В прошлой статье мы остановились на рождении дочери русской княжны Марии и британского принца Альфреда - той самой девочке, родившейся на Мальте, где Мария проводила с мужем счастливое время вдали от надзора свекрови.
Девочке дали двойное имя - Виктория-Мелита, где первое было, конечно же, в честь королевы, а вот второе - в память о Мальте.
Родители называли дочку Ducky — на английском сленге того времени «голубушка, солнышко, душечка».
То есть "Даки" в этом контексте не значит "утёнок". Ну это если вы интересуетесь английским языком.
В 1891 году Мария Александровна, которой становилось все неуютнее при дворе свекрови, отправилась в Россию еще раз, взяв с собой дочерей, в том числе 15-летнюю Викторию-Мелиту.
Неожиданно для всех девушка влюбилась в своего двоюродного брата - российского великого князя Кирилла Владимировича, внука Александра II.
О любвеобильности младших Романовых всегда ходили слухи, и это, пожалуй, стало поводом для запрета даже думать о нем, сделанного Марией Александровной своей дочери, - даже более серьезным поводом, чем близкое родство.
Во-первых, Виктория-Мелита и Кирилл приходились друг другу двоюродными братом и сестрой.
Во-вторых, надо было сначала выдать замуж старшую дочь…
Наконец, старшую - которую звали, как и мать, Марией, - выдали замуж за одного из принцев обширной династии Гогенцоллернов.
А для Виктории-Мелиты подыскали другого немецкого жениха. Тут в кандидатуре не сомневались ни мать, ни бабушка невесты (всесильная королева Виктория). Она пригласила невестку с семьей отпраздновать день рождения Виктории-Мелиты в Балморал. "По чистейшему совпадению" там оказался принц Эрнест Людовик Гессенский. Весело отметили, да и виновнице торжеств он вроде понравился - тем более у них даже день рождения был в один и тот же день.
Ну и что, что на 8 лет ее старше, ну и что, что дальний родственник - зато наследник престола великого герцогства Гессенского и Рейнского.
Ни жених, ни невеста не горели желанием вступать во взрослую жизнь, - известно, что их связывало мировоззрение, утверждающее, что “после 30 человек уже слишком стар”. Тем не менее, под давлением родителей пара сочеталась браком.
11 марта 1895 года у них родился первый ребенок. Виктории-Мелите было всего 19, ее мужу - 27, он был уже почти стар… и он обожал ребенка, в отличие от Виктории. Та была к дочке равнодушна и страшно ссорилась с мужем, считая, что он уделяет больше внимания младенцу, чем ей.
А уже в начале мая Виктория-Мелита поехала на коронацию российского императора Николая II. Там она снова увидела Кирилла и поняла, что за четыре года любовь не угасла ни в ней, ни в нем.
Так или иначе, ей пришлось вернуться к своим обязанностям немецкой герцогини и матери. Но в 1897 году - забавное совпадение, мужу как раз исполнилось 30 - юная герцогиня затеяла большой скандал. Она поставила бабушку Викторию в известность, что муж перестал скрывать свои гомосексуальные склонности, и потребовала от королевы Виктории устроить ей развод.
Конечно же, не у человека, придумавшего викторианскую мораль, стоило бы требовать оправдания разводов. Скандалу не дали ход, а через два года сумбурной жизни с ненавистным мужем герцогиня снова забеременела.
В мае 1900 года у нее родился мертворожденный сын.
Виктория-Мелита пребывала в депрессии несколько месяцев, пока в январе 1901 не пришло известие: королева Виктория скончалась.
Всеми правдами и неправдами женщине удалось добиться развода.
На этот раз даже мать была на ее стороне. К этому времени Мария Александровна стала таки герцогиней Саксен-Кобург-Готской - дядя мужа умер, и муж вступил в наследство и переехал в Кобург. Однако жизнь в крохотном герцогстве среди вечно пьющих тевтонских бюргеров быстро наскучила ему. И он понял, почему немцы так много пьют: действительно, то еще делать на краю цивилизации, в этой холодной глубинке Европы. Философствовать, ходить на войну или пить. К философии Альфред никогда не был склонен, войной идти - с его финансами - было не на кого, так что он постепенно начал спиваться.
Мария была вне себя, но постаралась поддерживать видимость благополучной семьи. Зато теперь она как никто понимала Викторию-Мелиту. И - когда дочь развелась, пригласила ее пожить в Кобурге.
Виктория-Мелита согласилась (хотя, сняв роскошную виллу на французской Ривьере, предпочла бы жить там). Но по условиям развода она все равно была вынуждена каждые полгода принимать у себя свою маленькую дочь.
Иногда Мария Александровна забирала эту ненужную Виктории-Мелите малышку с собой в Россию, к венценосным родственникам.
Там девочка и умерла, заразившись тифом. В ноябре 1903 года Виктория-Мелита узнала, что больше ее ничего не связывает с прошлой жизнью.
Ей было всего 27! Через три года она станет старухой! Надо успеть взять от жизни всё!
Кириллу тоже было 27 и он еще не был женат.
Он сообщил родителям и императору, что намерен жениться на Виктории-Мелите.
Николай II, который считал ее развод страшнейшим позором, и мать Кирилла - немецкая принцесса по происхождению, то есть женщина с запредельно большими амбициями, и добродетельная лютеранка при этом (она была первой немкой, не перешедшей в православие, выходя за русского князя) - изо всех сил противились браку.
Эта добродетельная немка, значительно расширившая кругозор при дворе Романовых, в частности, предлагала сыну оставить Викторию-Мелиту в любовницах, а жениться на другой, более подходящей для брака особе.
