Воспоминание растворилось, оставив после себя горький привкус во рту.
Максим стоял у окна, наблюдая, как осенний ветер срывает последние листья с деревьев. Каждый опавший лист казался ему отражением его собственной жизни – оторванным, ненужным, брошенным на произвол судьбы. Он сжал кулаки.
🔗 Начало истории 🔗
Он помнил каждый упрёк, каждое пренебрежительное слово, каждое сравнение с другими детьми, всегда не в его пользу. Он пытался угодить, заслужить её одобрение, но всё было тщетно. В её глазах он всегда оставался нежеланным, ошибкой, которую она так и не смогла простить.
Его мать, женщина, чье призвание должно было заключаться в любви и заботе, превратила его детство в череду унижений и оскорблений. Слова, словно острые камни, врезались в его память, оставляя кровоточащие раны, которые, казалось, никогда не заживут.
Ненависть.
Ненависть к ней, к этой женщине, которая дала ему жизнь, но отняла всё остальное.
Ненависть к себе, за то, что эти чувства до сих пор имели над ним власть.
И, как ни странно, ненависть к Александру Александровичу.
Когда забрезжил лучик надежды в виде отца, когда появилась робкая вера в то, что он наконец-то станет частью семьи, произошло то, чего он боялся больше всего. День рождения превратился в ещё одно разочарование.
Отец не приехал.
Телефон молчал.
Лицемерие отца… Сначала он, казалось бы, спас его, вытащил из болота бессмысленности, но при этом оставил его наедине с его демонами, а теперь ещё и сам подкинул дров в этот костёр.
«Сын».
Это слово прозвучало в его голове. «Сын».
Какая ирония.
Он был сыном, которого использовали. Инструментом, который можно было отложить в сторону, когда он не нужен.
В этот момент вся боль и обида, копившиеся годами, вырвались наружу. Максим почувствовал, как мир вокруг него рушится.
Он снова не нужен. Снова брошен. Снова один на один со своей болью. В глазах защипало от слёз, но он сдержал их. Он больше не позволит себе быть слабым. Он выстоит. Он докажет всем, и прежде всего себе, что он чего-то стоит. Даже если весь мир против него.
Максим медленно поднялся. Парень подошёл к одному из мониторов, на котором горела сводка новостей. Его взгляд упал на заголовок: «Нестабильность на Востоке: эскалация конфликта в регионе D».
Он прочитал несколько строк, и тут же, как будто кто-то включил рубильник, его сознание начало перестраиваться. Эмоции отступили, уступая место холодному, расчётливому анализу.
Регион D.
Месторождения редкоземельных металлов.
Ключевые логистические маршруты.
Политическая нестабильность, подогреваемая извне.
Цепочки поставок.
Влияние на рынок полупроводников.
Технологический сектор.
Биржевые индексы.
Он увидел это. Почувствовал. Не просто информацию, а пульс грядущих событий.
Александр Александрович не приехал, потому что всё это – не просто конфликт. Это движение. Большая политическая игра, в которой он, Максим, был лишь одной из фигур, которую отец использовал.
«Чрезвычайная ситуация», – вспомнил он слова Александра Александровича. Это не просто отговорка. Это реальность. Его отец не просто бизнесмен или финансовый магнат. Отец надеялся использовать Максима, но больше этого не будет.
Он сел за стол, пальцы сами легли на клавиатуру. Его глаза бегали по экранам, поглощая информацию. Он начал видеть не просто цифры, а намерения. Чувствовать нити. И эти нити вели к чему-то гораздо более масштабному и пугающему, чем просто заработок или убытки.
«Ты будешь служить тому, что больше, чем ты сам», – эти слова эхом отдавались в его голове.
Что это? Тайное общество? Древний культ, использующий финансовые потоки для своих целей? Или нечто ещё более абстрактное, более грандиозное, чем он мог себе представить?
Что бы это ни было служить Максим им больше не намерен.
Максим начал работать. Пальцы летали по клавиатуре, открывая новые окна, строя графики, вводя команды. Он не просто анализировал, он творил. Он чувствовал, как потоки данных подчиняются его воле, как рынок, словно живое существо, реагирует на его невидимые касания. Это было похоже на игру на исполинском, невидимом органе, где каждая нота – миллиарды долларов, а каждая новая мелодия – судьбы государств.
Он работал несколько часов без перерыва, забыв обо всём, кроме пульсирующей перед ним реальности. Он погрузился в неё полностью, став её частью. Он двигал капиталы, перенаправлял потоки, создавал искусственные паники и внезапные взлёты, наблюдая, как его действия, словно круги по воде, расходятся по всему миру.
Когда он, наконец, откинулся на спинку кресла, тело ныло, но разум был ясен. Он сделал это.
Он положил начало уничтожению всего мира.
Максим медленно выдохнул, позволяя воздуху покинуть лёгкие, словно выпуская из себя последний остаток напряжения.
Пальцы, до сих пор дрожащие от электрического разряда концентрации, скользнули по холодной поверхности клавиатуры. Экран перед ним, на котором ещё минуту назад плясали графики обрушивающихся индексов и стремительно падающих валют, теперь замер, словно в гробовом молчании. Тишина, наступившая в огромном, залитом лунным светом пентхаусе, была оглушительной. Она не была успокаивающей. Это была тишина, предшествующая шторму, или, скорее, тишина после взрыва.
Он сделал это.
Отец был бы горд. Или нет.
Максим никогда не был уверен в истинных намерениях отца, человека, который видел мир как сложную, но хрупкую систему, обречённую на саморазрушение, если не будет направлена умелой рукой.
Рукой, способной нажать на нужные рычаги, чтобы ускорить неизбежное.
Воспоминания о детстве нахлынули, как холодная волна.
Не было тёплых объятий или сказок на ночь. Ничего, что получает обычный ребёнок.
По мнению парня, он не получил от отца любви, которой заслуживал. Но Александр Александрович за этот год дал ему нечто гораздо более ценное и опасное: знание. Знание о том, как работает мир, и, что важнее, как его можно сломать. Он оставил ему доступ к скрытым сетям, алгоритмам, базам данных, которые были его личным наследием.
Максим чувствовал боль, обиду и со своим искажённым до безумия видением мира, он сделает теперь всё, что считает нужным.
Максим закрыл глаза.
Он чувствовал, как вибрации от его действий уже начинают расходиться по миру.
Первыми рухнут рынки.
Затем — банки.
Потом — правительства, которые не смогут справиться с паникой.
И начнется настоящий хаос.
Он включил экраны, которые обычно транслировали финансовые новости, и переключил их на обычные новостные каналы. Первые сообщения были осторожными, почти нерешительными. «Беспрецедентное падение индексов… эксперты ищут причины… паника на биржах…»
Затем тон изменился. Голоса дикторов стали напряженнее, лица — бледнее.
«Массовые изъятия вкладов по всему миру… банкоматы опустошены… в некоторых городах начались беспорядки…»
«Правительства призывают к спокойствию, но ситуация выходит из-под контроля…»
«Президент объявил чрезвычайное положение…»
Присоединяйтесь и не пропускайте новые рассказы!
Если вам понравилось, пожалуйста, ставьте лайк, комментируйте и делитесь в соцсетях, это важно для развития канала 😊
На сладости для музы 🧚♀️ смело можете оставлять донаты. Вместе с ней мы напишем ещё много историй 😉
Благодарю за прочтение! ❤️
Предыдущий рассказ ⬇️
Другие рассказы ⬇️