Глава 5.
В обеденном зале за столиком с Костей и Таней сидели иностранцы: болгарин Людмил Станчев, и полька Агнешка Ковальчик. Соседи по столику были молоды и прекрасно разговаривали на русском языке. Костя сразу окрестил их и весь состав за столом - "братья славяне".
- Ты, Агнешка, полячка, западная славянка, а ты Людмил, болгарин и южный славянин. Ну, а мы с Таней - восточные славяне.
Агнешка вспыхнула:
- Я не полячка, а полька. Поляче по нашему спички. Запомните это, Константин, - вздернула гордая полька свой веснущатый носик. Она была белокурая, голубоглазая - стопроцентная представительница "Речи Посполитой".
Людмил - высокий, стройный жгучий брюнет с чёрными глазищами в пол лица. С Агнешкой они познакомились по переписке, которая длилась три года. И вот, наконец, они встретились на советском туристическом лайнере.
- Какое интересное у вас имя, Людмил. В детстве я читала книгу, жаль автора не помню. Называлась она "Третья Варя". Там был такой герой Людмил. Мне так нравились иллюстрации в книге. Особенно этот Людмил. Я его срисовывала много раз. Вот вы на него очень похожи, - рассказала Таня.
Людмил одарил ее белозубой улыбкой:
- А, может быть, это и был я?
- Это было бы здорово. Агнешка, вы читали эту книгу? - Таня повернулась к подруге болгарина, заметив, что той не нравится, что Людмил улыбается русской девушке.
- Нет. Но я читала письма Людмила, видела его фото и влюбилась в него. У нас в Польше нет таких. Наши парни скупает. - ответила красивая полька, поцеловала Людмила в щеку и принялась за антрекот, ловко орудуя ножом и вилкой.
- Да, Танюш! Вот это красавцы наши соседи! Яркие такие! Мы с тобой в пометки им не годимся, - тихонько сказал Костя, выходя из столовой.
- Ну уж нет, ты не хуже этого Людмила, а лучше даже. Да и я чем хуже Агнешки? Выбрось из головы эту ерунду. Пойдем лучше на палубу, на море посмотрим. Ты на таких кораблях плавал?
- Танюш, пассажирские лайнеры, как наша "Балтика", - это не корабль, а судно. Корабли военные. Плавать тоже не говорят, слышала, наверное?
- А как говорят?
- Ходят.
- Значит ты будешь капитаном дальнего хождения? Предрассудки какие-то.
- Согласен. Но так уж заведено. Смотри, как чайки носятся над волнами, кричат, как потерпевшие. Это они косяк рыбы видят.
- Да, вон чайка выдернула рыбину из воды и удирает, пока не отняли наглые подружки.
- Ага! Какой вечер замечательный. Никакого дождя, небо чистое. Зато ветерок прохладный. Ты в бабушкином подарке, надеюсь? - Костя положил руку на талию жены, проверив наличие тёплого белья.
- Вот, правильно! Пока не выздоровеешь совсем, - не снимай. Когда нужно будет - сам сниму - добавил он шепотом.
- Ох, Костя! Ты хуже моей мамы, все контролируешь. А когда постираю, в каюте сидеть, ждать, когда высохнут? А они такие толстые, а здесь такая влажность, что до конца круиза сохнуть будут.
- А ты не пачкай их, и все нормально будет. В Клайпеде я поищу дома мамин радикулитный пояс. Очень полезная вещь! Пойдем в музыкальный салон. Там будет концерт и танцы.
- Вот я сейчас в этих доспехах плясать начну! А концерт посмотрю с удовольствием, - согласилась Таня.
Среди артистов, выступающих перед пассажирами молодежного круиза был всеми любимый Яак Йоала, певец из Эстонской ССР. Таня с Костей уселись рядом со своими соседями по столику Агнешкой и Людмилом.
Уже темнело, лайнер украсился разноцветными огоньками. Музыка играла так громко, что слышно было, наверное, даже в машинном отделении.
Концерт решили делать прямо на палубе. Первыми выступали неизвестные никому эстонские певцы. Яак Йоала пел последним.
Это было так здорово, что Таня перестала дышать, впитывая каждое слово.
- Я пою в нашем городке
Каждый день в шумной суете.
Ты придёшь, сядешь в уголке,
Подберу музыку к тебе... напевала она в каюте после концерта, а Костя возмущался:
- Как это он поёт в городке, а она приходит и садится в уголке? В уголке городка? Мне кажется словом городок заменили слово кабачок. Как ты считаешь, Тань? Все сразу на свои места встаёт. Он поёт в кабачке, она приходит и так далее...
- А ведь точно! Так правильнее получается. Но слово кабачок, наверное, не понравилось какой-нибудь комиссии.
Летняя ночь спускалась на море, на белоснежный лайнер, бегущий по отливающим лунным светом волнам. Пассажиры потихоньку угомонились, затихли в своих каютах. Слышен был только рокот турбодвигателя. В каюте номер 68 на широкой кровати, положив головы на одну подушку, как и желали им на свадьбе, обнявшись, спали наши герои. Впереди у них было много чудесных дней круиза, а потом каникул. Дальше они пока не загадывали.
