Света сидела на веранде с ноутбуком и разбирала месячные отчёты для клиентов, когда услышала знакомый звук — свекровь Нина Павловна копается в огороде. Точнее, выкапывает молодые яблоньки, которые Света посадила неделю назад вдоль забора. Это был уже третий раз за месяц.
Первый раз Света подумала — случайность, может, не заметила саженцы. Второй раз — забыла, где что посажено. Но сейчас стало понятно — свекровь делает это специально. Методично подкапывает корни, выдёргивает деревца и швыряет их в компостную яму.
— Зачем вы их выкапываете? — спросила Света, подходя к огороду.
— А зачем ты их сажаешь? — огрызнулась Нина Павловна. — Тень будут делать, земля под ними не вырастет ничего.
— Так это же яблони. Через несколько лет будут плоды.
— Мне твои плоды не нужны. Мне картошка нужна.
Света посмотрела на участок — сплошная картошка от забора до дома. Ни одной грядки с овощами, ни цветочка, ни кустика смородины. Только картофель рядами, как в колхозе.
— Нина Павловна, может, хотя бы часть участка под цветы отведём? Красиво же будет. Хоть полисадничек небольшой?
— Красота не накормит. Картошка важнее.
— Но мы же не едим столько картошки. Половина прошлогодней ещё в подвале лежит.
— Лежит, так что? На продажу пойдёт.
Света промолчала. Продавать картошку свекровь не собиралась — просто привыкла сажать много, по старой памяти. В советские времена это было оправданно, сейчас — просто привычка.
Жили они на даче уже два года. Дача досталась Павлу от отца — деревянный дом пятидесятых годов постройки на шести сотках в посёлке под городом. Дом крепкий, но требовал серьёзного ремонта. Крыша текла, полы проваливались, электропроводка была допотопная.
Замуж за Павла Света выходила с конкретными планами. У неё двушка в центре была, у него работа нормальная с белой зарплатой. Думали — продадим, купим что-то нормальное в ипотеку, трёшку может. Дети когда-нибудь будут, места больше понадобится.
Но тут тесть помер. И всё полетело наперекосяк.
Павел дачу унаследовал — и вместе с дачей свою маму, которая наотрез отказалась в город переезжать.
— Я тут сорок лет живу, — заявила Нина Павловна. — Муж меня сюда молодой привёз, тут детей растила. И умирать тут буду.
По документам дача Павла была — наследство от отца. А мать только прописана. Но Нина Павловна себя главной хозяйкой считала. Оно и понятно — полжизни тут прожила, каждую грядку каждый год своими руками делала.
Пришлось планы менять. Свою квартиру Света продала — что делать? Часть денег в дачу вбухали, часть на ипотеку отложили. Думали — ладно, поживём тут, а потом в городе что-нибудь купим. Для детей, на будущее.
Ремонт начали с того, что горело. Крыша текла — поменяли. Электричество старое, ещё советское — новое протянули. Воду в дом завели — а то всю жизнь из колодца таскали. Света дотошная, любит чтобы всё по уму было. В интернете изучала, с мастерами советовалась, материалы хорошие покупала.
Нина Павловна относилась к ремонту настороженно. Каждое нововведение встречала в штыки.
— Зачем такая дорогая черепица? — спрашивала она. — Шифер дешевле, а служит не хуже.
— Шифер через десять лет менять придётся, — объясняла Света. — А металлочерепица пятьдесят лет простоит.
— Кто знает, доживём ли мы до эти пятьдесят лет.
— Доживём или не доживём, а детям оставим.
— Каким детям? У тебя детей нет.
— У Павла есть сын от первого брака.
— Антон в Америке живёт, ему наша дача не нужна.
Так спорили по каждому вопросу. Света хотела сделать современный ремонт — качественно и на долгие годы. Нина Павловна предпочитала дешёвые и временные решения - тяп-ляп и готово.
Особенно резко свекровь отреагировала на предложение сделать пристройку к дому.
— Зачем пристройка? — возмутилась она. — Места и так достаточно.
— Нина Павловна, в доме две комнаты. В одной вы спите, в другой мы с Павлом. А где гостей принимать?
— Какие гости? К нам никто не ездит.
— Будут ездить, когда дом благоустроим.
