Трансплантология – особенная наука. Находясь на службе у человечества, она спасает и продлевает жизни. Операции по пересадке органов проходят на высоком технологическом уровне и – главное – успешно. Своей очереди ожидают тысячи пациентов, в будущем – избранных счастливчиков, как будто бы заново родившихся. А сколько доноров дарят частицу себя тем, кто нуждается и сквозь бесконечное время не теряет последнюю надежду?! Хирургам ставят памятники ещё при жизни. Их святые руки целуют как нечто божественное, уникальное, не поддающееся однозначному толкованию.
Арсений по воле судьбы стал доктором трансплантологии. В свои тридцать пять лет он добился всеобщего уважения коллег и заслуженного поклонения, как языческому идолу, многочисленных нуждающихся в лечении. Являясь руководителем специальной бригады, чудо-хирург за опытность, профессионализм, непрерывность и безотказность был неоднократно удостоен государственных премий и врачебных наград.
Беззаветная самоотдача с самого начала ответственной карьеры сделала Арсения одиноким. Вокруг него постоянно находились девушки и женщины. Он мог свободно выбирать. С ним хоть на край света согласилась бы пойти любая. Но сердце невероятного мужчины оставалось упорно молчаливым и не желало отвечать на просьбы о благосклонности. Голубая мечта представительниц прекрасного пола снимала квартиру в престижном районе, была неподкупной и – а это выглядело именно так – обручилась до гробовой доски с требующей всё новых жертв сравнительно молодой наукой.
– Доктор Зельдин, подойдите, пожалуйста, в дежурку! – сообщила по сотовому операционная медсестра.
– Хорошо, – ответил Арсений, отдыхая в ординаторской после очередной сложнейшей операции по пересадке больному обеих почек вместо отказавших в работе примерно месяц назад.
В кабинете светилу космической медицины ожидала скромная женщина лет тридцати.
– Снова – вы?! – не успев войти, раздражённо отреагировал уставший мужчина. – Что вам надо от меня?
– Сенечка, я принесла тебе мясной пирог! – предложила уже знакомая посетительница. – Попробуй! Сама стряпала! – и развернула противень на столе.
– Я ещё раз повторяю! Я ничего не хочу! Я сыт по горло вашей бесконечной заботой обо мне! Уходите! Я устал! – сев в кресло, на повышенных тонах сообщил Арсений.
– Может, массажик? Да, я машинку принесла. Хочу тебя постричь, – невинно улыбаясь, сказала женщина.
– Дорогая моя! – встав и подойдя к заботливому человечку, обратился хирург. – Может, вы меня ещё и вымоете?!
– Если надо будет, и вымою, – серьёзно призналась посетительница.
– Кто вы и откуда? Я сейчас, честное слово, вызову охрану! И как они вас вообще проглядели-то на этот раз?! Я ведь вроде бы уговорил их!
– Передо мной все двери открываются! – сообщила женщина. – Я – твой ангел-хранитель! Если хочешь, самая настоящая жена!
– Хм! Но я вас не люблю! Я никого не люблю! Вы мне уже надоели! Через час я снова в операционной! Мне предстоит работать с печенью! Уходите!
– Хорошо… Вечером я опять приду. А пирог кушай на здоровьице! – предупредила посетительница.
– Как вас хоть зовут? – спросил хирург, радуясь, что наконец-то навязчивая гостья покидает кабинет.
– Вера, – смущённо прошептала редкая мастерица-рукодельница.
– Верочка! Я благодарю вас и за голубцы, и за пельмени, и за супы, и за пирожки, и за тортики, и за китайский чай, и за свитер и плед, и за постиранное бельё, которое вы бессовестно выкрали у меня, и за ушитые брюки, потому что я похудел, и за то, что ещё вы сможете для меня сделать! Вот деньги! Берите! Я думаю, всё это столько и стоит! Я, Верочка, не люблю вас!
– Убери эти бумажки! Я не нуждаюсь в них! Ты меня обидел! Вечером я приду тебя постригать… – и заплакавшая посетительница вышла из дежурки.
Следом вошёл врач того же возраста, что и Арсений, который нёс вахту на двадцатичетырёхчасовом посту в отделении хирургии и трансплантологии.
