— А почему она тут?! Сегодня же моя очередь! — тёща, Валентина Петровна, стояла в дверях гостиной в пуховике и с пакетом пирожков в руке.
На диване — вольготно, по-хозяйски — раскинулась свекровь. Галина Алексеевна. Одна нога под себя, в руках журнал, на столике — кружка с её любимым облепиховым чаем.
— Я просто зашла на чай. Не будьте вы такой нервной, Валя, — отмахнулась она, даже не поднимая головы. — Кстати, Вика звала меня помочь с обедом.
— Ага. И остаться ночевать?! — сквозь зубы бросила Валентина и, грохнув пакетом о подоконник, направилась на кухню.
Вика в этот момент стояла в коридоре и зажимала виски ладонями. Муж — в ночную. Старший сын температурит. Младший ползает и норовит сожрать зарядку от планшета. Средняя рисует на холодильнике зелёным фломастером. А теперь ещё и это.
Две мамы. Один диван.
Всё началось с переезда. Наконец-то — трёшка! Да, ипотека. Да, ремонт не закончен. Да, ковёр пока один на всех и шторы из старой квартиры. Но — своё. СВОЁ.
Но мечта об уюте быстро дала трещину, как плитка в ванной.
- Обе бабушки — почти одновременно — заявили, что «могут помогать». С внуками. По дому. Ну вы понимаете.
Сначала это выглядело как забота. Борщ. Прогулки. Мытьё полов (одним движением вытирались и детские рисунки с паркета). Потом — начали заезжать чаще. Дольше. Громче.
Галина:
— У вас дети как бездомные. Где режим? Где тишина?!
Валентина:
— А ты бы лучше не тащила им чупа-чупсы каждый вечер! Потом от тебя же и под стол писают!
Стас — муж Вики — сначала пытался сглаживать:
— Ну мамы же. Помогают. С добром же.
А Вика? Она уже на полном серьёзе рассматривала вакансии в Туле. Или где-нибудь на Полярном Урале. Без связи. Без кухни. Без комментариев.
Началась борьба за пространство.
Кто ближе к микроволновке. Кто первый зайдёт в ванную. Кто разложит свой плед на диване. Плед — как знамя. Если лежит — значит, место занято. Территория маркирована.
И ведь ни одна не ночует официально. Просто «осталась, потому что автобус ушёл». Или «что-то поясница прихватила». Или «ну я уже всё равно в халате».
А потом случилась ПЯТНИЦА.
Утром Галина вымыла окна. ВСЕ. На втором этаже. В декабре. С табурета.
— Чтобы светлее было. А то у вас как в подвале.
- К вечеру Валентина вернулась с «домашней пиццей» и увидела это. И застыла на пороге:
— Ага. Подмывает территорию? Думаешь, если окна помыла — ты теперь главная бабушка?
Галина поджала губы:
— Я делаю, что могу. А не устраиваю сцены.
— Конечно. Вика устала — ты тут как тут. Только чтоб потом намекать, кто в доме хозяйка!
— Валя, ты параноишь. Хочешь — вымой двери. Хочешь — потолок. Мне не жалко.
— Зато спину потом жалеть будешь, ага.
И тут...
— Мам? Мам?!! — крикнула Вика из спальни. — Можно уже без театра?!
Но это был только пролог.
Переезд в трёшку, как оказалось, стал не просто событием — он открыл портал. В параллельную реальность, где бабушки не просто помогают, а ведут окопные войны.
Сначала была «битва за ужин».
— Я сделаю фрикадельки! — сказала Валентина. — Мы вчера ели мясное, давай сегодня овощной суп, — вставила Галина. — Так дети потом не наедятся. — А с фрикадельками — переедят.
В итоге у Вики на плите было два супа. А в голове — одна мысль: «может, заказать пиццу и не мучаться?»
Потом пришёл черёд ванной. Там сменялись запотевшие зеркала, забытые кремы, полотенца на крючках и... битва за бойлер.
— Кто включил на максимум?! Это не сауна, это квартира! — кричала Галина. — Я мёрзну! — парировала Валентина. — Мне кости нужно прогреть, не то застужу себе всё!
А дети? Они тихо варились в этой семейной бане, вытирались чем попало и начинали путать, у кого можно просить мультики, а у кого — нет.
Вика писала подруге:
«Хочу уехать. Без объяснений. Без чемодана. Пусть даже в лифт. Главное — в одиночестве.»
Когда Стас всё-таки вернулся с ночной и увидел, что его мама и тёща сидят на одном диване спиной друг к другу, с поджатыми губами и планшетами на коленях, он сделал единственно возможное:
Он просто прошёл мимо.
— Они обе с добром… — пожал он плечами, когда Вика кинулась к нему с глазами загнанного сурка. — Да? Только добром этим можно обставить окопы. С проволокой.
- На четвёртый день Галина решила, что пелёнки в шкафу сложены «не по фэншую» и пересортировала всё, включая носки мужа.
— Тут хоть какой-то порядок теперь. А то хаос. Бардак. Никакой системы.
Валентина, зайдя через пару часов, увидела это и побледнела:
— Ты в шкаф полезла?! Это же Викина зона! Ты вообще себя кем возомнила?
— Женщиной, у которой есть глаза. И чувство чистоты.
— Ну да. И язык, который всё портит.