— Не нужны мне гости. Лишние люди, да и траты одни.
Но Света настояла на пристройке. Наняла бригаду, заказала материалы, сама контролировала процесс. Получилась просторная гостиная с большими окнами и даже камином.
Нина Павловна месяц дулась, в новую комнату не заходила принципиально. Потом привыкла, но продолжала ворчать — дорого, мол, обошлось, и зачем такие расходы.
Следующим яблоком раздора стало крыльцо. Старое было сколочено из досок ещё дедом Павла, прогнило, качалось под ногами. Света предложила построить новое — из кирпича, с навесом и перилами.
— Деревянное крыльцо лучше, — настаивала свекровь. — Дешевле и проще в ремонте.
— Деревянное каждый год красить нужно, доски менять. А кирпичное раз сделаешь — и навсегда.
— Кирпич холодный. Зимой скользкий.
— Плитку положим нескользящую, подогрев сделаем.
— Подогрев крыльца! — ахнула Нина Павловна. — Ты что, с ума сошла? Деньги на ветер бросать!
Но Света опять настояла. Крыльцо получилось красивое, удобное, с подсветкой и подогревом ступенек. Даже свекровь в итоге признала — зимой действительно не скользко.
Однако сдаваться Нина Павловна не собиралась. Каждое решение Светы встречала в штыки, каждую покупку критиковала, каждую инициативу пыталась заблокировать.
Света хотела провести газ в дом — свекровь была против, говорила, дрова дешевле. Света предложила установить септик — свекровь возражала, зачем тратиться, когда есть выгребная яма. Света решила поменять старые окна на пластиковые — свекровь вопила, что деревянные окна дышат, а пластик вреден для здоровья.
Павел в этих спорах занимал нейтральную позицию. Сначала соглашался с женой — мол, она лучше разбирается, у неё вкус хороший, пусть делает как считает нужным. Но постепенно начал склоняться на сторону матери.
— Может, действительно не стоит так тратиться? — говорил он Свете наедине. — Мама права, можно и проще сделать.
— Проще — значит, хуже. Зачем делать хуже, если можем сделать хорошо?
— Ну не всё же сразу. Можно поэтапно, постепенно.
— Мы и так поэтапно делаем. Но качественно.
— Да, но мама волнуется и нервничает из-за трат.
— Паша, это наши деньги. Мои деньги от продажи квартиры.
— Понимаю. Но мама всю жизнь здесь прожила, привыкла к своему укладу.
— Уклад — это хорошо. Но жить в развалюхе необязательно.
Света видела, что муж постепенно поддаётся материнскому влиянию и начинает жалеть её. Нина Павловна была мастером психологического давления. Не кричала, не скандалила — просто постоянно капала на мозги сыну.
— Смотри, как твоя жена деньги тратит, — говорила она. — Всё не по-моему, всё специально выдумывает. А потом обвинит, что твоя дача её разорила.
— Мама, Света хочет как лучше.
— Хочет — это одно, а получается — другое. Зачем нам эти излишества? Жили же как-то без них.
— Жили, но неудобно было.
— Неудобно кому? А нам удобно было. Мы не привыкли к роскоши.
И так каждый день. Постоянные намёки, упрёки, сравнения. Света чувствовала, как Павел меняется — становится более осторожным в тратах, начинает советоваться с матерью по каждому поводу.
Особенно острый конфликт разгорелся из-за курятника. Нина Павловна решила завести кур, потребовала построить для них сарай.
— Зачем нам куры? — удивилась Света. — Яйца в магазине купим, будет дешевле.
— В магазине яйца не настоящие, — возразила свекровь. — Химией пичканные. А домашние куры — это и яйца, и мясо натуральное.
— Но за курами ухаживать нужно. Кормить, убирать, следить.
— Я буду ухаживать. Мне не трудно.
— Нина Павловна, вам уже семьдесят лет. Какие куры?
— А что, старая я для кур? Всю жизнь люди в деревнях держали, и я сейчас буду.
Света представила, как участок превратится в птичий двор — сарай, курятник, вонь, грязь, постоянное кудахтанье. Нет, это было слишком.
— Не хочу кур, — сказала она твёрдо.
— А кто тебя спрашивает? — вспылила Нина Павловна. — Это мой дом, мой участок!