– Блин! Сеня, что ты делаешь?! Я слышал, как ты её отчитывал! Так нельзя! – выразил недовольство коллега по скальпелю.
– Жора, тебя это не касается! Когда к тебе приходят, я не сую свой любопытный нос! – фыркнул Арсений и закурил уже пятую сигарету.
– Если бы ко мне хоть одна из всех так обратилась, я бы на ней сразу же женился! – признался друг. – Только посетителей не я интересую, а мои знания и умения! Ко мне приходят как к хирургу, а она к тебе – как к человеку!
– И что ты предлагаешь? – докуривая, спросил Арсений.
– Ничего! Тебе всё, что ни говори, всё как об стенку горох! Я хочу её пирога! Я спросил у охраны, кто она. Это Вера. Живёт недалеко от больницы. Месяц назад у неё умер муж. Ух, вкусно-то как! – и Георгий, не спросив разрешения, отрезал ещё кусочек.
– Что ты такое говоришь?! – изменился в лице знаменитый хирург.
– Да! Вот так! Ему сделали операцию. Пересадили сердце. Что-то пошло, видимо, не по плану. Началось отторжение. И он скончался прямо на операционном столе. Резали повторно. Надеялись спасти. Или хотя бы поставить прежнее больное сердце, чтобы отсрочить страшный момент…
– Бог мой! Если бы кто мне раньше сказал об этом! Я ведь думал, что она – какая-нибудь сумасшедшая! – расхаживая по кабинету, винил себя ни в чём не виноватый Арсений.
– Сенечка, это – золотой человечек! Жаль, что я уже помолвлен! Да и, если бы был свободен, она бы никогда ко мне не пришла! Это ты у нас и Бог, и сатана!
– Так! Ладно! Я пойду! Операция у меня! – вспомнил Арсений и побежал в ординаторскую.
Незаметно наступил вечер. Когда часами стоишь за операционным столом, время вокруг течёт, как вода, а в операционной – как густой мёд.
У пациента случилось осложнение. Его чуть не потеряли. Хирург боролся, сколько есть сил, за каждую доверенную ему жизнь. К счастью, всё нормализовалось. Состояние было хоть и критическим, но стабильным. Надежда на выздоровление одновременно и радовала, и огорчала. Больного не желали видеть родственники. Баснословное наследство доставалось коварной жене. Здоровую печень-мишень повредили, а точнее, отравили, в результате систематических введений в пищу специально подобранных препаратов-киллеров в виде жидкой суспензии. Богатый муж был не нужен, нужны были его деньги.
– Добрый вечер, Сенечка! Я пришла снова. Буду тебя постригать. Не стала надоедать, мелькая у тебя перед глазами. Позвонила медсестре и уточнила, отдохнул ли ты и свободен ли, – улыбаясь, сказала вошедшая в ординаторскую поздняя вечерняя гостья.
– Здравствуйте, Вера! Как вы это сделаете?! – удивился хирург.
– Очень просто! Не бойся! Я принесла весь инструмент. Одежду тебе не надо снимать. Я ведь профессиональный парикмахер, – ответила женщина, готовя рабочее место.
– А мужа звали тоже Арсением? – нечаянно вырвалось у озадаченного мужчины.
– Да. Значит, ты знаешь… – растерялась Вера и замолчала.
В кабинете повисла неудобная тишина. Наконец Арсений спросил:
– Но почему я?! Ведь не из-за имени моего это всё?!
– Сенечка, успокойся, пожалуйста! А то я ухо твоё задену. Больно будет, – плача, делала своё обычное дело женщина-загадка.
– Вера, я не люблю вас! Не хочу больше, чтобы надо мной и вами смеялись! Вы знаете, как вас на первом этаже называют?! Мамаша! А я – сыночек! Бублики, пирожки, конфетки, одежда!.. Что вам от меня надо?! Отвечайте же!
– Не крути головой, Сенечка! – только пожелала Вера, а ответ на вопрос последовал позже.
– Зачем вы меня стрижёте? Здесь больница, а не парикмахерская! – возмутился Арсений. – Я понимаю ваше горе! Но я-то здесь при чём? Я не люблю вас и заменить вам умершего мужа не смогу!
