— Зинаида Семёновна, а можно я кастрюлю поставлю на эту конфорку? — Аня осторожно подошла к плите, держа в руках кастрюлю с супом для мужа.
— Нельзя, — резко ответила свекровь, не поднимая глаз от сковороды. — Там котлеты жарятся.
— Но на этой конфорке ничего нет...
— Нет, но будет. Я картошку буду жарить.
— А можно я тогда на той поставлю? — Аня кивнула на третью конфорку.
— Там борщ стоит. Не видишь, что ли?
— Вижу. Но борщ уже готов, он просто стоит...
— Стоит, и пусть стоит. Я его ещё доводить буду.
Аня стояла посреди кухни с кастрюлей в руках, чувствуя себя лишней. Полгода совместной жизни с свекровью превратились в полгода постоянных конфликтов из-за каждой мелочи.
— Зинаида Семёновна, ну где мне тогда суп греть?
— А зачем тебе суп греть? Сергей на работе, придёт — поест.
— Но я же для него готовлю...
— Готовишь, — свекровь наконец повернулась к невестке. — А кто тебя просил готовить?
— Как кто? Я жена, я должна мужа кормить.
— Должна? — Зинаида Семёновна усмехнулась. — А до тебя кто его кормил?
— Вы кормили. Но теперь у него жена.
— Жена, которая кашу сварить нормально не может.
— Могу сварить. Просто Сергей любит суп.
— Любит? А откуда ты знаешь, что он любит?
— Он сам говорил...
— Говорил, потому что вежливый. А на самом деле он мою еду любит.
Аня поставила кастрюлю на стол, чувствуя, как внутри закипает обида. Каждый день одно и то же. Каждое её действие вызывало недовольство свекрови.
— Зинаида Семёновна, а можно я спрошу: что я делаю не так?
— Что делаешь не так? — свекровь обернулась, глаза её сверкнули. — Ты в чужой дом пришла и хозяйкой себя возомнила.
— Я не хозяйкой себя возомнила. Я просто стараюсь помочь.
— Помочь? Кому помочь?
— Вам. Семье. Сергею.
— Сергею помочь? — Зинаида Семёновна отвернулась от плиты. — Сергей тридцать лет без твоей помощи жил.
— Жил. Но теперь он женат.
— Женат. И что изменилось?
— Ну... у него теперь жена. Семья.
— Семья у него была. Мать, отец, дом. А ты что добавила?
— Я... я его люблю.
— Любишь, — свекровь фыркнула. — А я что, не люблю? Я его родила, выкормила, воспитала.
— Любите. Но это другая любовь.
— Другая? Какая другая?
— Материнская. А я жена.
— Жена, — Зинаида Семёновна повторила с презрением. — Полгода жена. А я тридцать лет мать.
— Но ведь он взрослый мужчина. Он имеет право жениться.
— Имеет. Но не обязан жену в дом приводить.
— Как не обязан? Мы же поженились.
— Поженились. И живите отдельно.
— Мы не можем пока жить отдельно. Денег нет на квартиру.
— Денег нет, а жениться захотелось.
— Захотелось, потому что мы любим друг друга.
— Любите. А я терпи теперь чужого человека в доме.
— Зинаида Семёновна, я же не чужой человек. Я жена вашего сына.
— Жена чужого человека остаётся чужим человеком.
— Но мы же семья теперь...
— Семья — это я, отец и Сергей. А ты — временная гостья.
— Временная?
— Временная. Пока квартиру не найдёте.
— Но когда мы найдём квартиру?
— Это ваши проблемы. Я вас не звала сюда жить.
— Не звали. Но Сергей привёл.
— Сергей привёл, потому что хороший сын. Не мог матери отказать.
— Отказать в чём?
— В том, чтобы присмотреть за его женой.
— Присмотреть? — Аня удивилась. — Зинаида Семёновна, я взрослая женщина.
— Взрослая, которая кашу сварить не может.
— Могу сварить. Просто у нас разные вкусы.
— Разные вкусы, — свекровь повернулась к плите. — У тебя вкусы, а у Сергея привычки.
— Привычки можно изменить.
— Можно. Но зачем?
— Ну... мы же семья. Должны друг к другу приспосабливаться.
— Должны. Ты и приспосабливайся.
— Я стараюсь. Но вы мне не даёте.
— Не даю? — Зинаида Семёновна резко обернулась. — Что я тебе не даю?
— Не даёте готовить, убирать, стирать...
— Готовить не даю, потому что ты готовить не умеешь. Убирать не даю, потому что ты убирать не умеешь. Стирать не даю, потому что ты стирать не умеешь.