— Дом Павла, а участок тоже Павла. А я в этом доме живу и имею право голоса. Я жена его.
— Ты имеешь право жить, а не указывать мне!
На помощь свекрови пришёл сын.
— Света, ну что тебе стоит? — уговаривал Павел. — Пусть мама кур держит, ей радость.
— Мне не стоит, а тебе будет стоить. Когда мама заболеет или устанет, ухаживать будешь ты.
— Справлюсь как-нибудь.
— Паша, я категорически против кур на участке.
— Почему ты такая неуступчивая? Мама всего лишь хочет кур завести.
— А я не хочу превращать дачу в деревенское подворье.
— Ты городская штучка, тебе деревенской жизни не понять, — вмешалась Нина Павловна.
— Может, и штучка. Но деньги на ремонт дома я дала.
— Деньги-то дала, а в семье мужа живешь и привыкать к чужим порядкам не хочешь!
Курятник в итоге не построили — Света поставила ультиматум. Но отношения в семье окончательно испортились. Нина Павловна перестала скрывать неприязнь, Павел ходил мрачный и раздражённый.
А потом начались диверсии с саженцами.
Света решила облагородить участок — посадить плодовые деревья, разбить цветники, сделать газоны. Купила молодые яблони, груши, сливы. Наметила план посадок, заказала чернозём.
Нина Павловна встретила эту инициативу в штыки.
— Зачем деревья? Картошки сажать негде будет.
— Картошки у нас на три года вперёд запасено. Давайте что-то красивое посадим.
— Красота не кормит.
— А деревья будут кормить. Яблоки, груши, сливы.
— Эти деревья лет десять плодоносить не будут. А картошка каждый год урожай даёт.
— Нина Павловна, мы же не крестьяне. Можем себе позволить цветы вместо картошки.
— Можешь — сади у себя в городе. А здесь мои порядки.
Но Света всё равно посадила деревца. И через неделю обнаружила их в компостной яме.
Посадила снова — снова выкопанными оказались. Поставила камеру видеонаблюдения — засняла, как свекровь ночью подкапывает саженцы и выкидывает.
— Нина Павловна, зачем вы деревья уничтожаете?
— А зачем ты их сажаешь без спроса?
— Какого спроса? Я живу в этом доме.
— Участвуешь — участвуй, это хорошо. Но не командуй мне тут!
— Я не командую. Я предлагаю разумные улучшения.
— Разумные по-твоему. А мне твоя разумность не нравится.
Света пожаловалась Павлу, показала запись с камеры. Тот пожал плечами:
— Ну что ты хочешь? Мама привыкла к своим грядкам. Ты не захотела курятник, она не хочет деревья.
— Павел, она уничтожает саженцы! Деревья стоят денег!
— Денег не так много.
— Дело не в деньгах! Она делает это назло!
— Не назло, а защищает свои интересы.
— Свои интересы? А мои интересы её не волнуют?
— Волнуют. Но она здесь хозяйка.
— Хозяйка? А я кто?
— Ты жена. Но это мамин дом даже больше, чем мой. Она тут всю жизнь командовала.
— Паша, дом по документам твой. А живём мы здесь на мои деньги.
— Деньги — это не всё. Мама здесь сорок лет прожила.
Света поняла — муж окончательно перешёл на сторону матери. Теперь в каждом споре он поддерживал свекровь, а жену обвинял в неуступчивости и упёртости и даже эгоизме.
Конец наступил из-за электрики. Света вызвала электриков, чтобы провести розетки в новую пристройку. Договорилась с бригадой, купила провода и автоматы.
Нина Павловна узнала об этом случайно — увидела машину электриков во дворе.
— Кто разрешил вызывать рабочих? — налетела она на Свету.
— А кто должен разрешать? В пристройке нужны розетки.
— Нужны — спроси сначала!
— У кого спросить?
— У меня спроси! Я здесь хозяйка!
— Вы хозяйка огорода. А дом — общий.
— Общий? Это мой дом! Я здесь сорок лет живу!
— И я теперь здесь живу. И имею право благоустраивать своё жильё.
— Своё? — взвилась Нина Павловна. — Да кто ты такая? Пришлая! Деньги потратила — и думаешь, хозяйка?
