- Ну что, обезьяны! – лейтенант, как всегда был грозен и таращил глаза, из уголка рта торчала вечно докуренная до половины сигара. – Готовы умереть в бою реальной смертью?!
Он ходил по отсеку пробуждения, в шутку прозванным у нас «моргом» в одних (спасибо и на этом) трусах цвета хаки и подгонял проснувшихся солдат, то есть нас, поскорей покинуть свои капсулы, принять душ, и напялить форменные комбезы.
Я вывалился из капсулы и огляделся. Два десятка измазанных биогелем обнажённых тел, в том числе шесть вполне себе ничегошных таких женских. Кровь горячей волной хлынула по организму к животу и ниже. Так, надо думать о другом! Тем более, сейчас навалится посткапсульная депрессия и надо будет её заливать чаем с лимоном.
- Давайте-давайте! Поторапливайтесь, макаки! Скоро наступит тот день, когда вы, если будете недостаточно умны, встретите свою настоящую смерть!
- Или ночь, - послышалось откуда-то со стороны.
- Что?! Что ты сказал, рядовой Масловски?! – рявкнул лейтенант, и мне показалось, что ещё чуть-чуть и его глаза выпрыгнут из своих орбит.
- Я говорю, что мы готовы умереть не только днём, но и ночью, лейтенант, сэр! – отчеканил Масловски, вытянувшись перед лейтенантом как тетива на снаряжённом луке. Казалось, натяни его, и он тут же выстрелит. Ну, в каком-то смысле, мы действительно были таким стрелами – резкими, быстрыми и точными. Мы сами по себе – оружие.
Сигара медленно переместилась из одного уголка рта лейтенанта в другой. Он нависал над вытянувшимся по стойке смирно голым Масловски, с тела которого продолжал на пол стекать биогель, как скала над слишком самоуверенным альпинистом, который только у подножия понял, с чем ему предстоит столкнуться.
Табачное облако вырвалось из недр лейтенанта Гувера будто дым из вулкана, прямо в лицо бедолаге. Вот сколько раз ещё можно говорить, что шуточки и присказки лучше всего отпускать в отсутствие начальства? Всё бес толку!
Лейтенант вдохнул полной грудью.
- И ты чертовски прав, рядовой! – с выражением произнёс лейтенант. – Мы, десантники, должны быть готовы умереть в любое время суток!
Он ткнул Масловский толстым пальцем в грудь. И невооружённым взглядом было видно, как того отпустило.
- Светло, темно, сумерки, тепло, холодно, дождь или снег – десантник должен всегда быть готов к выполнению боевой задачи даже, чёрт побери, ценой собственной никчёмной жизни! – Он обернулся к остальным солдатам, покидающим свои капсулы. – Тем более, что умирать нам, обезьяны, не впервой! Так?!
- Так точно, сэр! – раздалось хором мужских и женских голосов.
Ну что я могу сказать, оно, конечно, Гувер прав в том, что мы уже умирали. Ведь любой, кто ступает на палубу прыжкового корабля (и не важно, коммерческого или военного), соглашается на то, чтобы залезть в прыжковую же капсулу, без которой человечество так и осталось бы заперто в своей солнечной системе. И так бы продолжало годами болтаться в криокапсулах между планетами и астероидами.
Так что в дальний космос мы, то есть, люди, вышли и звёзд достигли. Вот только во время того самого гиперпрыжка, человеческое тело превращается буквально в жижу, не выдерживая перегрузок. А вот уже потом, по прибытию в нужную точку пространства, твоё тело восстанавливается в капсуле при помощи специальной матрицы, которая копирует показатели твоего тела, до момента, пока под воздействием седативных препаратов, которыми капсула тебя накачивает, ты полностью не отрубишься. По сути, тебя клонируют экспресс методом из имеющихся на борту материалов.
Так что там насчёт смерти? Ну, дело в общем в том, что с определённых пор смерть в капсуле не считается таковой официально. Таков закон. Почему так сложилось, объяснять долго. Важно уяснить одно: если ты погибаешь в бою, или от несчастного случая (например, в тебя молния ударит, такое случается), то никто тебя оживлять с помощью капсулы не будет. Не имеет права. Всё, конец. Наступает та самая истинная и окончательная смерть. Реальная смерть, как бы странно это не звучало, в случае экипажами прыжковых кораблей.