— Умею. Просто делаю по-другому.
— По-другому — это неправильно.
— Почему неправильно?
— Потому что в этом доме есть свои правила.
— Какие правила?
— Мои правила. Я здесь хозяйка.
— Хозяйка. А я кто?
— Ты гостья.
— Гостья, которая полгода живёт?
— Временная гостья.
— Зинаида Семёновна, — Аня подошла к свекрови. — Можно я спрошу: что нужно сделать, чтобы вы меня приняли?
— Приняла? — свекровь удивилась. — А кто сказал, что я тебя не приняла?
— Вы сами говорите, что я чужая.
— Говорю правду.
— Но ведь можно стать своей?
— Можно. Если докажешь, что достойна моего сына.
— Как доказать?
— Научись дом вести так, как я учу.
— Я стараюсь учиться...
— Стараешься, но не получается.
— Не получается, потому что вы всё время меня критикуете.
— Критикую, потому что делаешь неправильно.
— А если я буду делать правильно?
— Тогда не буду критиковать.
— Зинаида Семёновна, а можно я сама решу, как готовить для мужа?
— Нет, нельзя.
— Почему?
— Потому что это мой дом.
— Но Сергей тоже здесь живёт...
— Сергей — мой сын.
— Сын, который женился.
— Женился, но не перестал быть сыном.
— Не перестал. Но стал мужем.
— Стал. И что?
— Муж должен слушать жену.
— Должен? — Зинаида Семёновна рассмеялась. — А кто это сказал?
— Так принято.
— Где принято?
— В семье.
— В какой семье?
— В нашей семье.
— В твоей семье может быть принято. А в моей семье сын слушает мать.
— Но мы же создали свою семью...
— Создали. Создавайте её в своём доме.
— У нас пока нет своего дома.
— Нет — не создавайте семью.
— Как не создавайте? Мы же поженились.
— Поженились. А семью создавайте, когда будет где.
— Зинаида Семёновна, а пока мы здесь живём...
— Пока живёте здесь, соблюдайте мои правила.
— Какие правила?
— Не лезть в мои дела.
— Я не лезу в ваши дела.
— Лезешь. Готовить хочешь, убирать хочешь, стирать хочешь.
— Но это же домашние дела...
— Мои домашние дела.
— А я что должна делать?
— Сидеть и не мешать.
— Сидеть и не мешать? — Аня не могла поверить в услышанное. — Зинаида Семёновна, я же не кукла.
— Не кукла. Но и не хозяйка.
— Тогда кто я?
— Гостья. Временная гостья.
— Гостья, которая полгода живёт в доме...
— Живёт, ест, пьёт, спит. И ничего не делает.
— Как ничего не делает? Я же стараюсь помогать.
— Стараешься мешать.
— Не мешать. Помогать.
— Помогать — это делать так, как я говорю.
— А если я не согласна?
— Тогда не помогай.
— Но я же не могу просто сидеть сложа руки.
— Можешь. Я тридцать лет одна справлялась.
— Справлялись. Но теперь нас больше.
— Больше. Значит, больше работы.
— Вот я и хочу помочь.
— Хочешь помочь — делай как я говорю.
— А если у меня другое мнение?
— Другое мнение оставь для своего дома.
— Зинаида Семёновна, — Аня почувствовала, как закипает терпение. — А можно я просто сварю суп для мужа?
— Нет, нельзя.
— Почему?
— Потому что я сказала.
— Но это же моё право — кормить мужа.
— Право? — свекровь повернулась к невестке. — Ты кем себя возомнила?
— Я жена. Имею право кормить мужа.
— В своём доме имеешь. А это мой дом.
— Ваш дом. Но я здесь живу.
— Живёшь временно.
— Временно. Но живу.
— Живёшь на моих условиях.
— На каких условиях?
— На условиях, что я здесь хозяйка.
— Хозяйка. А я кто?
— Ты никто.
— Никто? — Аня ахнула. — Зинаида Семёновна, как это никто?
— Никто в этом доме. Чужой человек.
— Чужой человек, который замужем за вашим сыном.
— Замужем. А толку?
— Какого толку?
— Пользы от тебя никакой.
— Почему никакой?
— Потому что ты ничего не умеешь.
— Умею. Просто вы мне не даёте.
— Не даю, потому что не умеешь.
— Дайте научиться.
— Некогда мне тебя учить.
— Тогда позвольте самой учиться.
— Самой не научишься.
— Почему?
— Потому что неспособная.
