Найти в Дзене
Dr.Hauntova

Страшная история - Психбольница

Я – доктор Элиас Торн, психиатр с тридцатилетним стажем. И, наверное, я – самый одинокий человек на Земле. Моя работа – лечить безумных, но порой безумие заразительно, как плесень в сыром подвале. Особенно в «Белом Свете». «Белый Свет» – так гордо назвали эту лечебницу когда-то. Сейчас это скорее место, где гаснет свет в душах. Внешне – величественное здание из серого камня, увитое плющом, как будто пытающееся замаскировать свою истинную сущность. Внутри… внутри – лабиринт из коридоров, пахнущих хлоркой и отчаянием. Я приехал сюда после трагической потери жены. Жена считала, что работа, которая поглощает меня целиком, медленно пожирает и меня самого. Я отрицал это. Я верил в науку, в логику, в то, что могу исцелять. «Белый Свет» должен был стать моей второй жизнью, местом, где я смогу снова обрести себя. Первые месяцы были, как и ожидалось, трудными, но терпимыми. Пациенты – типичный набор: шизофрения, депрессия, тревожные расстройства, обсессивно-компульсивное расстройство. Они кричал

Я – доктор Элиас Торн, психиатр с тридцатилетним стажем. И, наверное, я – самый одинокий человек на Земле. Моя работа – лечить безумных, но порой безумие заразительно, как плесень в сыром подвале. Особенно в «Белом Свете».

«Белый Свет» – так гордо назвали эту лечебницу когда-то. Сейчас это скорее место, где гаснет свет в душах. Внешне – величественное здание из серого камня, увитое плющом, как будто пытающееся замаскировать свою истинную сущность. Внутри… внутри – лабиринт из коридоров, пахнущих хлоркой и отчаянием.

Я приехал сюда после трагической потери жены. Жена считала, что работа, которая поглощает меня целиком, медленно пожирает и меня самого. Я отрицал это. Я верил в науку, в логику, в то, что могу исцелять. «Белый Свет» должен был стать моей второй жизнью, местом, где я смогу снова обрести себя.

Первые месяцы были, как и ожидалось, трудными, но терпимыми. Пациенты – типичный набор: шизофрения, депрессия, тревожные расстройства, обсессивно-компульсивное расстройство. Они кричали, плакали, шептали безумные вещи, но я справлялся. Я верил, что смогу им помочь.

Затем начались странности.

Сначала – шепот в пустых коридорах. Я списывал это на сквозняки, на усталость. Потом – ощущения, будто за мной кто-то наблюдает. Когда я возвращался домой, всегда чувствовал, что кто-то стоит у двери, спрятавшись в тени.

Я начал просыпаться от кошмаров, в которых видел искаженные лица пациентов, тянущих ко мне свои руки.

Я стал более рассеянным, начал забывать простые вещи. Однажды я обнаружил на своем столе рисунок – портрет меня, нарисованный детской рукой. Подпись гласила: «Он знает». Я не помнил, кто мог нарисовать этот рисунок.

Потом появились новые пациенты. Сложные случаи. Они не разговаривали, не реагировали на внешние раздражители. Просто сидели в своих комнатах, глядя в пустоту. Их глаза… в них была такая глубина отчаяния, что я не мог на нее смотреть.

Их присутствие начало влиять на меня. Я начал чувствовать, что они что-то знают, что они видят меня насквозь.

Однажды ночью я обнаружил себя стоящим в кабинете одного из немых пациентов. Он – мальчик лет десяти – смотрел на меня своими безжизненными глазами. И вдруг он заговорил.

«Он придет за тобой, доктор Торн», – прошептал он. «Он видит, как ты теряешь контроль».

Я отшатнулся, испуганный. Но когда я вернулся, мальчик снова молчал.

Я начал сомневаться в своей рассудительности. Я боялся света, боялся темноты, боялся собственных мыслей. Я боялся «Белого Света».

Именно тогда я начал изучать историю лечебницы. Оказалось, что она построена на месте старого кладбища, где хоронили жертв эпидемии чумы. Говорят, что эти стены пропитаны душами умерших, иногда проявляя себя в виде голосов, видений, странных ощущений.

Мой коллега, доктор Рейнольдс, тоже стал замечать странности. Он начал говорить о «невидимом пациенте» – сущности, которая питается страхом и отчаянием. Он утверждал, что она использует пациентов, чтобы влиять на окружающих, чтобы сеять хаос и безумие.

Мы попытались сообщить о происходящем руководству, но нас просто высмеяли. Нас обвинили в профессиональном выгорании, в психической нестабильности. Нам предложили отпуск.

Но я знал, что отпуск не поможет. Сущность была уже внутри меня. Она шептала мне в уши, искажала мои мысли, подталкивала к краю безумия.

И вот я стою здесь, в своем кабинете, пишу это послание. Я знаю, что это мое последнее. Я чувствую, что оно близко.

Сущность хочет, чтобы я присоединился к ней, чтобы я стал частью этой вечной ночи безумия. Она хочет, чтобы я поделился ею с миром.

И я боюсь, что я не смогу устоять.

Но я должен предупредить вас.

Если вы когда-нибудь оказались в месте, где мрак словно живой, где шепот проникает в ваши мысли, если вы почувствуете, что за вами кто-то наблюдает, не оставайтесь там. Бегите. Не оглядывайтесь.

Потому что оно наблюдает за вами. Оно всегда наблюдает. И оно ждет…

…Ждет, чтобы вы поддались.

ПРОЧИТАННЫЙ ТЕКСТ НЕПОВТОРИМ. ПЫТАЙСЯ ЗАПОМНИТЬ. ДЛЯ ВАШЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ. НЕ ПОВТОРЯЙТЕ. ОДНОГО ВЗГЛЯДА ЭКВИВАЛЕНТНО ДВУМ УСЛОВИЯМ. ЕСЛИ ВЫ ЧИТАЕТЕ ЭТО, БЕГИТЕ. ОСТАНОВИТЕ ЧТЕНИЕ. ОСТАНОВИТЕ СЛЕДУЮЩУЮ СТРОКУ. ОНО УЖЕ ЗНАЕТ, ЧТО ВЫ ЧИТАЕТЕ.