И если никто тебя не восстановит при помощи капсулы из имеющейся матрицы, то твоему командиру останется в лучших традициях прошлого отправить твоим родственникам похоронку.
Ну, вообще-то, матрица в современных капсулах вообще-то должна удаляться автоматически, как только воскресший её покидает и за ним закрывается крышка «гроба». Ибо одно тело – одна личность. Воскрешение умершего истинной смертью человека – вне закона. Но кто его знает. Иногда меня терзают смутные сомнения, что не все и не всегда удаляют эти матрицы, и что вокруг нас ходит уже не одна тысяча клонов, в первую очередь из тех, кто может себе это позволить.
А вот что касается похоронки, то тут всё не так однозначно, ибо в обществе сложилось довольно странное отношение к таким, как мы. Сейчас вроде отношение стало слегка меняться в лучшую сторону, но хорошо уже, что просто не бьют. Мои родители, например, не знают, что я записался во Флот Дальнего Космоса. А если узнают, то боюсь, они закажут службу в церкви за помин моей души.
Потому-то мы и кучкуемся отдельно ото всех остальных. И стараемся держать род наших занятий втайне от родных, как можно дольше. Да и постоянной девушки у меня пока тоже нет.
Погодите, вы же, наверно, хотите узнать, что мы здесь делаем? Подлетая на безумной скорости к этой очень далёкой планетке и готовясь выйти на геосинхронную орбиту.
Короче, планета действительно далёкая, но чертовски богатая всякими природными ништяками, из-за чего корпорации даже смогли договориться между собой, чтобы вести их совместную разработку, а не передраться вдрызг.
Но у неё есть одна ма-а-аленькая такая проблемка (ощутили всю глубину сарказма и иронии?) – разумное население, с которым пришлось как-то считаться, налаживать контакты, открывать какое-никакое посольство, а не просто запускать роботизированные станции по разработке. Иначе местные нафиг бы их расколотили за довольно короткое время.
Помните, там была одна ситуация, когда местные аборигены взбунтовались, перебив с разнообразием, которому позавидовал бы Джек Потрошитель, весь личный состав колонистов, собственно и занимавшихся там добычей полезных ископаемых вахтовым методом.
Почему туземцы взбунтовались? Да потому что до них вдруг дошло, каким образом мы преодолеваем космические пространства, и что мы, по сути, ходячие мертвецы. А что положено делать с ходячими мертвецами? Правильно! Упокоить! И желательно так, чтобы они уже никогда к вам не вернулись.
Но это мы узнали уже по выходу на высокую орбиту, на которой нас не могли бы достать аборигены своими ракетами. На планете, как оказалось, до сих пор действовали несколько дронов, удачно скрывающихся от гнева фанатиков, они-то и передали нам эту информацию, как только получили отклик от нашего корабля.
Почему информация не ушла раньше на Землю? Туземцы сбили грузовую платформу, которая одновременно служила ретранслятором и заодно базой для зондов-гонцов, посредством которых мы обычно и общаемся в Галактике. В общем, всё сгорело в атмосфере, а что не сгорело, рухнуло в местный океан.
В общем, штука в том, что до нас тут уже был один корабль с десантом, но там была чисто разведка, которая должна была высадиться на планету, забрать выживших и вернуться обратно. Вот только их корабля в окрестностях планеты мы тоже не обнаружили. Болтаются тут какие-то обломки, но не исключено, что от подбитой станции.
И снова здравствуйте, никто не вернулся, связи нет. Так что то, что нам донесли на брифинге после того, как десант и экипаж, наконец, оклемались после пробуждения, вообще не внушало оптимизма.
По началу-то, ещё до отлёта, отцы-командиры выработали две основных версии: бунт или некая ситуация среди людей (как вариант, внезапная вспышка неизвестной болезни) – такое случалось, ну и, собственно, серьёзные проблема с местным населением.
И вот теперь, учитывая полученную от дронов информацию, стало понятно, что мы столкнулись со вторым вариантом. Этот мир успел технологически развиться и к моменту прибытия землян уже знал, что такое космос и даже запускал к соседним планетам искусственные спутники. То есть, обладал средствами доставки.
Про то, что у них имелся ручной огнестрел, думаю, объяснять не стоит. Там, конечно, была своя специфика общественного устройства, схожая с системой каст, но сейчас не об этом.