— Думаю, имею право голоса.
— Не имеешь! Пакуй свои вещички, ты мне никто и надоела жутко!
Эти слова прозвучали как пощёчина. Света стояла среди двора, а свекровь орала на неё при рабочих, при соседях, при муже, который как раз вернулся с работы.
Павел слышал всё, но промолчал. Не заступился, не остановил мать, не сказал ни слова в защиту жены.
Света молча прошла в дом, собрала документы и ноутбук. Через час сидела в машине, направляясь в город. В маленькую городскую квартиру, которую купила не в ипотеку как резервный вариант на часть денег от продажи той самой своей квартиры. Какой же мудрый поступок она совершила, когда не стала слушать мужа, а вложилась.
Две недели она жила одна, работала, думала. Павел звонил, просил вернуться, обещал поговорить с матерью. Света слушала и понимала — ничего не изменится. Свекровь считает её чужой, а муж не готов защищать.
Тогда она обратилась к юристу.
— У меня есть все документы о тратах на ремонт, — объяснила она. — Договоры с рабочими, чеки на материалы, банковские переводы. В общей сложности полтора миллиона рублей. Деньги от продажи моей квартиры - все выписки есть.
— И что вы хотите? — спросил юрист.
— Либо муж оформляет на меня долю в доме, либо я требую компенсацию через суд.
— Доля оформляется через дарение или брачный договор. Компенсация — через иск о неосновательном обогащении.
— Какой вариант лучше?
— Для вас — дарение. Для него — тоже, потому что при иске сумма компенсации может быть больше ваших трат.
Света вернулась на дачу с пакетом документов. Павел и Нина Павловна сидели на кухне, пили чай. Увидев её, свекровь поджала губы, но промолчала.
— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Света мужу.
— Поговори, — кивнул Павел. — Мы тебя ждали.
— Наедине.
— При мне можешь говорить, — вмешалась Нина Павловна. — Секретов не должно быть.
— Хорошо, при вас, — согласилась Света. — У меня есть два предложения, Паша. Первое — ты оформляешь на меня половину дома через дарение. Второе — я подаю в суд и требую компенсацию за вложения в чужую недвижимость.
— Что? — опешил Павел.
— Я потратила на ремонт полтора миллиона рублей. По закону имею право требовать компенсацию.
— Какую компенсацию? Мы же семья! Мы в браке - мы муж и жена.
— Были семьей. А теперь ТВОЯ мама считает меня НИКЕМ. И я ей мешаю.
— Ира, ну что ты! Мама просто погорячилась!
— Погорячилась? Два года она мне нервы трепала. А ты с ней соглашаешься.
— Я не соглашаюсь!
— Соглашаешься. И словами, и молчанием.
Нина Павловна молчала, видимо, понимая серьёзность ситуации.
— И что теперь? — спросил Павел.
— Теперь либо я получаю права на дом, либо деньги обратно. Решай.
— А если я откажусь?
— Увидимся в суде. И потеряешь больше, чем половину дома.
Павел сидел бледный, переваривал услышанное. Наверное, впервые понял, что жена — не бесплатное приложение к дому, а человек с правами и юридической грамотностью.
— Мне нужно подумать, — сказал он наконец.
— Думай, — согласилась Света. — Неделю даю на размышления.
Она села в машину и уехала в город.
Через неделю Павел позвонил.
— Света, давай встретимся. Обсудим всё спокойно.
— Решение принял?
— Принял. Согласен на дарение половины дома.
— А мама?
— Мама поняла, что была не права.
Света усмехнулась. Поняла свекровь только одно — что деньги имеют юридическую силу.
Дарственную оформили через месяц. Теперь Света была полноправной хозяйкой половины дома и участка. Могла сажать деревья, вызывать рабочих, планировать ремонт.
Но возвращаться на дачу не спешила. Слишком много обид накопилось.
Павел иногда звонил, приглашал вернуться. Говорил, что мама изменилась, что больше не будет конфликтов. Света слушала и не верила.
Люди в семьдесят лет не меняются. Изменились только обстоятельства у Светы — теперь у неё были и права, а не только обязанности.
Но это уже другая история. С мужем она так и не развелась.
Мне кажется легко отделалась свекровь - надо было выгонять! Согласны?
ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