Вера услышала, как ключ поворачивается в замке, и внутренне сжалась.
Она знала, что разговор будет. Он не мог не случиться.
Сергей вошёл, поставил портфель и, не снимая обуви, протянул ей телефон.
— Это ты? — голос ровный, почти спокойный. — Это ты перевела своей матери шестьсот тысяч со счёта?
Вера молча кивнула.
— Без моего ведома? Без обсуждения? — голос его уже начал подниматься.
— Это мои деньги. Они лежали на моей части счёта. Мне мама рассказала, что у неё большие долги. Её могут выселить. Что я должна была сделать? Смотреть, как её выгоняют?
— Ты даже не рассказала мне! Мы же планировали первый взнос на квартиру! Эти деньги были частью будущего, Вера! Нашего с тобой будущего!
Она вспыхнула:
— А мама не часть моего будущего?! Она вырастила меня одна! Всю себя положила, чтобы я могла получить образование, выучиться, найти работу! Теперь у неё тяжёлое положение — и я должна помочь!
— А я? Я – никто? Ты помогаешь, отдавая полмиллиона втихую, и потом спрашиваешь, почему между нами трещина?! Ты доверяешь ей больше, чем мне?
Вера отвернулась.
Сергей ушёл в спальню, громко захлопнув дверь.
Мать позвонила через полчаса.
— Спасибо тебе, доченька… Ты мне жизнь спасла. Я теперь хоть выдохну. А ты скажи Серёже, чтоб не злился, он мужчина, поймёт…
— Он не поймёт, мама. Он сказал, что я предала его доверие.
— Ой, ну что ты, предала… Он что, не мужчина, не может заработать себе сам? А я, между прочим, себя в жертву принесла! Чтобы вы с ним жили, как белые люди!
Вера повесила трубку. Гудело в голове.
Прошло три дня. Сергей почти не разговаривал. Спал на диване.
На четвёртый день он достал из шкафа чемодан.
— Ты уходишь? — тихо спросила она.
— Нет. Я еду в командировку. На три недели.
А когда вернусь — все деньги, которые мы откладываем, будут на общем счёте. И никаких переводов без согласия.
Иначе… я не вижу смысла.
— Ты ставишь условия?
— Я ставлю границы, Вера. Потому что пока они были размыты — ты выбрала маму. Не нас.
Через неделю мать снова позвонила. Весёлая, оживлённая.
— Вера! Соседка отдала мне свою очередь на кооперативную квартиру. Надо только ещё 300 тысяч. И она моя! Ты можешь?
Вера впервые в жизни услышала, как внутри неё что-то надломилось.
— Мама. Я не могу.
— Что значит — не можешь?! Это уникальный шанс! Ты же всегда помогала!
— Я уже помогла. На пределе. Ты не сказала, что долг — не за долги, а за кредит на шубу и отдых в Сочи. Ты обманула меня, мама. И я теперь вынуждена отстраивать семью, потому что ты вмешалась, где не просили.
— Ты что, забыла, как я на себя два кредита оформила, чтобы ты училась? Как я одна тебя тянула? Это вся твоя благодарность?
— Это не благодарность, мама. Это попытка выжить. Я теперь строю свою жизнь. С мужем. А не с тобой.
Через месяц Вера и Сергей поехали подавать заявку на ипотеку. Уже с общим счётом. С новыми правилами.
А мама…
Мама не разговаривала с ней две недели.
А потом написала:
«Ты выбрала мужа. Посмотрим, выберет ли он тебя, когда мать будет старая и больная. А я больше тебе не мама. Забудь мой номер.»
Вера перечитала сообщение.
Улыбнулась.
Не от радости. От освобождения. И впервые за много лет не ответила.