А потому, что хотела услышать.
Если бы я сказала, что всегда мечтала жить в деревне, это было бы неправдой. У меня не было пасторальных фантазий о коровах на фоне заката, свежем хлебе из своей муки или идеальной тишине. Я не спасалась от города — я просто в какой-то момент поняла, что перестала в нём слышать себя.
Это чувство появлялось не резко, а слоями. Сначала я заметила, что всё сложнее сосредоточиться на чём-то одном. Потом — что радость стала не радовать, отдых не восстанавливать, а вечер пятницы больше не вызывал ощущения «наконец». Всё шло как будто правильно, привычно, даже в целом успешно, но было ощущение, что я живу в режиме «промежутка». Между задачами, между встречами, между неделями. И всё никак не наступало что-то настоящее.
Я начала задавать себе простые вопросы.
Что я делаю, когда у меня есть свободное время?
Почему я его тут же заполняю — книгой, телефоном, разговорами, списками?
Почему мне страшно просто посидеть и не дергаться?
Ответ был неожиданным: я не знала, чем заполнится тишина.
Потому что в ней могло оказаться не то, что я хотела бы услышать.
И вот тогда идея переехать в деревню показалась мне не столько побегом, сколько экспериментом.
Я не думала: «Вот уеду — и стану новой».
Я думала иначе: «А что, если я просто выключу лишнее и посмотрю, что останется?»
В деревне никто не ждал от меня продуктивности.
Не было трафика, не было делового шума, не было социальных масок, которые примеряются автоматически.
Но самое важное — не было постоянной стимуляции.
Никто не «толкал» меня вперёд.
И тогда стало ясно: сама я пока тоже не очень понимаю, куда хочу.
Я не уезжала, чтобы быть «ближе к природе» или «найти дзен».
Я уезжала, чтобы замедлиться настолько, чтобы услышать свою жизнь как шорох — а не как грохот.
И я понимаю, что деревня не для всех. Кому-то нужен город, драйв, события, многоголосие. Я не романтизирую деревенскую жизнь. Я всё ещё включаю обогреватель в мае, борюсь с плесенью и думаю, куда спрятать воду от мышей. Здесь нет магии — но есть пространство.
Именно это я искала.
Не пустоту. А пространство между импульсом и действием.
В городе его не было. Между мыслью и реакцией — секунда.
А здесь между «я хочу чаю» и «я встаю» — может пройти полчаса.
И всё это время — я думаю: а действительно ли я его хочу?
Город научил меня делать.
Деревня — не делать сразу.
Город дал структуру.
Деревня — дала ясность, какие из этих структур мои.
Город дал стимулы.
А здесь я снова учусь мотивации. Своей.
Мне нужно было это пространство. Это отступление. Это «назад», чтобы понять, куда я шла. И это не значит, что деревня — универсальный ответ. Это просто оказался мой способ замедлиться настолько, чтобы перестать себя терять.
Потому что иногда, чтобы вернуться к себе, нужно сначала уехать.