На следующий день Валентина переставила микроволновку. Просто так. «Для удобства».
- Галина молча пододвинула её обратно. Битва длилась три часа. Микроволновка была как флаг. Тот, кто её контролировал — тот и командовал обедом.
И вот настала та самая пятница.
Галина с утра мыла окна. Табуретка, ведро, крики «приподай штору!»
Валентина пришла в обед. Сразу — в прихожую:
— Мыла, да? Показательная забота? Думаешь, Вика заметит?
— Я для уюта. Не для похвалы.
— Ага. А что, если я сегодня торт испеку? Прям в форме сердца. Чтобы уж совсем конкуренцию оформить!
— Пеки. Только не в нашей духовке. Я уже поставила пирог.
— Вот как?! А предупредить слабо?!
На кухне включились мультики. Кто-то заорал. Кто-то схватил кошку. Кто-то — чашку.
Вика держалась. До последнего.
Но когда увидела, как обе стоят у плиты, с ложками, пирогами, формами, мукой на локтях и взглядом, который мог бы заварить чай без кипятка — она поняла:
Или сейчас, или никогда.
— Ты убираешь, чтоб потом выставить меня, да?! — голос Валентины перекрывал мультики, чайник и кошку, которую третий ребёнок пытался усадить в рюкзак.
— Думаешь, если Вика уставшая, ты тут за главную?! — продолжала она, размахивая прихваткой, как флагом протеста.
— Это ты мечтаешь всех подмять! — парировала Галина. — Как командовала Викой в детстве, так и лезешь теперь!
— Да я хотя бы с внучкой на больничном сидела! А ты только под нос себе кофе наливаешь!
— Хоть кофе, а не валерьянку!
- Вика распахнула дверь кухни. На секунду даже мультики притихли. Дети застопорились. Даже кошка выглянула из рюкзака.
— Всё. Хватит.
Она стояла между ними. В спортивных штанах, с растрёпанным пучком, мукой на колене и молоком на носке.
— Обе. На выход.
Валентина открыла рот:
— Я…
— Нет. Не надо «я». Не надо «а она первая». Не надо «а я просто хотела как лучше».
Вика дышала быстро. Как после бега. Или как перед слезами. Но не плакала.
— Я устала. Очень. Я люблю вас. Обеих. Правда. Но это уже не помощь. Это театр. Это бой за трон. Это... всё, кроме поддержки.
Пауза. Взгляд — из одного лица в другое.
— Хотите видеть внуков? Звоните. Заранее. Хотите помочь? Спрашивайте, как. Делайте это не за медаль, не за право лежать на диване, не за тёплое слово. Делайте, если действительно хотите быть полезными.
Молчание. Долгое. Тяжёлое. Даже мультики на фоне казались неуместными.
— А сейчас... Мне нужно, чтобы вы ушли. Обе. Сегодня.
- Галина первой отвела взгляд. Пошла в коридор, без слов. Потом — Валентина. Поставила прихватку на стол. Тихо.
Обе ушли. Без скандала. Без хлопанья дверьми. Без взглядов через плечо. Только звуки тяжёлой обуви по ламинату.
А потом — тишина.
Не мирная. Пока ещё колючая. Но — тишина.
Вика сидела на диване. Впервые — одна.
Без галиного пледа. Без валиной подушки. Без споров, кто ближе к лампе.
Просто — тишина. Дети в комнате играли в Лего. На кухне не жарилось ничего. Кошка мирно дремала на подоконнике.
Вика взяла пульт. Покрутила в руках. Не включила телевизор. Просто положила рядом.
Так тихо, что слышно, как батарея потрескивает.
Зазвонил телефон.
Мама.
— Вик, я… — голос Валентины был хрипловатый. — Я погорячилась. Но и ты пойми. Мы же всё — от любви. Просто, может, слишком по-разному…
Пауза.
— Я люблю тебя, дочка. И прости, если… ну, если слишком лезла.
— Спасибо, мам. Мне просто… просто надо было чуть воздуха.
— Понимаю.
Через минуту — второй звонок.
Галина.
— Викочка. Ты молодец. Вот честно. Я, пожалуй, правда перегнула. Не со зла. Просто привычка — командовать.
Она даже рассмеялась.
— Но знаешь… ты как-то вдруг — взрослая стала. Сильная.
— Мама…
— Всё хорошо. Я не обижаюсь. Давай выдохнем. С обеих сторон.
Они попрощались. Без напряжения. Без фальши.
Вика выключила звук. Устало улыбнулась.
Любовь — это хорошо. Но ещё лучше — любовь по очереди.
На следующее утро она проснулась без криков на кухне. Без запаха валерианы и свежего пирога в одно и то же время.
Заварила кофе. Настоящий. Горячий. Без глотков на бегу.
— Мам, можно мы сегодня бабушкам позвоним? — спросила старшая.
— Конечно. Только сначала — завтрак. И ты, и они — подождут. А пока — мы с вами. Одни.
Вика сидела на том самом диване. Который раньше был ареной.
Теперь — просто диван. Просто дом. Просто семья.
И этого было достаточно.
Пока — достаточно.
Бывали ли в вашей жизни моменты, когда "своя трёшка" становилась полем боя?
Мои хорошие, очень благодарна за Ваши лайки и комментарии! ❤
А также не забудьте подписаться на канал, чтобы не пропустить новые интересные публикации.