– Ты хочешь отношений, Никита? – Яна поставила бокал на стол, её взгляд был ледяным и удивительно спокойным. – Хорошо. Тогда оплати мне год терапии. Той самой, на которую я хожу из-за издевательств, которые ты и твои друзья устраивали мне в школе. Тогда подумаем.
Мужчина замер. Фраза повисла в воздухе уютного кафе, резко контрастируя с нежным светом ламп и тихой музыкой.
Год назад он и представить не мог, что окажется в подобной ситуации. В школе Яна была тихой мышкой, худенькая, в немодных очках, вечно с книгой в руках, а Никита Баранов – одним из главарей старших классов, центром шумной компании.
Он не был зачинщиком травли, но и не вмешивался. Смеялся над её неуклюжестью, поддерживал, когда её дразнили "синим чулком" или "ботаником", молчал, когда её сумку нарочно роняли в лужу.
Ему нравилась Яна, но эта симпатия терялась в стремлении быть своим среди "крутых".
Он унижал её словами, презрительным взглядом и молчаливым одобрением чужих выходок.
После школы их пути разошлись. Однако год назад они встретились на дне рождения в компании общих друзей.
Никита не сразу узнал Яну. Девочка, которую он помнил, исчезла. Перед ним стояла уверенная женщина с пронзительным взглядом, в стильной одежде и с отточенной иронией.
В её новом облике было что-то притягательное и опасное. Общаться они начали осторожно с разговоров о работе, о городе, о музыке.
Потом, на третьей встрече, зашел разговор о школе. Яна сама подняла эту тему...
– Помнишь, как вы всем классом решили, что у меня нет чувства юмора? – спросила она как-то, глядя куда-то поверх его плеча. – И как потом целую неделю подсовывали в рюкзак записки с анекдотами про ботаников? Один был особенно остроумный – про то, как ботаник утонул в луже от слез, потому что никто не пришел на его день рождения.
Никита покраснел. Он помнил это и помнил, как сам написал пару таких "шедевров".
– Яна... – пробормотал мужчина, подбирая слова. – Не буду врать, я все помню. Мы вели себя ужасно, и я тоже. Я тогда... Я просто боялся выделиться из компании.
– Боялся, что над тобой начнут смеяться так же, как смеялись надо мной? – бывшая одноклассница улыбнулась, но в глазах не было тепла. – Понимаю. Страх – сильный мотиватор. Иногда он делает из людей монстров.
Они еще несколько раз встречались в компании друзей, но вскоре перешли на более личные встречи: пили чай, гуляли вместе по городу.
Никита ловил себя на том, что думает о Яне постоянно. Её ум, неожиданная резкость, скрытая за элегантной оболочкой уязвимость – всё это сводило его с ума.
Мужчина видел в ней шанс искупить прошлое, построить что-то настоящее. Он искренне верил, что между ними возникла связь.
Через два месяца Никита не выдержал. За ужином в ресторане, отодвинув тарелку в сторону, он взял её руку.
– Яна, я больше не могу скрывать свои чувства. Я хочу быть с тобой. Не просто друзьями, а... по-настоящему. Понимаю, что прошлое – это тяжелый груз. Но давай попробуем освободиться от него? Вместе, – взволнованно признался мужчина.
Девушка медленно высвободила руку. Именно тогда она озвучила своё условие: оплатить год терапии в обмен на возможность встречаться с ней.
Никита был ошеломлен, но тогда это показалось ему логичным. Жестоким, но справедливым. И возможностью доказать серьёзность намерений.
У него были деньги – накопления на новую машину. Сто девяносто две тысячи рублей — сумма, названная Яной, была внушительной и значимой.
Однако мужчина видел в ней вложение в их будущее, финальный штрих к искуплению.
Он перевел деньги на следующий день. Написал: "За терапию. Спасибо, что даешь нам шанс."
Сердце билось от смеси тревоги и надежды. Ответ пришел через час, сухой и безжалостный: "Никита, деньги получила. Спасибо. Это, действительно, поможет моему психологу разобрать последствия школьных лет. Теперь счет закрыт. Отношений между нами не будет и не могло быть никогда. То, что ты воспринял как сближение, было для меня исследованием. Пониманием, как далеко может зайти раскаяние. Прошу, давай больше не общаться наедине. Твой подкат за ужином был последней каплей. Желаю тебе всего хорошего."
Никита перечитал сообщение раз десять и не сразу поверил в его реальность. В ушах звенело.
А через день в общем чате их компании всплыло сообщение от Яны. Ссылка на пост в соцсети. Фото их школьного класса и подпись под ней: "Иногда прошлое напоминает о себе, но бывает, что оно приносит неожиданные плоды. Спасибо Никите Баранову за осознание школьных ошибок и неожиданную, но очень своевременную помощь в оплате моей терапии! Молодец, что решил исправить косяки молодости. Всем добра и берегите психику – она бесценна!"
Комментарии посыпались как из рога изобилия: "Никита, наше уважение!", "Ого, повзрослел!", "Яна, молодец, что приняла!", "Какая позитивная история примирения!".