Утром "Балтика" пришла в порт Таллина. Круиз был рассчитан так, что его молодые участники в Таллине должны были попасть на Певческий праздник, проводящийся в столице Эстонской ССР один раз в пять лет. Это было грандиозное мероприятие на Певческом поле. Готовилась к нему вся Республика все пять лет.
Молодежь с лайнера погрузили в автобусы и повезли сразу на Певческое поле.
- Смотри, Костя! Яак Йоала! Видишь в автобус садится. Ну, в тот, что слева! Наверное, он будет на празднике петь.
- Не знаю. Хочешь спрошу у руководителя?
- Потом, Костя, потом. Ему сейчас не до нас с тобой. А иностранцев сажают в тот самый автобус с Яаком. Жалко, что не в наш. Я бы автограф попросила. Вон и Агнешка с Людмилом. Моднющие какие! Все в джинсе.
- Ничего! Не завидуй! У нас с тобой ещё чеки остались. Купим и тебе джинсы.
Таня в ответ положила голову Косте на плечо и довольно улыбнулась. Она знала - Костя слов на ветер не бросает.
В городе царило веселье. По улицам шли, взявшись за руки, парни и девушки в национальных костюмах. Они пели песни, смеялись.
На певческом поле уже вовсю шёл праздник, Оглушительно играли духовые оркестры, мощно звучали эстонские песни с непонятными для Тани с Костей словами. В середину поля вышли танцоры, сотни танцоров, и непостижимым образом, слаженно танцевали.
Конечно, танцы были незамысловатые, как и их костюмы. Но слаженность и синхронность поражали. Немало репетиций, надо полагать, было, чтобы так выступить. Веселье продолжалось, но Тане это начало надоедать своей однообразностью, она обрадовалась, когда руководитель скомандовал - садиться в автобусы и ехать на обед в ресторан. Их группа обедала в "Олде Ханса", ресторане в историческом центре столицы, на Ратушной площади. Костя фотографировал все подряд, пока ребята шли через площадь. Фотоаппаратик у него был простенький "Смена", но фотографии получались совсем неплохие.
В ресторане, стилизованном под Средневековье, все расселись на массивных дубовых стульях за большим таким же дубовым столом.
Никаких скатертей на столах не было в помине. Вдоль стен стояли рыцари в доспехах, с тёмных балок на беленом потолке свисали грубоватые светильники, стены были сложены из серого дикого камня. Атмосфера в ресторане была и впрямь средневековая. На первое официанты, стуча по каменному полу деревянными башмаками, подали рыцарскую похлебку из баранины и фасоли. Очень вкусную. На второе была жареная свинина с грибочками и тушеной капустой. Ребята пили напиток из клюквы, а некоторым, в том числе и Косте, хотелось бы фирменного пива с сырными палочками. Но увы! В молодёжном круизе был сухой закон.
Из ресторана туристы пошли по Старому городу, дышавшему древностью.
- Костя! А где твой фотик?
- Ой! Оставил на спинке стула в ресторане.
- Беги давай, пока далеко не ушли.
Костя помчался по скользкой, отполированной столетиями брусчатке. Группа во главе с недовольным руководителем переминаясь с ноги на ногу, ждала легкомысленного туриста.
- Фотт фаш фотоаппаратт, у нас ничеко не пропатаетт. Эстонцы честные люди! - протянул Косте потерю работник ресторана, заменяя звонкие согласные глухими, как истинный эстонец.
Костя на радостях принялся щелкать затвором "Смены".
Вот пряничный Старый город Таллина, или микрорайон Ваналлин. Центральный район разделяется на Нижний город и отделённый от него крепостной стеной Верхний (Вышгород). Здесь располагаются достопримечательности, по которым можно изучать историю эстонской столицы. Дворцы, старинные башни, музеи рыцарских орденов, спрятавшиеся кафе — уютный Старый город Таллина сочетает черты скандинавских и немецких городов.
Когда-то на территории Верхнего города жили представители дворянства и богатая знать, поэтому район был отделён от остального Таллина крепостной стеной. Сейчас сохранилась лишь её часть.
Согласно мифу, в средневековом Ревеле жили влюбленные, Герман и Маргарита. Их дома располагались в разных частях города, и они могли видеться только до захода солнца, так как с наступлением темноты все городские ворота запирались. Однажды влюбленные пропустили час, и, как только солнце скрылось за горизонтом, превратились в каменные башни. Девушка – в Толстую Маргариту, а юноша – в Длинного Германа.
Большинство из сохранившихся башен представляют собой яркий образец оборонного зодчества средневековья. Мощь и сила серых каменных стен, ряды величавых, покрытых островерхими красными черепичными крышами башен представляют сказочно красивое зрелище, к которому не сможет остаться равнодушным ни один человек.
Чуть живые, но полные до краев впечатлениями наши герои вернулись на лайнер.
- Костя, я не пойду на ужин. Нет сил, - хныкала Таня.
- Ладно, Танюша. Я принесу тебе ужин в каюту. Лежи отдыхай. Температуру бы смерить тебе. Ты у меня хворенькая.
Таня раскинулась на кровати в форме звезды и с наслаждением закрыла глаза. Перед ней как кадры киноленты мелькали мгновения этого замечательного дня в Таллине. Незаметно для себя она заснула.