В тихой деревушке Заречье, где река лениво огибала покосившиеся избы, жила Светлана. Внешне – обычная старушка, с морщинистым лицом и добрыми глазами. Но за этой маской скрывалась колдунья, чья сила питалась страхом и чужой болью. И больше всего Светлана ненавидела своего зятя, Ивана.
Иван, парень крепкий и работящий, любил ее дочь, Марию, всем сердцем. Но Светлана видела в нем лишь помеху, чужака, посягнувшего на ее власть над дочерью. С первого дня их знакомства она плела вокруг Ивана паутину проклятий, шептала заговоры на ветер, подкладывала заговоренные травы под порог.
Иван чувствовал неладное. Ночами ему снились кошмары: черные вороны, клюющие его плоть, бездонные колодцы, из которых тянулись костлявые руки. Днем его преследовали неудачи: то скотина заболеет, то урожай пропадет, то инструмент сломается. Мария, видя страдания мужа, пыталась поговорить с матерью, но Светлана лишь отмахивалась, твердя, что Иван сам виноват, что не умеет хозяйствовать.
Однажды, в день свадьбы Ивана и Марии, Светлана подарила молодым рушник, вышитый красными нитями. "На счастье, на долгую жизнь," - проскрипела она, глядя Ивану прямо в глаза. Иван почувствовал, как по спине пробежал холодок. Рушник казался ему зловещим, словно пропитанным чем-то нечистым.
С тех пор жизнь Ивана превратилась в ад. Каждую ночь, когда он засыпал, рушник, висевший над кроватью, начинал шевелиться, словно живой. Красные нити на нем пульсировали, как вены, а в воздухе чувствовался запах гнили и серы. Иван видел во сне Светлану, стоящую у его изголовья, с горящими глазами и змеиной улыбкой. Она шептала проклятия, высасывая из него жизненные силы.
Иван слабел с каждым днем. Он стал бледным, худым, его глаза потухли. Мария, в отчаянии, обратилась к местной знахарке, бабе Агафье. Агафья, взглянув на Ивана, сразу поняла, в чем дело. "На нем проклятие, сильное проклятие, - прошептала она. - И источник его – рушник, подаренный тещей. Он пропитан кровью и темной магией."
Агафья велела Ивану немедленно избавиться от рушника. Но было уже поздно. Светлана, чувствуя, что ее власть над Иваном ослабевает, решила действовать наверняка. В одну из ночей, когда Иван спал, она проникла в его дом. В руках она держала нож, а в глазах горела безумная ненависть.
Мария проснулась от странного шороха. Она увидела мать, склонившуюся над Иваном. В лунном свете нож в ее руке казался особенно зловещим. Мария закричала, пытаясь остановить мать, но Светлана оттолкнула ее и вонзила нож в грудь Ивана.
Кровь хлынула на рушник, пропитывая красные нити. В этот момент Светлана издала жуткий, нечеловеческий вопль. Ее тело начало трястись, а лицо исказилось в гримасе ужаса. Она упала на пол, забившись в конвульсиях.
Когда все стихло, Мария подползла к Ивану. Он был мертв. Рядом с ним лежала Светлана, с мертвенно-бледным лицом и пустыми глазами. Проклятие, которое она обрушила на Ивана, обернулось против нее самой.
С тех пор в Заречье никто не упоминает имени Светланы. Говорят, что по ночам, когда луна полна, над домом Ивана и Марии можно увидеть привидение: призрак Светланы, склонившийся над рушником, испачканным кровью. Она шепчет проклятия, но теперь они направлены на саму себя. Рушник, пропитанный кровью Ивана и темной магией Светланы, стал порталом, связывающим мир живых и мертвых. Он висит над кроватью, словно зловещее напоминание о том, что зло, порожденное ненавистью, всегда возвращается к своему создателю.
Мария, потерявшая мужа и мать в одну ночь, покинула Заречье. Она не смогла вынести воспоминаний, преследовавших ее на каждом шагу. Говорят, она ушла в монастырь, пытаясь замолить грехи своей матери и найти покой в молитвах.
Дом Ивана и Марии остался заброшенным. Местные жители обходят его стороной, боясь потревожить злых духов, обитающих там. Лишь ветер гуляет по пустым комнатам, шелестя старым рушником, висящим над кроватью. Красные нити на нем по-прежнему пульсируют, словно живые, напоминая о крови, пролитой в ту страшную ночь. И каждый, кто осмелится взглянуть на этот рушник, почувствует леденящий ужас, проникающий в самую душу. Ведь кровь на рушнике – это не просто кровь, это печать проклятия, навеки запечатленная на ткани времени. И она будет напоминать о том, что ненависть и злоба всегда оставляют кровавый след, который невозможно смыть.