– Сенечка, помолчи, пожалуйста! Послушай меня, мальчик мой! – вытирая слёзы, с трудом выговорила Вера.
– Я вам не мальчик! Это что ещё за обращение ко мне?! А вы мне не мамочка! И не жена, если хотите! Я не люблю вас!
– Сенечка, я закончила… Посмотрись в зеркало! – и Вера, снимая цветную шёлковую накидку, улыбнулась сквозь слёзы.
– Спасибо, Вера! Я от вас больше ничего не приму! До свидания! Не приходите ко мне завтра! И никогда не приходите! – отблагодарил Арсений за труды сумасшедшую женщину в последний раз и открыл перед ней двери.
Кабинет опустел, и хирург лёг на диван.
Через минуту в ординаторскую ворвался разъярённый Жора.
– Слушай, друг! А ты эгоист! Я думал, что ты поймёшь её и не будешь ей отказывать! Я ошибся! Ты – сволочь! Не зря ни одна девчонка не выдерживает с тобой и единственного вечера! Зануда! Нытик! Да тебя надо кастрировать! – не успокаивался Георгий, наклонившись над полусонным доктором.
– Отстань! Дай поспать! Иди к себе! Усунься! – в ответ прозвучало из очаровательных уст Арсения.
– И всё?! – удивился Жора, ожидая другой реакции, более бурной и болезненной. – Да ну тебя!
Дверь за коллегой захлопнулась. Арсению было всё равно, что о нём думают в отделении. Но мнение самого близкого человека после мамы имело для него большой вес. Георгий с давних пор находился в статусе брата. Дружба двух мужчин оказалась настолько крепкой, что никакие сплетни не сумели их развести на протяжении нескольких лет. А попытки были. Как всегда.
– Арсений Викторович! Арсений Викторович! Проснитесь же! – умоляющим голосом пищала дежурная медсестра. – Операция! Скорее! Бригада Егорова в затруднительном положении! Вот послали за вами! Андрей Иванович знает, что сегодня ночью ваша смена!
– Что у них? – окончательно проснувшись, спросил хирург.
– Да не знаю! Говорят о каком-то кровеносном сосуде! Резать его – и допустить опасное кровотечение – или нет?! Пережимать, спрашивают, – и лишить важнейший орган необходимого питания – или оставить всё, как есть?! – едва успевая за бегущим доктором, на ходу объясняла взволнованная девушка.
– Андрей ещё не набрался большого опыта! – забеспокоился Арсений. – Зря он начал так рано оперировать без наставника! Предатель!
– Я, правда, боюсь! Вы знаете, кому он ставит желудок? – звенящим голоском задала интересный вопрос медсестра.
– Без понятия! – честно ответил Арсений.
– Ни в жизнь не догадаетесь! Самому смотрящему! – с удовольствием сообщила девушка.
– Да что вы говорите?! Не испугали! Будь передо мной хоть сам президент, хоть бомж-забулдыга, я сделаю всё возможное, чтобы он жил! Социальные сословия меня всегда раздражали! Особенно эти незаслуженные привилегии, купленные большими деньгами, чаще всего нечестно заработанными! Ну, кто стал богатым, трудясь, как обычный специалист, за обычную зарплату?!
Ситуация у бригады Егорова оказалась на самом деле не такой уж и сложной.
После окончания операции, когда больного начали шить, Арсений сказал Андрею пару ласковых слов:
– Он мог умереть! И в этом, я считаю, был бы ты виноват! Это же так просто! Нельзя оставлять органы на длительное время обескровленными! Кровотечение, которого вы так боялись, в этой области не представляет особой опасности! А вот некроз тканей действительно опасен! Он необратим! Андрей, тебе надо продолжать учиться! Не случилось как бы непоправимого! Я долго не решался сам оперировать, без учителя. Да, мне трудно пришлось. Когда наставник скончался, я не имел права его подвести. Мне казалось, что он наблюдает за мной. Я чувствовал некоторое время его присутствие рядом. Иногда даже слышал его голос, который диктовал мне, что я должен сделать именно сейчас и что я должен ещё буду сделать, чтобы пациент находился далеко от границы риска…
– Я заболел славой… Сеня, это ужасно! Не первый раз моя команда беспокоится из-за меня. Ты прав! Я, наверное, годен пока только ассистировать, – вынужден был признать своё поражение господин Егоров, полгода назад бессовестно предавший замечательного наставника, сообщив в аппарат управления дезинформацию, связанную с наступлением у него начальной фазы старческого маразма.
