— Ну ты и стерва, Лена… — Николай криво усмехнулся, глядя на жену так, будто впервые увидел.
— Я? — Елена подняла брови. — Да ты посмотри на себя. Ты даже собственные трусы купить не можешь без маминой консультации.
В квартире пахло жареной картошкой и дешевым мужским лосьоном. Елена стояла у окна с чашкой кофе и смотрела на серый двор. Кажется, эти панельки видели больше слез, чем свадебных фотографий на стенах их жильцов.
— Лен, ты не забыла, что мама хотела встретиться? — голос Николая раздался из-за двери, и в нем уже слышалась эта приторная нотка: сейчас начнет втирать очередную глупость.
— Ох, конечно, не забыла, — бросила она, не отрываясь от окна. — Как же можно забыть о встрече века: ты, я и твоя вечная королева драмы.
— Ну чего ты опять? — он вышел из комнаты, почесываясь и надев футболку, явно купленную на её деньги. — Она же мать. Она просто переживает за нас.
Елена повернулась и посмотрела на него так, что у Николая на секунду дернулся глаз.
— За нас? Или за то, как выжать из меня ещё пару сотен на её «скромный ремонт»?
— Ты перегибаешь, — нахмурился он. — Там трубы текут, обои отходят…
— Николай, хватит! — Елена поставила чашку на стол так, что кофе выплеснулось. — Обои отходят, а я должна снова их оплачивать? Может, она и за свет у себя не платит — тоже моя проблема?
Он сжал губы и сел на край дивана.
— Лена, ну ты сама знаешь, у мамы пенсия маленькая…
— А у тебя руки короткие? — Елена прошлась по комнате, как тигрица в клетке. — Ты взрослый мужик. Тебе под сорок. Где твои деньги? Или твоя работа — это я?
— Не начинай… — Николай потупил взгляд.
— А ты не заканчивай, — язвительно ответила Елена. — Слушай, мне реально надоело. Твоя мать считает меня банкоматом, а ты — её курьером за кэшбэком.
Он вспыхнул:
— Ты обязана помогать! Мы семья!
— Семья? — голос Елены дрогнул. — Скажи это ещё раз. Только громче, чтобы я поверила.
— Лен… — он потянулся к ней, но она отстранилась.
— Не прикасайся. Я не для того вкалывала, чтобы платить за её розовые мечты о евроремонте.
Он встал и, сжав кулаки, шагнул ближе:
— Ты ещё пожалеешь.
Елена рассмеялась коротко, зло:
— Запиши это в календарь. И напомни мне потом, когда я буду на даче пить вино в одиночестве.
— На даче? — Николай осёкся. — Это что ещё за новости?
— Новости? Это я учусь жить для себя, Ник. Без вашей пары «пиявок».
— Ты с ума сошла. — Он побледнел. — Ты выгонишь меня?
— Скажем так… я открываю тебе новые горизонты. Например, хостелы. Или койко-место у мамы.
— Лен… ты же не серьезно… — Он смотрел на неё, как на чужую.
Она вздохнула и сказала тихо, почти шепотом:
— Более чем.
В коридоре зазвонил телефон — Галина Петровна, как по расписанию. Елена сжала пальцы в кулак. На дисплее высветился её образ — строгий взгляд и хищный оскал.
— Ответишь? — бросила она мужу.
— А ты? — огрызнулся он.
— Я уже всё сказала.
Телефон продолжал назойливо трещать, как муха, застрявшая между стёклами. Николай медленно подошел к двери, словно готовился к побегу.
— Лена, мы ведь можем всё обсудить. — Его голос был тише, чем обычно.
— Мы? — Елена посмотрела на него пустыми глазами. — С тобой и твоей мамой? Нет, Ник. У нас слишком разный взгляд на семью.
И в эту секунду она поняла: их «семья» закончилась ещё до того, как он в очередной раз попросил «занять немного» для маминых таблеток, косметики и нового дивана.
А он… он всё ещё стоял посреди комнаты и пытался что-то сказать. Но воздух между ними уже был ледяным.
— Я ухожу, — слабо произнёс он.
— Я знаю. — Елена развернулась и шагнула в спальню, где впервые за годы чувствовала себя хозяйкой.
И только когда хлопнула входная дверь, она позволила себе первый вздох облегчения.
Елена сидела за кухонным столом и бездумно крутила ложку в чашке. Кофе остыл, как и все её попытки наладить отношения в этом доме. Николай ушёл вчера, громко хлопнув дверью и оставив за собой тяжелый запах дешевого лосьона и обиды.
Телефон завибрировал.
— Лена, это Галина Петровна, — раздалось в трубке без всяких «здравствуйте». — Я слышала, вы с Николаем поссорились. Поздравляю, теперь у него точно инфаркт будет.
— Инфаркт? — переспросила Елена, в голосе которой сквозил сарказм. — От того, что я отказалась оплатить вам новый линолеум?
— Девочка моя, — сладко, но с ядом проговорила Галина Петровна. — Ты вообще понимаешь, сколько я для вас сделала? Я воспитала сына таким, что он тебя в жены взял!
— Да, спасибо. Теперь мне надо платить за ваш курс по повышению самооценки? — Елена закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— Я знала, что ты неблагодарная. — Голос свекрови поднялся до визга. — Но чтоб так... чтоб собственного мужа на улицу выгнать! У тебя сердца нет!
— У меня есть сердце, Галина Петровна. Но оно больше не спонсирует ваши хотелки. — Елена отключила звонок и уставилась в окно.
Через полчаса в дверь позвонили. Она знала, кто там, ещё до того как посмотрела в глазок. Николай. Красные глаза, в руках пакет с его вещами.
— Лен, давай поговорим, — голос у него был хриплый, усталый.
— Мы уже всё обсудили, — она отступила на шаг, но дверь не открыла.
— Я был неправ… — Он сжал кулак и ударил им в дверную коробку. — Но ты же понимаешь, что нам нельзя так просто всё рушить!
— Это не я рушу, Ник. Это ты никогда не строил.
— Лена! — Он зашипел, словно ядовитая змея. — Если ты не пустишь меня, ты очень сильно об этом пожалеешь.
— Угрозы? Серьёзно? — Её голос был спокоен, но внутри дрожали руки. — Ты хочешь, чтобы я вызвала полицию?
— Да вызывай! Пусть они посмотрят, как ты выгнала мужа, как собаку. И пусть они знают, что я без тебя сдохну!
— Отличный план, — холодно ответила Елена. — Тогда твоей маме не нужен будет новый линолеум. На поминки хватит и старого.
В коридоре повисла гробовая тишина. Николай ещё несколько секунд тяжело дышал, а потом развернулся и зашагал вниз по лестнице.
Елена закрыла глаза. Грудь сдавила боль, но это была не вина — это был страх смешанный с облегчением.
Прошло две недели. Елена впервые за годы зашла в агентство недвижимости. На экране ноутбука перелистывались объявления о дачах. Маленький домик с террасой и садом. Вот он — её билет в новую жизнь.
Телефон снова завибрировал. «Николай». Она сжала губы и сбросила вызов.
— Больше никаких компромиссов, — сказала она вслух, как заклинание. — Теперь я только за себя.
Внизу экрана загорелось новое сообщение: «Ты ещё вернёшься ко мне на коленях».
Елена улыбнулась.
— Никогда.
И, впервые за долгие годы, она поверила своим словам.
Конец.