Иногда я наливаю себе что-нибудь терпкое, крепкое, с характером, потому что иначе не выдержать — слишком много я узнала за последние годы, слишком много поняла. И сегодня — один из тех вечеров. Когда не хочется утешений. Хочется говорить как есть. Без сглаживаний, без объяснений, без “но ведь у всех есть причины”. Сегодня — о тех, кого мы все, так или иначе, встречали. О нарциссах.
Они не всегда выглядят как чудовища. Часто — наоборот. Блестящие, обаятельные, смешные, нуждающиеся. Они умеют понравиться, умеют вызывать желание быть рядом, спасать, поддерживать, восхищаться. Но если ты хоть раз действительно была рядом с таким человеком, ты знаешь, что потом ты словно выходишь из темного подвала: всё тело ноет, душа истощена, ты почти не чувствуешь себя. И только позже приходит ясность — это было не общение, это была потеря энергии. Это было хищничество, замаскированное под “судьбоевстречу”.
Когда я ещё не знала, что происходит, я пыталась объяснить это их сложным детством. Их страхами. Их травмами. Я думала, что если я буду добрее, мягче, если сумею быть поддержкой — что-то изменится. Но дело не в них. Дело в том, что есть фраза, тихая и простая, но разрушающая весь их тщательно выстроенный спектакль. И как только ты её произносишь — всё меняется.
Но прежде чем я скажу эту фразу, я хочу, чтобы ты поняла, почему она работает. Потому что это не волшебная кнопка. Это результат твоей внутренней работы. Это не про власть над ними. Это про возвращение власти себе. Это про то, чтобы забрать то, что было украдено — из-под боли, вины, из-под твоих собственных реакций.
Понимаешь, они не боятся твоего гнева. Они на нём живут. Им нужны твои слёзы, твой крик, твои обиды. Это их сцена. Им важно, чтобы ты продолжала играть. Твои эмоциональные всплески — это аплодисменты для их эго. Это доказательство того, что они всё ещё в тебе. Всё ещё могут нажать нужную кнопку, чтобы ты заиграла как по нотам. И пока ты реагируешь, ты — их. Внутри их пьесы.
А вот чего они не выносят — так это твоей ясности. Твоей тишины. Не ледяной, не отстранённой, не обиженной — а спокойной, укоренённой, тёплой и твёрдой. Они не умеют быть с тем, кто больше не нуждается в них. Кто смотрит прямо, но не обвиняет. Кто не умоляет и не спорит. Кто просто видит.
Потому что увидеть — это значит выйти из игры. Это значит перестать танцевать в их хореографии. Ты больше не ищешь объяснений их поведению. Не оправдываешь, не надеешься. Ты просто видишь, как это устроено. Узнаёшь паттерны. Манипуляции, молчания, обвинения, перекидывание вины. Видишь, и — не вовлекаешься.
Ты понимаешь, что это не про тебя. Что это их сценарий. Их вирус. Ты не обязана быть его носителем. И тогда — ты перестаёшь спорить. Перестаёшь доказывать. Перестаёшь ждать объяснений. Ты не бросаешься на стену в надежде, что она отзовётся. Ты просто выходишь. Без злобы. Без сцен. Просто выходишь.
И вот тогда, именно в этом пространстве, появляется сила. Не буря. Не драма. А спокойствие. Осознанность. Ты больше не часть их сценария. Ты — зритель, ушедший из театра, где тебе было плохо.
Ты вспоминаешь, как они учили тебя бегать за их одобрением. Как ты боялась их отстранения. Как думала, что без их внимания ты никто. А потом — смеёшься. Потому что нашла свою ценность под завалами чужих манипуляций. Нашла своё достоинство. И оно не нуждается в их подтверждении.
И тогда ты произносишь ту самую фразу. Не громко. Не на эмоциях. Просто и ясно:
«Я вижу, что ты делаешь. И это больше не работает».
Это всё. Это не обвинение. Это не просьба. Это — конец контракта. Это — разрыв связи. Они могут взбеситься. Могут притвориться раненым ребёнком. Могут попытаться втянуть тебя снова. Но под этим — страх. Потому что ты вышла. Больше не играешь.
Это не просто слова. Это — заявление о свободе. Подписанное твоей ясностью. И однажды, когда ты скажешь это по-настоящему — не из обиды, а из глубины понимания, — ты почувствуешь: всё. Закончилось. Им больше нечего у тебя брать.
Потому что ты больше не отдаёшь.