли. Хотя нет. Прямиком в горящий котёл ей дорога уготована, потому как доброго в жизни она ничего не сделала. Лиза всё время думала, что если бы с самого детства у неё жизнь по-другому сложилась бы, то не была бы она сейчас такой злющей, завистливой и обиженной на весь белый свет.
Вот Ниночке повезло. И папа у неё, и мама. Всегда всего хватало, и обноски чужие ей дотаскивать не приходилось, да на картошке сидеть с макаронами, а то, бывало, и на хлебе с водой. Вот если за Стасика замуж выйдет Лиза, тогда и можно подобреть.
Лиза вошла в здание вокзала и бросилась к первому окошку.
-Один билет до Самары.
-Отправление через полчаса, с пятого перрона. Плацкарт.
-Идёт - Лиза обрадованно полезла в кошелёк за деньгами. Всю свою заначку пришлось распотрошить. С собой у неё только адрес части. Как и что там положено, она не знала, но надеялась, что на месте разберётся и у неё получится увидеться со Стасом. На крайний случай представится сестрой.