Признаюсь, на моей памяти такой случилось впервые. До этого мы больше занимались наведением порядка в человеческих колониях, подавлением беспорядков, бунтов, установлением законной власти и всё в таком роде.
А тут нас ждали разборки с местными аборигенами, которые не только сбили грузовую орбитальную платформу, что как бы уже намекает на их уровень развития, далеко убежавший от каменных топоров с луками, но и что-то сотворили с нашими предшественниками, братьями, так сказать, по оружию.
Короче сейчас нас было два таких корабля, по сотне десантников в каждом, не считая экипажа. И «моргов» таких было по пять штук на каждом борту, опять же не считая экипажа. Каждый отсек пробуждения представлял собой отдельный модуль на случай, если произойдёт разгерметизация, или ещё какая нештатная ситуация.
Естественно, у нас были десантные боты, они же броневики, и всяких дронов вагон и маленькая тележка. Про ракеты типа «космос-поверхность» я уже молчу. В общем, если мы никого не спасём, то, как вариант, можем продемонстрировать военную силу и разнести пару-тройку городов, или где тут живут туземцы, с орбиты, чтобы привести их в чувство и вернуть наши активы под контроль. На крайний случай, насколько я понял, нам было дано добро эти активы уничтожить, дабы не давать туземцам возможности изучить наши технологии. Хм, если они, конечно, уже не растащили наше оборудование.
- Так что выходим на орбиту, - резюмировал капитан «Дульсинеи», это наш корабль, если что, - сканируем поверхность, спускаем свои зонды и смотрим, что там да как. Если посчитаем, что есть выжившие, забираем их.
А командование пошло доносить до нас очередной приказ и знакомить с расстановкой сил.
Собственно, слова капитана нам передал наш лейтенант, продолжая всё так же пыхать своей сигарой прямо в наши протокольные морды.
- Разойтись! – скомандовал он, подразумевая, что мы должны отправиться проверять свои скафандры, оружие и снаряжение, с которым будем спускаться на поверхность.
И вот в этот момент раздалась сирена боевой тревоги. Нас словно кипятком обдало, так резко мы подорвались к своим ячейкам, чтобы напялить побыстрее скафандр. Ох и хорошо же нас вымуштровал лейтенант! И тут же ощутили изменение вектора гравитационной тяги, что могло говорить лишь об одном – «Дульсинея» совершала манёвр уклонения.
А спустя десять минут, когда мы, будучи облачёнными в боевые скафандры, сидели в десантных модулях, готовые в любой момент отстыковаться от корабля нам сообщи причину случившегося переполоха: «Динго» - это второй корабль – был подбит и, разваливаясь на части, летел к планете, готовясь сгореть в её атмосфере.
- Кажется, я догадываюсь, что случилось с нашими предшественниками, - произнёс ошеломлённый Масловски. – Почему нам не сообщили, что у них есть оружие, способное снести нас с орбиты?
Он говорил это по закрытой частоте, о которой мы договорились несколько дней назад и которую меняли также каждые несколько дней, чтобы нас не мог прослушать лейтенант или другое командование. Такой маленький дружеский чат.
- Откуда ты знаешь, что не говорили? Может, и говорили, да не нашего это ума дела, - ответил я.
- А чего ж тогда мы не были готовы к такому повороту событий? – возразил Масловски.
- Кто ж разберёт этих богатеев, - отозвалась Люсия, - у корпораций свои секреты, а мы потом разгребаем. Помните Эсперансу?
В наушниках раздались нестройные звуки подтверждения, кто-то даже присвистнул. Да уж горячо тогда было, отрицать нечего.
Но сейчас обещало быть ничуть не холоднее, а то и жарче на порядок. Если честно, то у меня, выражаясь прилично, как-то сжалось всё внизу живота. А если быть ещё честнее, у меня такая фигня случается перед каждой операцией, потому никогда ничего не ем перед высадкой.
Ещё через полчаса, мы, уже без скафандров, разбрелись по своим ячейкам в ожидании того, что же там решит высокое командование: десантироваться или ну его нафиг и просто разбомбить всё к чертям. А я мучился вопросом: пожрать чего сейчас или не рисковать и дождаться решения.
В этот момент ко мне в ячейку влезла Урсула, тут же заперев за собой люк.
- Ну что, готов развлечься, а то меня жуть как на секс пробило после пробуждения.