Утро следующего дня увенчалось для знаменитого хирурга успешно проведённой операцией по пересадке больному правого лёгкого. Когда можно было уходить – а оперируемого уже увезли в реанимацию, – Арсений в операционной широко распахнул пластиковое окно, чтобы глотнуть свежайшего прохладного воздуха. Этого хватило для того, чтобы заработать обыкновенную простуду. Ведь хирург, оперируя, сильно вспотел.
Вера пришла вовремя, несмотря на строжайший запрет. Охрана сообщила, что Арсений Викторович плохо себя почувствовал. Скорая его увезла домой. Заботливая женщина расстроилась. Беспокоясь о состоянии здоровья своего подопечного, она добилась пропуска в ординаторскую и расспросила у сотрудников причину столь внезапного недуга.
– Да ничего страшного! Вечером у него назначена операция! Он обязательно будет здесь! От графика нельзя отступать! Вы не беспокойтесь! Горло! Он простыл! – объяснил Вере вежливый Георгий.
– Где он живёт? – спросила женщина-парикмахер, вытаскивая из сумочки миниатюрную записную книжку.
– Вообще-то он мне запретил кому бы то ни было называть свой адрес, – откровенно ответил Георгий.
– И всё-таки?! – и женщина пообещала сама себе сделать всё для того, чтобы заветный адресок достать, даже если бы этот молодой человек потребовал от неё чего-то из области эротического.
– Да! Перед вами невозможно долго удерживать оборону! – сдавшись без боя, признался смеющийся Георгий. – Дайте! Я сам напишу вам! – и хирург настрочил в блокнотике улицу, номер дома, квартиры и цифрового кода входных дверей.
Арсений лежал на просторном угловом диване. Его то бросало в жар, то морозило. Он разделся до трусов и обернулся в тёплое одеяло. На тумбочке была рассыпана куча блистеров с таблетками от простуды. Казалось, эффект от них совсем не ощущался, хотя прошло уже несколько часов. Заболевание прогрессировало и захватило низ горла, мешая мужчине безболезненно глотать и говорить. Кашель до хрипоты и поднявшаяся температура могли сорвать запланированную на глубокий вечер операцию.
Вера едва добралась до многоэтажки. У неё ещё были дела, которые не терпели отлагательств. Наконец, она позвонила в квартиру и стала ждать, прислонившись к разрисованной местными граффитчиками подъездной стене.
Арсений тяжело доковылял до двери и открыл замки, не посмотрев даже в глазок. Он находился практически в полубредовом состоянии.
– Вера, это вы?! Как хорошо! А мне здесь так одиноко и скучно! – и мужчина повалился на пол.
Арсению показалось, что он спит, что ему снится прекрасный сон, где беспокойная парикмахерша с любовью ухаживает за ним.
Для Веры лежащий на полу мужчина стал очередным испытанием. Хорошо, что он оказался худеньким. Женщина, взяв его за обе ноги, протащила таском до дивана и с трудом, в два этапа – сначала голова и туловище, а потом нижние конечности – закинула на мягкую обивку, укрытую пушистым пледом.
– Так! – сориентировалась на месте трудолюбивая домохозяйка. – Я знаю, как тебе помочь! Ты меня не любишь! Я чувствую это! Ничего! Стерпится – слюбится! Сейчас я натру тебя спиртиком! К чёрту таблетки и бесполезные микстуры! Плохо они помогают! А вот это! – и Вера подняла над собой небольшой флакон из непрозрачного коричневого стекла, в котором содержалась девяностопятипроцентная горячительная жидкость.
Парикмахер стянула с Арсения одеяло и облила его тело спиртом. Холодный душ привёл мужчину ненадолго в сознание. Температура не была такой уж высокой. Просто казалось, потому что жар расползался по всем клеточкам.
– А теперь пей! – приказала непрошеная гостья и силой влила в рот Арсению несколько ложек полыхающего лекарства.
