Есть мнение, что от эпохи к эпохе представления о конкретных деталях сложения делающих женский пол прекрасным – менялись. Это мнение часто можно встретить в публикациях, и – чтоб долго не тянуть, – оно ложно. Изменение «стандартов красоты» хотя бы и в перспективе сотен тысяч лет, – миф. Так как стандарты эти обусловлены не культурно, а биологически.
И начать стоит с того, как и почему этот миф возник, ибо в основе мнения об изменениях «эталона» лежит, как кажется, богатая и наглядная аргументация. Миф возник как в результате превратной трактовки наблюдений, так и ввиду ложного понимания того, что такое «стандарт» или «эталон».
Что касается наблюдений, то ошибка заключается в автоматической трактовке любого изображения женского тела, – хоть бы «палеолитических венер», – как «эталона». С какой бы стати? Увидев что-то такое в оригинале, палеолитический мужик вышел бы из пещеры прямо сквозь гору, и досрочно изобрёл бы обет безбрачия… Присмотревшись к искусству других эпох, включая и современную, можно заметить что художник, как правило, ставит иные цели, нежели создание «идеала красоты». Изображение или изваяние, обычно, нечто символизирует, – в случае «венер» предельно прямо понятое «женское начало». Только некоторые, – кстати, считающиеся предосудительными, – виды творчества подразумевают доведение до максимума сексапильности. Но и это немного о другом, нежели «красота» и «привлекательность». Ниже будет сказано, почему.
Тут достаточно вспомнить, Рубенса, творение которого можно видеть на заглавной картинке. Можно найти тысячу причин, по которым он изображал несколько рыхловатых девиц, – начиная с индивидуальных предпочтений. И нет ни одной причины считать, что именно так он сам, – и все его современники, – идеал красоты понимали. Иначе, ерунда получится. Получится, что пьяный Бахус на второй картине того же автора, воплощённая мужская красота.
Ещё один источник заблуждений, неправомерное отождествления общественно одобренных стандартов, которые действительно всегда были и всегда менялись от культуры к культуре и с течением времени, с тем самым «идеалом». Это не только о разном, но даже в каком-то смысле о взаимоисключающем.
Всё культурное и социальное сводимо к биологическому. И далее уже о биологии. Так что, читателю следует отнестись к использованию термина «самка» с пониманием.
Общественно одобренный образ «хорошей, правильной девочки» не слишком подходит именно правильной самке, которая сама намерена выбирать партнёра, а если выбирать, значит, из многих, а значит, привлечь внимание нескольких самцов, провоцируя их соперничество и, в свою очередь, оттеснив соперниц… Естественный отбор, породивший современного человека, не даром именуется грегарно-индивидуальным. Он действует на уровне групп, но, в силу того что человек, в отличие от общественных насекомых, размножается не централизованно, а как получится, и на отдельные особи тоже. Таким образом, интересы группы и особи, хотя те и другие направлены на сохранение вида, сталкиваются. С одной стороны, слишком привлекательная самка может спровоцировать конфликт, который уничтожит группу, и даже Трою. Как следствие, обществом стремление к идеалу не приветствуется. То есть, обществом в целом нет, но каждым из его членов – активно да. И это совершенно нормально.
Сам же по себе принцип выбора идеального партнёра вечен, очевиден и предельно прост, «прошит», а значит не может меняться. Подходящая особь должна быть носителем качеств, которые выбирающий стремится передать потомству. Выбор «качеств», в принципе, тоже невелик и «прошит». Это сила, здоровье, ум и агрессия. «Идеал» – когда всё сочетается.
Легендарная, сказочная, былинная красавица, во-первых, высокая и статная. Как минимум, ни в одном случае не подчёркивается, что рост у неё небольшой. Если же рост, напротив, оказывается измеримым – по пропорциям тела на изваянии, он действительно велик: под 180 сантиметров согласно фантазиям древних греков. И сейчас ничего не изменилось, – именно при таком росте женская фигура кажется максимально привлекательной.
Признаком здоровья, в свою очередь, считается подвижность. Это тоже обязательно. Нимфы всегда бегают, как ветер, да и про «в игре её конный не словит» можно вспомнить. Про коня, останавливаемого с одного удара уже было выше. В былинах девицы нередко наряжаются витязями или татарскими послами (чтобы не объяснять отсутствие бороды), и когда доходит до состязаний, у них всё получается.
Это уже к вопросу о ментальных характеристиках – храбрости, агрессии и уме. Былинная красавица за словом в карман не лезет, играет в «заморские шахматы» (если сказитель осведомлён о существовании шахмат), а часто и владеет какими-то специальными навыками в области магии. То что подобные черты у женщин во множестве культур осуждались, или же считалось, что женщины не могут обладать ими, отнюдь не делало носительниц менее популярными. Биология же. Ум потомкам пригодится. Наибольшие же преимущества в выживании он даёт в связке с агрессивностью, без него, кстати, скорее вредной.
...Наконец, идеальная красавица, – всюду и всегда если описание наличествует, – оказывается стройной и гибкой. Хотя это, вроде бы, противоречит первому заложенному на генетическом уровне условию – силе. И здесь придётся присмотреться к биологии вида Homo Sapiens пристальнее.
Сравнительно с другими животными сходного размера, люди очень медленно развиваются. Практически никакие умения не заложены на уровне инстинкта, и взросление подразумевает не только физическое развитие (тут всё можно было бы за два-три года сделать), но и накопление индивидуального опыта. Пока таковой не будет приобретён, – а это долго, в комментариях я вижу, что иногда и до пенсии, но в норме хотя бы 15-16 лет, – детёныш не способен к самостоятельному выживанию и нуждается в опеке… Что в свою очередь делает человека, – несмотря на естественные позывы к обратному, – видом моногамным.
У других видов, самец вообще редко принимает участие в воспитании (буквальное значение слова «откорм») потомства. Лев может позволить себе «гарем», – львицы сами охотятся да ещё и его кормя. Но если самец после зачатия в процесс продолжения рода и остаётся вовлечён, это связывает его с самкой не дольше сезона. У человека же самец оказывается привязан (обязанностями по отношению к собственному потомству) к одной самке, – больше, вместе с приплодом прокормить проблематично, – практически пожизненно. Ведь пока первый ребёнок подрастёт, появятся другие.
...Выбытие и замена одного из партнёров всегда не кстати. В таком случае кто-то из взрослых, – или оба, – будет опекать потомство не своё. Что не выгодно для потомства, – тут всех «злых мачех» из сказок можно вспомнить, – а значит, не выгодно для сохранения вида.
Проще говоря, в идеале самец должен оставить максимум потомков, – от всего одной самки. А значит, в момент образования пары избранница должна быть очень молодой.
Стройность и гибкость фигуры подсознание трактует как признак того, что её обладательница ещё растёт.