К 100-летию со дня рождения Станислава Кононовича Славича (1925 – 2013 гг.)
Автор - Новиченкова Наталья Георгиевна, кандидат исторических наук, доцент,МБУК «Ялтинский историко-литературный музей»
Творчество Станислава Кононовича Славича стало неотъемлемой частью наследия отечественной литературы XX – начала XXI вв. Уроженец Харькова, фронтовик, выпускник факультета журналистики Харьковского университета, основную часть своей творческой жизни С. К. Славич прожил в Ялте, где он работал, писал книги, сценарии кинофильмов. В своих размышлениях, в трудах писатель постоянно касался темы Великой Отечественной войны в Крыму. Трагическому периоду вражеской оккупации города, ставшего для него родным, посвящено одно из главных произведений Славича – повесть «Три ялтинских зимы».
О жизни и непростой судьбе Станислава Кононовича Славича мы с В. И. Новиченковым, научные сотрудники Ялтинского краеведческого музея (с 1990 г. Ялтинский историко-литературный музей), узнавали от самого писателя, подружившись с ним в 1982 г. благодаря участию в работе Ялтинского отделения Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры и совместным выездам с целью обследования памятников истории и археологии Большой Ялты.
В начале 1980 г. в Ялтинском краеведческом музее, по приглашению директора музея В. Г. Жигарова, тоже фронтовика, состоялась запомнившаяся всем сотрудникам встреча с писателем, посвященная публикации повести С. К. Славича «Три ялтинских зимы». Прочитав книгу, мы увидели, что это не просто художественное произведение об оккупации Ялты, но и основанное на документах и свидетельствах очевидцев исследование, которое провел автор. В нем С. К. Славич реабилитировал доброе имя героев, раскрыл важную роль Андрея Игнатьевича Казанцева, редактора подпольной газеты «Крымская правда», которую с риском для жизни подпольщики распространяли в разных городах Крыма, а потом в Ялте, в создании на захваченной врагом территории 10-го Ялтинского партизанского отряда.
Когда мы познакомились со Станиславом Кононовичем, не было, пожалуй, ни одной встречи, чтобы его разговор не касался так или иначе войны, крымских партизан, со многими из которых он был знаком, и оккупации Крыма. Война застала его старшеклассником в родном Харькове, прошла через его жизнь, оставив глубокую рану в его судьбе. Он не мог не думать и не писать о войне. Военные сюжеты встречаются и в других книгах писателя, в том числе в повести «Дождливое лето», рассказах «Поиски Киммерии».
Славичу не было еще двадцати, когда окончилась война. Фактически он был ветераном, но статус ветерана Великой Отечественной войны получил только пятьдесят лет спустя после окончания войны, после так называемой «перестройки».
Его жизнь, о которой он рассказал нам в 1983 году, была похожа на роман. Добровольцем в 16 лет он пошел в армию. Отступая с нашими войсками, попал в плен, ему удалось бежать. Потом С. К. Славич воевал в партизанском отряде, который был создан на оккупированной территории энтузиазмом патриотов-харьковчан, а не руководством сверху. В несанкционированном властью отряде не было замполита. Духовным лидером и самым авторитетным человеком в отряде был священник. После освобождения Харьковщины отряду было поручено обнаружить и ликвидировать разрозненные остатки фашистских войск. После выполнения этого задания Славич был призван в действующую армию, и неожиданно обнаружил, что зачислен в штрафную роту. После ранения получил вместо боевых наград ссылку в лагеря на принудительные работы по добыче угля в шахте.
Эти испытания, при его жизнестойкости и жизнелюбии, не озлобили Станислава Кононовича, но подорвали здоровье. Работая на заводе, он пошел в вечернюю школу, чтобы завершить среднее образование, прерванное войной, а потом поступил на журналистский факультет Харьковского университета. Сокурсником и другом Славича был Борис Чичибабин, ставший известным поэтом, с которым писатель сохранил дружбу до последнего года жизни поэта.
У Станислава Кононовича хранился листок с рукописью посвященного ему в 1964 году Чичибабным стихотворения «Верблюд»:
«Из всех скотов мне по сердцу верблюд.
Передохнёт – и снова в путь, навьючась.
