Фрагменты из дискуссии «Посттравматический рост: миф или реальность?», в рамках 19-го Санкт-Петербургского саммита психологов.
👉 В моем телеграм-канале можно оставить анонимный вопрос, а также почитать больше про процесс психотерапии.
Что такое психическая травма?
Вагайцева: Психическая травма — это когда внешнее воздействие или восприятие ситуации превышает психические возможности человека. Нечто, что превышает возможности дальнейшей адаптации.
Штукарева: Субъективное переживание невозможности справиться.
Ковпак: Если проводить аналогии с медициной, то травма — это разрушительное воздействие. И если мы смотрим на человека как на систему, то и с медицинской точки зрения, и с психологической точки зрения, это воздействие на систему, которое разрушает систему.
Почему одна и та же ситуация для кого-то становится травмирующей и ведет к психическому расстройству, а для кого-то становится трансформирующей и ведет к личностному росту? Почему один человек ломается, а другой развивается?
Вагайцева: Здесь мы и подходим к личностному потенциалу, который у каждого разный и у каждого свой. Например, если я человек депрессивного склада, я и буду в рамках этого своего потенциала отвечать на все, что со мной происходит. Если я человек иного склада, стенического, значит, я буду отвечать иначе. Это важно учитывать в нашей профессии, чтобы не предъявлять требования. Очень часто люди, которые болеют заболеваниями с выраженной витальной угрозой, из социальной выученности предъявляют себе эти требования, не желая чувствовать то, что они чувствуют. И мы как раз и нужны, чтобы сориентироваться в психотипе человека, который сидит напротив, и помочь ему в рамках его возможностей, его потенциала взаимодействовать в рамках давлеющей ситуации.
Ковпак: Травма не только внешнее обстоятельство само по себе, но и некая предиспозиция человека, столкнувшегося с этими обстоятельствами. Говоря о том, «почему», лучше задать вопрос «как». Важно помочь человеку искать смысл. «Человек в поисках смысла» это не просто название книги Франкла, это призыв, это методология работы, как осмыслять происходящее, произошедшее и то, что будет происходить. В этом работа специалистов помогающих профессий: помочь человеку увидеть, что у него есть этот ресурс.
Какие главные задачи должен решать помогающий специалист в работе с психотравмой?
Вагайцева: Первая часть это инициация отреагирования: простыми, доступными на языке пациента вопросами запустить отток эмоционального напряжения. Когда оно иссякает, то идет нормализация. Человек зачастую начинает стыдиться того, что много показал или сильно переживает, мы должны все это нормализовать.
Штукарева: Факт признания этого обстоятельства: да, это случилось. Франкл говорил: «Я признаю факт концлагеря. Я не считаю это обстоятельство справедливым, но это было, это есть и это будет всегда страницей моей жизни. Вопрос только, чем еще может стать моя жизнь с учетом этой страницы?». После признания важна еще потенция: что еще должно состояться, раз мне оставлена эта жизнь? Задача помочь человеку решиться, что есть еще какие-то отклики. Но это очень деликатная, постепенная работа, здесь нельзя рубить с плеча.
Ковпак: КПТ предлагает четкий, структурированный подход. Человек в первую очередь нуждается в поддержке, а не в активном изменении. Второй шаг, прописанный в алгоритмах - это валидация, подтверждение того, что эти эмоции настоящие. Когда человек уже находится в безопасных обстоятельствах, то можно уже прийти к каким-то решениям. В работе важно помочь человеку увидеть смыслы — и старые, и поле для новых.
Посттравматический рост: миф или реальность?
Штукарева: Думаю, это та возможность, которая становится реальностью.
Караяни: Это гимн человеку, который поется такими словами: человек — не слепая игрушка в руках судьбы, а хозяин своей жизни и способен преодолевать самые сложные испытания.