— Неспособная? — Аня почувствовала, как слёзы подступают к глазам. — Зинаида Семёновна, почему вы так со мной?
— Как со мной? Нормально.
— Нормально — это постоянно унижать?
— Я тебя не унижаю.
— Унижаете. Говорите, что я неспособная, что я никто.
— Говорю правду.
— Какую правду?
— Что ты не подходишь моему сыну.
— Не подхожу? — Аня отошла от свекрови. — А кто должен решать, подхожу я или нет?
— Я решаю.
— Почему вы?
— Потому что я мать.
— Мать. А Сергей что, не может сам решить?
— Может. Но не всегда правильно решает.
— А вы знаете, что правильно?
— Знаю. Я прожила жизнь.
— Прожили. А он должен жить вашей жизнью?
— Должен слушать мать.
— Слушать. А жить с кем?
— С тем, кого мать одобрит.
— А если мать не одобрит?
— Тогда не женится.
— Но он же уже женился.
— Женился. Ошибся.
— Ошибся? — Аня не выдержала. — Зинаида Семёновна, я вам что, враг?
— Враг. Потому что отобрала у меня сына.
— Я не отобрала. Он сам выбрал.
— Выбрал неправильно.
— Почему неправильно?
— Потому что ты не такая, как надо.
— Какая надо?
— Такая, которая будет меня слушать.
— Я вас слушаю.
— Слушаешь, но не соглашаешься.
— Не всегда соглашаюсь.
— Должна всегда соглашаться.
— Почему?
— Потому что это мой дом.
— Ваш дом. Но...
— Никаких но. Мой дом — мои правила.
— Зинаида Семёновна, — Аня подошла к свекрови. — А что, если я буду делать всё, как вы скажете?
— Тогда мы поладим.
— Поладим. А если я хочу что-то по-своему?
— Тогда не поладим.
— Значит, у меня нет права на мнение?
— Нет.
— Совсем нет?
— В этом доме нет.
— А в своём доме будет?
— В своём доме делай что хочешь.
— Хорошо, — Аня вздохнула. — Зинаида Семёновна, а можно я всё-таки суп согрею?
— Нет.
— Почему?
— Потому что я сказала нет.
— Но Сергей голодный придёт...
— Придёт голодный — я его накормлю.
— Накормите. А если он мой суп захочет?
— Не захочет.
— А если захочет?
— Тогда сам согреет.
— Сам? — Аня удивилась. — Зинаида Семёновна, а почему я не могу?
— Потому что ты кем себя возомнила? Это мой дом!
— Ваш дом, — Аня тихо сказала. — Поняла.
— Поняла. Вот и хорошо.
— Зинаида Семёновна, а можно я спрошу: когда мы сможем съехать?
— Когда захотите.
— А если мы захотим завтра?
— Завтра и съезжайте.
— Но у нас нет денег на квартиру.
— Это ваши проблемы.
— Наши проблемы. А если мы попросим помочь?
— Не помогу.
— Совсем не поможете?
— Совсем.
— Но мы же семья...
— Семья — это я, отец и Сергей. А ты чужая.
— Чужая, — Аня повторила. — Понятно.
— Понятно. Вот и живи как чужая.
— Как чужая — это как?
— Не лезь в мои дела.
— Не лезть в дела — это значит, что мне нельзя готовить, убирать, стирать?
— Нельзя.
— Тогда что мне делать?
— Сидеть и ждать, когда съедете.
— Сидеть и ждать, — Аня кивнула. — Хорошо. Но тогда я не буду участвовать в домашних делах.
— Не участвуй.
— Совсем не буду участвовать.
— Совсем не участвуй.
— Зинаида Семёновна, а если Сергей спросит, почему я не помогаю?
— Скажи, что я запретила.
— Запретили. А он что скажет?
— Ничего не скажет.
— Почему?
— Потому что это мой дом.
— Ваш дом, — Аня взяла кастрюлю. — Поняла. Тогда я в комнату пойду.
— Иди.
— Зинаида Семёновна, а ужинать можно будет?
— Можно. Но то, что я приготовлю.
— А мой суп?
— Твой суп вылью.
— Вылейте? — Аня остановилась. — Зинаида Семёновна, но я же для Сергея готовила...
— Готовила без разрешения.
— Но я же жена...
— Жена в чужом доме.
— В чужом доме, — Аня повторила. — Понятно.
Она вышла из кухни, унося с собой кастрюлю и горькое понимание: в этом доме для неё места нет. И никогда не будет.
Потому что свекровь не собиралась делить власть над сыном ни с кем. Даже с его женой.
А может быть, особенно с его женой.