Никита посмотрел на экран и почувствовал, как жгучая волна стыда и ярости поднимается к горлу.
Он стал героем чужого поста. Добряком, исправившимся хулиганом, щедро оплатившим последствия своих детских грехов.
Ничего о его чувствах, ни слова о её манипуляции и о том, как она выманила эти деньги под ложным предлогом шанса.
Только чистый, светлый образ молодца Никиты и благородной Яны, принимающей искупление.
Три дня отверженный мужчина прожил в оглушающей тишине собственной квартиры.
Стыд и ярость грызли его изнутри, превращая сон - в кошмар, а еду – в безвкусную массу.
Он по несколько раз на дню перечитывал сообщение бывшей одноклассницы, её пост, комментарии друзей – "молодец", "уважение", "искупил".
На четвертый день, когда первая волна бессильной злобы схлынула, оставив после себя холодную, кристальную ясность, он сел за компьютер.
Никита открыл общий чат, где красовался пост Яны. Пробежался по нему глазами, заметил свою фамилию в её подписи — "Никита Баранов".
Лёгкая улыбка тронула его губы, но тепла в ней не было. Мужчина застучал по клавиатуре. Текст рождался легко, словно ждал своего часа.
"Друзья! После неожиданного внимания к истории, которой поделилась Яна, чувствую потребность внести ясность и тоже выразить признательность. Школьные годы, конечно, оставляют след, и я искренне сожалею о той боли, которую причинил Яне тогда своим поведением и бездействием. Желание исправить прошлое, искупить вину – было абсолютно настоящим и шло от сердца. Яна предложила мне конкретный путь к примирению и шансу на отношения: оплатить её годовую терапию за сто девяносто две тысячи рублей в обмен на возможность быть вместе. Я воспринял это как жест доверия, как мост через пропасть нашего общего прошлого. В надежде на этот шанс, на будущее, деньги были переведены немедленно и добровольно. Мой комментарий к переводу: "За терапию. Спасибо, что даешь нам шанс."
Никита добавил к своему сообщению два скриншота их с Яной переписки.
"Каково же было мое потрясение, когда буквально через час после того, как перевод был получен, я получил сообщение: "Никита, деньги получила. Спасибо... Теперь счет закрыт. Отношений между нами не будет и не могло быть никогда. То, что ты воспринял как сближение, было для меня исследованием. Пониманием, как далеко может зайти раскаяние... Прошу, давай больше не общаться наедине. Твой подкат за ужином был последней каплей."
Огромное тебе спасибо, Яна. Твой эксперимент по изучению пределов чужого раскаяния оказался дорогостоящим, но бесценным уроком для меня. Ты наглядно показала: как искренние чувства и попытка искупления могут стать мишенью для холодной мести; что искупление нельзя купить, особенно, когда ценой становится не только кошелек, но и надежда, и доверие; как виртуозно можно играть роль заинтересованности, используя чужую боль и надежду как сценарий.
Спасибо за этот жестокий, но предельно откровенный мастер-класс "Психология манипуляции на практике: от жертвы к мстителю". Он стоил каждой копейки. Искренне надеюсь, что терапия, оплаченная в рамках этого исследования, поможет тебе справиться не только с последствиями школьной травмы, но и с теми демонами, которые она в тебе пробудила сейчас."
Никита нажал "Отправить". Звук уведомления прозвучал в тишине комнаты громче выстрела.
Первые минуты в чате царила мертвая тишина. Казалось, время остановилось. Потом появились троеточия набора... Одно, второе, третье. Никто не писал, все читали его пост и рассматривали скриншоты, сопоставляя с Яниным постом.
Первой среагировала Оля, бывшая одноклассница, всегда резкая и прямолинейная:
- Офигеть. Никита, это правда?!
Потом всколыхнулись другие:
- Подождите... Она ему такое написала после того, как он скинул почти двести тысяч?!
- Исследование?! То есть, она его специально вела, чтобы потом вот так вот с ним поступить?
- Так это же чистой воды кидалово под благородным соусом...
- Никит, прости, мы же твой пост как одобрение её поста восприняли... Это же ппц."
- Яна, ну объясни хоть что-то! Это как?!
Яна молчала. Её иконка в онлайне погасла через минуту после отправки Никитиного поста.
Мужчина откинулся на спинку кресла. Ожидал ли он облегчения? Торжества? Ничего этого не было. Был лишь ледяной, безразличный покой.
Он наблюдал, как рушится тщательно выстроенный Яной образ благородной жертвы, принимающей искупление.
Вместо него возникал образ расчетливой, жестокой мстительницы, для которой чужие чувства и деньги стали лишь инструментами.
Телефон завибрировал – Яна написала личное сообщение. В нем было одно слово: "Зачем?"
Никита посмотрел на экран. Вспомнил её ледяной взгляд в кафе, её пост, сделавший его дураком в глазах друзей.
Униженный ухажер не стал читать сообщение дальше. Не стал отвечать. Он просто нашел имя Яны в списке контактов, нажал "Заблокировать пользователя" и подтвердил действие.
Затем он закрыл чат и выключил компьютер. Видится с Яной Никита больше не намеревался.