Пока суть да дело, началась русско-японская война, и Николай приказал военно-морскому офицеру Кириллу Романову отправиться на фронт. Его корабль подорвался на японской мине при входе в Порт-Артур, и он был одним из немногих выживших. Как он писал в своих мемуарах, близость смерти перевернула его взгляды. Как и Виктория-Мелита, он тоже отринул готовность к компромиссам в своей жажде взять от жизни все, пока можно.
Получив разрешение от Николая II выехать за пределы России для поправления здоровья, Кирилл отправился в Кобург, сделал предложение Виктории-Мелите и женился на ней 8 октября 1905 года.
Царь Николай II ответил на брак тем, что лишил Кирилла флотского звания и императорского содержания, которое он получал как член монаршьей семьи. Но у Виктории-Мелиты - внучке английского принца - хватило денег на безмятежную жизнь в доме на Елисейских полях. Не дворец, конечно же, но с милым рай и в шалаше.
В 1907 году пришла старость: Виктории-Мелите исполнилось 30.
За три дня до этого у нее родился первый из детей от Кирилла (всего будет четверо), а еще она решила перейти в православие. Это впоследствии окажется весьма полезным шагом.
В 1910 году Николай II, у которого рождались одни девочки и маячил кризис престолонаследия, разрешил Кириллу вернуться в Россию.
Виктории-Мелите дал титул Великой княгини Виктории Федоровны, и она прекрасно себя чувствовала среди санкт-петербургской аристократии, где, кстати, в основном изъяснялись по-французски, так что русский язык ей даже учить все равно не пришлось.
С императором Николаем у пары отношения оставались натянутыми. Сближение императрицы с Григорием Распутиным ввергло всех в сильнейшее беспокойство, а Кирилла Владимировича, как третьего в очереди на престол, особенно.
Поведение Николая и его жены он называл безумием.
В феврале 1917 года Виктория писала своей старшей сестре Марии, которая к тому времени стала королевой Румынии, что их дом окружают беснующиеся толпы, «но сердцем и душой мы с этим движением за свободу, которое в то время, вероятно, подписывает нам собственный смертный приговор».
14 марта 1917 года Кирилл привел свой морской отряд к Временному правительству, которое было вынуждено делить штаб-квартиру с новым Петроградским Советом, и присягнул на верность его руководству, надеясь восстановить порядок и сохранить монархию.
Этот поступок впоследствии вызвал критику со стороны некоторых членов семьи, которые расценили его как измену. Виктория поддерживала мужа и чувствовала, что он поступает правильно.
Кирилл Романов был вынужден сложить с себя командование морской гвардией. Понимая, что ситуация движется к трагической развязке, он увез беременную жену и троих детей в Финляндию, которая, хоть формально и оставалась частью Российской империи, имела свое правительство и конституцию и, по всей видимости, не собиралась участвовать в революции.
В августе того же года родился четвертый ребенок - долгожданный сын после трех дочек. Революционные события задержали семью в Финляндии, где они жили в бедности до 1919 года, пока, наконец, не уехали в Германию.
Германия только-только приходила в себя после своих собственных революций, в том числе “мирной революции” - медиатизации (передела регионов).
Но мать Виктории была еще жива и за ней сохранилась ее резиденция в Кобурге.
30 декабря 1922 победившие “красные” объявили о создании нового государства вместо Российской республики - СССР. Надежд на восстановление монархии не осталось, и у Кирилла случился сильнейший нервный срыв. Виктория-Мелита преданно и нежно ухаживала за ним. Ей было 46, у нее были четверо детей и любимый муж и она совсем не ощущала себя старой.
В 1924 году именно она отправилась в поездку в Соединенные Штаты, надеясь заручиться поддержкой США для восстановления монархии. В конце концов, ее сын и будущие внуки все еще оставались претендентами на российский престол.
25 ноября 1925 года, в 49-й день рождения Виктории, ее старшая дочь Мария вышла замуж за главу одной из немецких медиатизированных семей, Карла, наследного принца Лейнингена. Виктория была у постели дочери, когда в 1926 году та родила своего первого ребенка, Эмиха Кирилла (который в свое время станет отцом претендента на российский престол, принца Карла Эмиха Лейнингенского).
Однако Виктории с семейством пришлось уехать из Кобурга: немецкая республика установила дипломатические отношения с СССР и по политическим причинам решила не держать у себя императорских наследников. Семья переехала во Францию и обосновалась в курортном городке в Бретони, где получали свою крохотную смешную порцию имперского чинопочитания: их друзья относились к ним с почтением, делали реверансы и называли их императорскими титулами. Кирилл с Викторией устраивали пикники, играли в бридж и организовывали театральные постановки.
Давать обычное школьное образование, а затем и профессиональное, своему сыну Владимиру Виктория отказывалась: кажется, эта английская принцесса горячее, чем русский великий князь, верила в несомненное восстановление монархии в России.
Возможно, ей грела душу мысль о реставрации Стюартов? В конце концов, принцу Чарли пришлось ждать целых 24 года, прежде чем он стал королем Карлом II, но он все-таки им стал…
Кирилл же был больше занят интрижками, за которыми и ездил в Париж (а совсем не для поднятия боевого духа тамошних русских эмигрантов). Этим были отравлены последние годы жизни Виктории-Мелиты.
В феврале 1936 году у нее случился инсульт, и 2 марта она скончалась. Кирилл Романов пережил ее на два года, развлекаясь написанием мемуаров о своем боевом опыте, великой династии Романовых и горячо любимой жене.
Продолжение следует.