У неё вообще-то это обычное состояние. Отопьётся чаем после восстановления и давай приставать. Ну а мне чего, мне нормально. Она так-то очень даже ничего, имел возможность оценить, когда она выбиралась из капсулы, в чём мать родила. Подал как-то руку, ну и завертелось.
- А если сейчас тревога? – спросил я её губы в губы.
- Не будет, поверь мне, они сейчас несколько часов точно думать будут, что делать, - и я ощутил её язык у себя во рту.
Уже потом мы просто лежали и поглаживали друг друга, размышляя вслух о том, как же так эти туземцы смогли сбить «Динго» и что там не осталось никого живого. По крайне мере, мы об этом ничего не слышали. Не думаю, что зонды, отправленные в след обломкам корабля, найдут кого-то живого, слишком быстро всё произошло. Такая вот она – истинная смерть.
- Напрашивается логичный вывод, - произнесла Урсула у меня над ухом.
- Какой?
- Это была засада.
Признаюсь, у меня в голове тоже что-то такое вертелось, но до конца я так эту мысль так и не сформулировал. Однако, серьёзно же туземцы на нас взъелись. Нет ничего хуже до зубов вооружённого фанатика.
- Повторим? – прошептала на ухо Урсула.
- Отчего бы и нет, – ответил я ей, подспудно надеясь, что сигнал тревоги не раздастся в ближайшие минут семь-десять.
***
Твою-то мать! Они решили провести операцию по десантированию! Чёрт их разберёт, что они там насмотрели в данных с запущенных зондов, но я бы на их месте свалил бы обратно, а потом бы уже явился сюда не с двумя, а с тремя или четырьмя такими кораблями, как наш, и желательно с роботами в качестве десанта.
Ах да, люди же дешевле сраных киборгов! Чёртовы капиталисты!
Спускались, когда-нибудь в полной боевой выкладке в десантном боте? О, это то ещё удовольствие!
Ты пристёгнут ремнями, тебя безбожно трясёт, ты испытываешь дикие перегрузки и рискуешь просто не добраться до поверхности, сгорев в атмосфере.
Ах да, ты можешь таки долететь до поверхности, но уже самостоятельно без бота, если тот собьют и он развалится в полёте. А стреляют по вам или нет, того ты не узнаешь до самого последнего момента.
На общей волне раздался смех сумасшедшего! Это Веласкес, как всегда угорает, он получает от таких спусков какое-то своё извращённое удовольствие. Адреналиновый маньяк, чтоб его!
- Что, ссыте, обезьяны?! – это наш лейтенант. – Вечной жизни захотели?!
А потом запел гимн первопроходцев. Психи. Меня окружают психи.
***
Только на поверхности стало понятно, что да, по нам таки стреляли и даже смогли сбить один бот, так что сразу минус десять десантников, почивших истинной смертью. Честь им и хвала! Но, в целом, нашим отцам-командирам удалось застать туземцев врасплох и мы смогли высадиться недалеко от городка колонистов, что размещался рядом с добывающим комбинатом и соответственно пусковой площадкой.
Чёрт его знает, как командованию удалось отвлечь туземцев, но нас встретил довольно жиденький огонь, так что мы смогли быстро и уверенно подавить огневые точки противника и пробиться к главному административному зданию.
Нет, живых мы там не обнаружили. Внутри валялись гниющие трупы тех, кто пытался сопротивляться внезапному нападению аборигенов, но понятное дело, безуспешно. Кроме мертвых тел – спасибо фильтрам на шлеме, что лишил меня радости вдыхать этот аромат, везде наблюдались следы перестрелки и побитого стекла.
Спросите, почему компания не наняла достаточно охраны для комплекса? Ответ прост, как дважды два: кто-то из менеджеров решил, что потенциальная угроза, исходящая от туземцев, несмотря на их техническую продвинутость, не так уж и высока, ведь они такие душки! Не удивлюсь, что этот менеджер пользовался выводами нейросети, которая забыла учесть какой-нибудь фактор, например, религиозные особенности аборигенного населения. А раз угроза минимальна, то можно сэкономить на страховке, частью которой является вооружённая охрана.
Ну вот, а теперь уже мы разбираемся с данной ситуацией.
- Думаете, никого в живых не осталось? – это капрал Санни, здоровенная детина, на коорого не каждый скафандр налезет.