Укрыв щупленького хирурга вдобавок тремя пледами, стянутыми с кресел, Вера присела с ним рядом и вместо подушки подложила под его горячую голову свои мягкие колени.
На тумбочке лежал сотовый. Когда он истерично зазвонил, женщина ответила:
– Да! Он скоро будет! Операция?! Нет! Он приедет! Только пришлите за ним машину! К десяти! Вечером! Не утром! Да! Это я, Вера! Да с ним всё будет хорошо! Через парочку часиков он у меня встанет, как молодой огурчик! Что я делаю с ним?! Ну, естественно, порошки, таблетки, микстурки! Да всё сразу! Больница?! Нет, в больницу его не надо! Показаний нет! Да, я – медик! – и Вере пришлось прибегнуть к маленькому обману, чтобы не разоблачить эффективный процесс самолечения.
На практике проверено, что в восьмидесяти случаях из ста простудные заболевания легко лечатся спиртом. Оставшиеся двадцать имеют осложнения и опасную запущенность. Именно поэтому не рекомендуется применять средства народной медицины.
Арсений очнулся, когда прошло три часа. Он так сладко спал. В последнее время спать иногда вообще не приходилось. Всё смены да дежурства, дежурства да смены и, конечно, операция за операцией.
– Вера, что вы со мной сделали?! – видя перед глазами знакомые черты лица, спросил выздоровевший хирург.
– Сенечка, тебе помог спирт, который я нашла на кухне! – открыла тайну широко улыбающаяся женщина.
– Я что-то не узнаю своё жильё! – приняв сидячее положение, удивился Арсений.
– Я похозяйничала здесь немного! – мило посмотрела Вера.
– Ничего себе! Всё блестит! И повсюду порядок! – обрадовался мужчина. – У меня вечно ни на что не хватало времени! Я даже цветы перестал разводить! Последний раз так их засушил, что они погибли!
– Это ещё не всё! – и Вера принесла с кухни лёгкий ужин. – Перед операцией тебе надо подкрепиться!
– Ой, вот спасибо-то! – положительно отреагировал хирург.
– Ну, теперь ты меня хоть чуточку любишь? – внимательно смотря, как ест любимый мужчина, решила поинтересоваться чудо-парикмахерша.
– Может быть! – и Арсений продолжил трапезу.
Давно уже у молодого человека не было такого сытного, хотя и лёгкого ужина. Только всё кофе да кофе.
– Я сообщила по телефону, что ты, Сенечка, будешь делать вечернюю операцию. За тобой пришлют машину.
– Это хорошо, Вера! Там особенный случай! Потом как-нибудь расскажу. Всё дело в том, что это не мужчина, а женщина. Я редко пересаживаю органы женщинам. Чаще в этом больше нуждаются мужчины. Для меня подготовка к подобным операциям – всегда праздник. Я хочу, чтобы эта женщина ещё долго-долго жила. Ведь ей всего-то – двадцать пять. Правда, она пила много. Но это отдельная история. Муж, так иногда бывает, вынудил. Постоянно доставал её своими выходками. Короче, изменял…
– Сенечка, у тебя всё получится! Сейчас послушай меня! Я действительно твой ангел-хранитель! Ты, наверное, не помнишь, как спас от неминуемой смерти мою маму. Жаль, что мой муж-сердечник не попал к тебе. Ты тоже бы помог ему получить второй шанс на продолжение жизни. Но так угодно стало небесам. Мой Арсений ушёл. Его место занял… другой Арсений. Это ты… Мама рассказывала, что она тебе гадала по руке. Она ведь у меня – проверенная временем гадалка. Не ошибается…
– Что-то я такое припоминаю! Тарабарщина какая-то! – вороша прошлое, пытался воссоздать хирург-трансплантолог картину тех далёких событий.
– Сенечка, ты сейчас ничего и не вспомнишь! – вовремя предупредила Вера, чтобы мужчина зря не мучился. – Это было-то когда? Несколько лет назад! Да и тебя тогда постоянно отвлекали! А мама моя сразу мне сказала: «Вот тот, кого ты будешь холить и лелеять после смерти первого мужа! Такова судьба! И твоя, и его!»