В его горбах – угрюмая живучесть,
века неволи в них её вольют.
Он тащит груз, а сам грустит по сини.
Он от любовной ярости вопит.
Его терпенье пестуют пустыни.
Я весь в него, от песен до копыт…».
Весной 1994 года Станислав Кононович познакомил нас с Борисом Алексеевичем Чичибабиным, который с супругой приезжал в Ялту. Втроем они приходили к нам в отдел археологии музея.
Мы не раз спрашивали Станислава Кононовича, почему он не описал свою жизнь в автобиографическом повествовании – так, как рассказывал нам. Тогда, в начале 1980-х гг., наверно, это было еще рано, но и потом, когда были сняты цензурные препоны, писатель почему-то этого не сделал, а все сложности своей жизни военной и послевоенной поры приписал своим героям.
Другие тяжелые испытания с ним случались потом не раз, – начиная с наказания за участие в «крамольном» «Новом мире» А. Твардовского. Уволенному из ялтинской газеты молодому журналисту, отцу маленького ребенка, приходилось едва сводить концы с концами. Писать, не находя издательств для публикации своих работ.
Помимо войны, еще одной важной темой его творчества были Крымские горы. Он обожал походы по Крыму, которые не были праздными, а всегда были связаны с поиском. Крымская яйла была одной из главных героинь произведений С. К. Славича. Никто в литературе не описывал так замечательно Крымскую яйлу. Особенно он любил Караби. Вот что пишет Станислав Кононович в повести «Дождливое лето». «Меня между тем интересовали как раз лес и горы. Не только они – побережье и море тоже. Но лес и горы особенно. Если говорить откровенно, то и поездку на раскопки я первоначально воспринял прежде всего как возможность пожить несколько дней в горах…»
«Пастухов знал, что всегда может устроить себе праздник, Ну пусть не праздник, это слишком сильно сказано, тут, может, уместнее другое – радость, отдохновение. Но и в давние свои годы он знал, что может доставить себе радость, поднявшись на яйлу, в горы. Случалось это, правда, не так уж часто, но сама возможность тешила. Побывать на яйле – крымском нагорье, похожем то на всхолмлённую степь, то на тундру, то на южную каменистую полупустыню, – с детских лет, с того самого времени, когда его впервые затащил туда отец, было словно перенестись в другой – строгий и прекрасный, чуждый всему повседневному – мир».
НЕбудничность, НЕповседневность его жизни нельзя забыть. Он высоко нес себя в нашей обычной жизни, с ее каждодневными заботами и хлопотами. И это была не поза, а жизненный уклад. Почти все встречи с ним представляли увлекательное путешествие в мыслях. Его дом был интеллектуальным центром Ялты. И для местной интеллигенции, и для приезжавших в Литфонд выдающихся людей из мира литературы и искусства. Борис Чичибабин верно отметил одно из главных качеств Славича – беспокоиться и тревожиться о судьбах человечества:
«Он ходит по Крыму, прослыв там
у дельных людей чудаком,
не то доморощенным Свифтом,
не то за душой ходоком.
Житьё непутёвое это
пришлось бы и мне по плечу,
да тёмной судьбою поэта
делиться ни с кем не хочу».
Он действительно был совестью нашего города, борясь за сохранение исторической застройки Ялты и природы Горного Крыма. Это качество вечно молодых он сохранял всю жизнь. Общественность высоко ценила гражданские качества писателя, он стал первым лауреатом учрежденной в 1990-х годах Премии имени Антона Павловича Чехова, а также Заслуженного деятеля искусств Автономной Республики Крым, Заслуженного деятеля культуры АРК. Его называли Мыслителем, Мудрецом.
В Ялтинском историко-литературном музее хранятся и экспонируются рукописи, опубликованные труды, фотографии и личные вещи писателя. Значительную часть своего архива, по нашему совету и просьбе, Станислав Кононович передал Ялтинскому историко-литературному музею в 1990-х – начале 2000-х годов. Личные вещи, мебель, фотографии писателя поступили в музей от его сына А. С. Славича-Приступы в 2013–2014 гг. В 2024 году материалы Славича, в том числе его книги, мемориальная мебель, были представлены в музее на выставке «Культурный код России».