Мы заняли позиции в административном корпусе и периодически отстреливались от появлявшихся то и дело небольших аборигенов.
- Ты же сам видел! – рявкнул лейтенант Гувер, выпуская очередь реактивных ракет по особо наглым чужакам. – Остальных они публично казнили, считая нас ходячими мертвецами.
О да, я, как и остальные, видел эти кадры. По логике аборигенов любая ходячая нежить должна была быть упокоена, а мы кто – мы ходячая нежить! Вот только до определённого момента туземцы об этом ничего не знали, а потому считали нас чуть ли не богами, которые могут преодолевать космические бездны, ведь им самим путь к другим звёздам был заказан.
А потом их переклинило, и, как говорит мой знакомый русский товарищ: «Пошла Настя по ненастьям!»
Чёрт, как по мне, надо было бомбануть с орбиты термоядеркой по комплексу, чтобы туземцам досталось лишь радиоактивное стекло, да и дело с концом. Невольно начинаю думать, что и Компания и командование от нас что-то скрывают. С другой стороны, кто мы такие, что бы посвящать нас во все секреты?
Но не даром же, офицеры так хотели попасть в сюда, а потом под прикрытием группы стрелков, занялись обыском помещений и копанием в системах корпуса. А вы думаете, чего мы здесь засели? Эти крендели даже упёрлись на минус десятый этаж, чтобы получить доступ в какое-то супер-пупер хранилище.
И, похоже, я накаркал, так как в следующее мгновение бомбануло так, что из окон повылетали остатки стекла, а под ногами сотряслась земля. Пол и стены пошли трещинами.
Лейтенант. Отряхнулся, сбрасывая с себя бетонную крошку, и приложил руку к шлему, как будто от этого зависело качество связи.
- Командование передаёт, что надо уходить! Эти недоноски очухались и подтягивают сюда основные силы с артиллерией! Да где эти чудаки! Что они так долго копаются!
Конечно же, он назвал их не чудаками, но озвучить данное им определения здесь я не могу.
Снова бумкнуло и с потолка посыпались здоровенные куски бетона. Весящий на проводах макет планеты в пять метров диамтером рухнул на пол и раскололся, похоронив под собой нескольких бойцов. Хорошо, что он был з лёгкого пластика, иначе парням пришлось бы не сладко, а так они просто вылезли из под осколков глобуса.
За окном среди деревьев аллеи мелькнула быстрая стройная тень и тут же у моего соседа фонтаном красных брызг разлетелась голова.
Ффух! И нет башки! Покойся с миром, Сюзан Эриксон. Вот так и умирают истинной смертью – даже не успев понять, откуда прилетело.
Мы открыли ответный огонь, но тень уже скрылась, а вскоре на нас обрушился самый настоящий ливень из пуль. Мы матерились и стреляли в ответ на любое движение, которое только могли засечь. А потом стало совсем плохо.
- Твою мать! – орал лейтенант Гувер, получив очередную порцию данных с дронов. – Они отрезали путь к ботам! Если мы их вызовем сюда, то их тупо собьют! И где эти, чтоб их, чудаки!
В начале аллеи, ведущей к центральному входу комплекса, показалась некая махина, которую я окрестил бы как танк, только была она раза в два больше стандартного танка, используемого у нас. Вот как! И почему нас не предупредили о наличии такой техники у туземцев? Похоже, это из неё по нам шарашили в последние несколько минут.
Тьфу-тьфу-тьфу! Какие ещё такие последние минуты?! Не-не, я здесь подыхать не собираюсь.
- Уходим! – наконец, передал лейтенант по сети.
- Куда? – отозвался Масловски и огрёб несколько секунд отборных ругательств в свой адрес.
Оказалось, что офицеры, которые занимались дата-центром (или чем там ещё), приказали нам спускаться вниз, на нижние этажи. Ну, мы и ломанулись вниз, оставив, понятное дело, за собой с десяток сюрпризов для наступающих туземцев.
Спустя десять минут, когда мы были уже на минус десятом этаже, мы ощутили вибрацию, которую не спутаешь ни с чем – это сработали наши подарочки для туземцев. Ох и мясо же там сейчас!
***
Оказалось, что администрация связана с добывающим комплексом подземными переходами, в которых мы, к слову, таки нашли нескольких выживших, догадавшихся затихариться и не отсвечивать перед туземцами. Несколько человек сидели в служебных помещениях и подъедали последние запасы еды и пищи, смогли найти во время осторожных вылазок.