– Значит, это правда! Я вспомнил! – неожиданно выкрикнул Арсений. – Женщина же мне тогда показала на вас. Вы, Вера, пришли навестить её. Я, кажется, знаю, что она мне сказала. «Это – твоя будущая жена!» – и указала на вас. Ваша мама угадала один момент из моего детства. Я всегда проверяю гадалок на вшивость.
– Что ж, Сенечка! Тебе уже пора! Я останусь здесь. Мне нужно привести квартиру в порядок. Я не всё ещё сделала. Дома меня всё равно никто не ждёт. Ты когда будешь? Я приготовила чистое бельё, рубашку, отгладила брюки, начистила туфли. Ты обязан хорошо выглядеть!
– Спасибо, Вера! Буду только завтра, ближе к обеду. У меня с утра операция, потом обход, потом снова операция. И операция ещё вечером, примерно в то же время, как сегодня. Зато я в выходные свободен. Так что мы можем с вами куда-нибудь сходить. Вера, с тобой сходить…
– Сенечка, ты всё-таки растаял! – воскликнула одинокая женщина, вытирая слёзы.
– Ну-ну, не надо плакать! Я здесь! Я рядом! – и Арсений обнял похудевшую Веру, в последнее время сильно настрадавшуюся, словно какая-нибудь великомученица.
Подготовка к сложной операции была завершена. Бригада ожидала главного хирурга.
– Жора, а он вообще придёт? – усомнилась операционная медсестра.
– Сеня нас никогда не подводил! – ответил Георгий, взявшийся на этот раз ассистировать своему другу, дав согласие на переход в условия нового обучающего теоретико-практического уровня.
– Конечно, он придёт! – заверил готовую к бою команду врач-анестезиолог.
Через пять минут в ординаторскую вошёл Арсений.
– О, какие люди?! – решил пошутить Георгий. – Да тебя, друг, и не узнать! Ухожен, как сам принц!
– Спасибо за комплимент! Так, ребята, работаем в том же режиме, как и договаривались! Танюша, я попрошу тебя быть особенно внимательной! Жора сегодня вместе со мной! И шить тоже будет он! Извини! Я тебе полностью доверяю! Но сегодня – так надо!
– А где же принцесса? – спросил врач-анестезиолог.
– Она дома! Если ты о Вере! Благодаря ей я встал на ноги, избавился от простуды и никогда не буду больше открывать нараспашку окна, чтобы проветриться! Пациентка готова?
– Да! – ответила медсестра.
– Тогда в операционную! Одеваться!
Во время осмотра оперируемого поля Жора спросил:
– Сеня, это она тебя изменила?
– Да! Я до сих пор никого не любил! А сегодня я влюбился, как мальчишка! Голову из-за Веры потерял! Мне кажется, она мне пересадила любовь! Кому, как не мне, знать это?! Ведь я – хирург-трансплантолог! Мы скоро поженимся! Спасибо, друг, тебе за то, что иногда направлял меня на путь истинный! Вера!.. Она – мировая женщина! Она – мой ангел-хранитель! Представляешь, как преобразилось моё скучное гнездо холостяка?! Вера начала хозяйничать в нём, как у себя дома! А это может делать только по-настоящему любящая женщина, любящая и душой, и сердцем!
– Я рад, что ты послушал меня! И спасибо тебе за доверие! Я не смогу с тобой никогда расплатиться за предложенное мне ассистирование! – и Георгий промокнул тампоном сделанный Арсением надрез в брюшной полости девушке с загубленной внешностью фотомодели.
Вера позвонила маме.
– Да, Верунчик! Да, дорогулечка! – ответила мама.
– Мам, ну, поздравь меня! – смеясь, сказала дочь. – Твоё гадание сбылось! Я переезжаю к Арсению, к твоему хирургу!
– А я что говорила?! Конечно, доченька, поздравляю! Это – золотой мальчик! А тот Сеня… не твоим был! Зря я побоялась посмотреть его, когда вы ещё только познакомились! Если бы я тогда узнала, чьим мужем он станет, я бы никогда не разрешила тебе ни выходить за него замуж, ни даже дружить с ним!
Спасибо, дорогой мой читатель!