Чёрт! Как же они были рады нас увидеть! Да уж, никто не хочет помирать истинной смертью. Почему-то смерть в прыжковой капсуле воспринимается совсем не так же, как смерть от разделочного ножа местного жреца.
В итоге, мы добрались до фабрики, где были ангары с шаттлами, которыми мы и планировали воспользоваться, чтобы свалить обратно на орбиту, пока другие отряды будут отвлекать аборигенов на себя. И всё бы ничего, но судя по поступающим с поверхности сообщениям, дела обстояли не очень, и командование решило отдать приказ об эвакуации нескольких групп, в связи с чем мы рисковали остаться один на один со всё прибывающими силами противника.
Мы вместе с гражданскими, заперлись в подземном бункере под заводом и думали, что делать дальше. Офицеры ругались с командованием, что болталось на орбите, и требовали их вытащить, чего бы это ни стоило. При этом очень сильно тряслись надо небольшим чемоданчиком, из-за которого как я понял всё и завертелось.
И судя по тому, как майор ругался, забрать нас пока никак не удавалось. Местные будто с цепи сорвались и бились с завидным фанатизмом, заодно простреливая воздушное и околоземное пространство, не давя возможности нормально маневрировать.
- Походу нам крышка, - вздохнула по выделенному каналу Урсула. – Окончательная и бесповоротная.
- Ну, без боя мы сдадимся, - попытался я её обнадёжить, но вышло так себе, признаю. – Патронов у нас пока хватает, паёк тоже есть.
- Надолго ли хватит тех патронов? – возразила Урсула.
Она была, конечно, права. Без нормального боепитания боекомплект в бою расходуется влёт. Потому мы и стараемся налететь, занять плацдарм и, окопавшись, ждать основные силы и снабжение. Вот только сейчас всё пошло не по плану, если он вообще был, этот план.
Внезапно один из офицеров крепко так призадумался. Поднял щиток шлема и посмотрел на нас: на вояк и гражданских.
- Есть только один способ привести аборигенов к повиновению и нам выйти отсюда живыми, - наконец сообщил он, обращаясь к нашему лейтенанту.
- Какой? – нахмурился тот.
Он помолчал, выдерживая паузу.
- Насколько я знаю, отсек пробуждения корабля, на котором прибыла предыдущая администрация и колонисты находится в доке, так? Насколько знаю, над нами находится пусковая площадка.
Теперь настало время удивляться уже другому офицеру, тому что вцепился в чёрный чемоданчик, который и без того был прикован к его запястью наручниками.
Вот думаю, вроде на нём форма флотская, а какой-то не наш что ли? Небось, из какого-нибудь научного подразделения, которое вечно опыты ставит над кем ни попадя.
Во, гляди, сидит, саквояж свой обнял, как бабу, по нам глазами зыркает. Не знаю, что там придумал первый, но этот, кажется, о чём-то догадался и вперился в него, как на чудо невиданное.
- Вы понимаете, что это будет грубым нарушением Кодекса! – чуть не взвизгнул хранитель чемоданов.
- А что вы предлагаете? Пасть в схватке с обезумевшими аборигенами? Мы ещё, кстати, разберемся, кто в этом виноват, - на этих словах чемоданщик будто подавился словами, и не сказал, что хотел. – И помните, что если мы в скором времени отсюда не выберемся, «Дульсинея» сожжёт всё здесь к чертям собачьим!
Он выразительно так посмотрел на чемоданщика.
- Хотите сдохнуть? Что, не думали об этом? Или у вас есть запасной вариант?
Что-то мне самому этот разговор уже перестал нравиться. Куда это он клонит?
Майор Горский поднялся на ноги и сделал несколько шагов туда-сюда. Похоже, он хотел, чтобы все услышали то, что он сейчас скажет. Хочет замазать нас в чём-то, чтобы потом пути обратно у нас не было.
- На Земле знают лишь о том, что возникла серьёзная проблема, - произнёс он. - Колония молчит – значит, скорее всего, она мертва. Но только, - и тут … повторил и интонацией выделил последние два слова, - скорее всего. Толком никто не знает, что здесь произошло, а у нас будет время придумать вменяемую легенду, которую можно будет представить высшему командованию и Комиссии, если такая решит до нас докопаться. И пусть нас потом подозревают сколько угодно лет, если мы будем стоять на своём, ничего доказать не смогут.
- Не-не-не! Это невозможно, - замахал руками Хэтфилд, это тот, что с чемоданом, - нас расколют! Да и матрицы уже уничтожены.
- Не уничтожены, - покачал головой Горский – Я навёл справки перед высадкой, как чувствовал, что пригодится. Те капсулы, что в отсеке пробуждения, они старого образца. Тогда ещё не было автоматического удаления матриц, которое было введено позже. Я вообще допускаю, что там хранятся слепки людей самых первых экипажей.
- Да даже если и так! Вы представляете, какой это будет для них шок! Весь смысл капсул базируется на непрерывности тела и сознания!
- У вас есть другой план?! – рявкнул Горский. – Я не хочу здесь подохнуть, и попытаюсь сохранить, как вы выразились, непрерывность, по крайне мере, моего тела и сознания!
Хэтфилд, казалось, хотел ещё что-то выдать, но лишь булькнул в ответ что-то нечленораздельное.
- Ну, вот и ладненько. Тогда слушай команду!..
И мы собрались вокруг командира.
***
А спустя пару дней, когда аборигены узрели пускай и потерявшихся во времени и пространстве людей, из числа тех, кого они с таким наслаждением резали последние несколько недель, у них произошёл очередной щелчок в голове (что они там думают, вообще понять невозможно!), и они начали массово складывать оружие. Мол, чудо воскрешения узрели, и давай каяться, хотя были отдельные жрецы, которые пытались навострить других на продолжение сопротивления, аргументируя это тем, что восставшая нежить – тоже нежить. И даже перебили одну из партий пробуждённых (жаль только времени, которое на них потратили, втолковывая события последних лет), но мы быстро наклепали новых клонов.
Так что, несмотря на техническую продвинутость туземцев, нам удалось-таки зародить в их мозгу мысль, что земляне – боги. Ну, или типа того, говорю же – чужая душа потёмки. А есть ли она у нас, у тех, кто по доброй воле влезает в прыжковую капсулу, я давно уже не знаю, да и стараюсь не задаваться этим вопросом.
Воскресить, впрочем, получилось, далеко не всех, но нам собственно больше и не надо было. Главное было показать, что люди воскресли, а уж Горский оказался настолько красноречив, что смог подобрать нужные слова, чтобы убедить бунтующих туземцев, что не такие уж мы и мертвецы, а очень даже существа, близкие к божественным.
Ну, аборигены хотели увидеть воскрешение – они его увидели. Точнее его результат.
Правда пришлось долго и упорно говорить с воскресшими, чтобы максимально доходчиво донести до них, что здесь произошло, и почему они помнят только посадку на прыжковый корабль, а не события последних нескольких лет. Не хватало нам ещё незапланированной истерики!
А спустя неделю после того, как жители планеты окончательно пришли в себя, и признали право земной колонии находиться на планете, командование решило большинство воскрешённых отправить на Землю, типа, на реабилитацию и всё такое. Правда, как бы так вам сказать, потом уже я узнал, тот корабль на полпути внезапно подвергся разгерметизации в результате столкновения с астероидом и все клоны, которые начали было думать, что им реально выпал второй шанс на жизнь, отправились туда, откуда не возвращаются. Ну, вы поняли – концы в воду.
Доказать, что это был Горский, я не могу, да и зачем мне это? Но что-то мне подсказывает, что майор Горский вовсе не был дурак, чтобы выпускать такое количество свидетелей в открытый мир. Стопудово кто-нибудь да прокололся бы. Специальные следаки на Земле давно уже наблатыкались выявлять клонов, чьи оригиналы почили истинной смертью.
И вот я вновь залезаю в капсулу, мельком бросив взгляд на Урсулу, и вот капсула закрывает крышку и запечатывается. Я чувствую, как коктейль седативных препаратов начинает течь по венам. Мы готовимся к очередному прыжку.
И всё-таки интересно, ради чего нас десантировали на поверхность? Что было в том чемоданчике?
А ещё мне интересно: какая сволочь слила информацию о капсулах туземцам? И зачем? А главный вопрос, который донимает меня уже который день: откуда у нас, в смысле, у людей, вообще появились эти капсулы?
Прыжок.