Хотя в Новое время Англия стала символом морской мощи и глобальной торговли, её путь к этому статусу начинался с глубокой экономической зависимости. В Средние века английские рынки были тесно связаны с торговой сетью Ганзейского союза — монополиста североевропейской торговли, конкуренция с которым долгое время казалась невозможной.
В XIII–XIV веках, поощряя иностранную торговлю, английские власти предоставляли иностранцам широкие привилегии. Особенно выделялись ганзейцы: они вели торговлю без пошлин, обладали правами подданства, судебной автономией и свободным доступом к рынкам. В Лондоне они жили в собственной фактории — Стальном дворе — и даже участвовали в городском управлении. Союз активно кредитовал корону и купцов, получая доступ к ресурсам страны, включая корнуэльское олово.
С подъёмом английской текстильной промышленности влияние Ганзы стало слабеть, и английские купцы начали осваивать Балтику. Тем временем сам союз переживал кризис: внутренние распри, голландская конкуренция, скандинавский национализм и упадок Фландрии подрывали его единство. Восточные города стремились защитить свои рынки, а западные — зависели от торговли с Англией и выступали за сохранение связей. До потери положения монополиста было далеко, но Ганза уже всячески препятствовала английской торговле.
Английские купцы долгое время безуспешно жаловались на привилегии немцев. Но ослабление центральной власти после восшествия на престол 11-летнего Ричарда II позволило парламенту, под давлением купечества, в 1377 году аннулировать ганзейскую хартию, увязав её восстановление с предоставлением англичанам равных прав в ганзейских землях.
На собрании Ганзы в 1378 году союз потребовал восстановления привилегий и компенсации убытков. В Лондон была направлена дипломатическая нота, но английская сторона вежливо заявила о справедливости парламентского решения и сослалась на злоупотребления ганзейцев.
Внутри союза нарастали разногласия. Никто не собирался давать англичанам равные права, но если восточные города (Данциг) были готовы прекратить всю торговлю с Англией, то западные (Кёльн) от нее критически зависели и были куда осторожней. В 1379 году Ганза направила ультиматум Англии, пригрозив санкциями, но они так и не вступили в силу.
Тем временем парламент осенью 1378 года пошёл на частичные уступки Ганзе и запретил Лондону их оспаривать, но отказался восстанавливать хартию. Главное условие оставалось прежним — восстановление привелегий будет только при предоставлении англичанам равных прав. Парламент демонстрировал зрелость, не подчиняясь ни узким интересам купцов, ни внешнему давлению.
Ганза отклонила предложение, но инициативу перехватил королевский совет, проявивший большую гибкость. В 1379 году архиепископ Кентерберийский, будущий лорд-канцлер, намекнул в письме, что компромисс возможен, если Ганза признает права английских купцов, ущемлённых в её городах. Вскоре в Англию прибыли два ганзейских посла.
Переговоры затягивались из-за требований англичан сначала рассмотреть жалобы своих купцов. Ганзейцы предлагали решить вопрос неофициально на что получали отказ. После долгих обсуждений королевский совет согласился восстановить хартию при включении в неё нового пункта: о дружественном отношении к англичанам и праве торговать по местным обычаям. Это смягчало прежние требования, но позволяло добиваться расширения прав и защищаться от дискриминации.
Послы не имели полномочий утвердить соглашение, но пообещали поддержать его. В декабре 1379 года они покинули Англию, а через год обновленная хартия была восстановлена. Ганза сохраняла привилегии, но впервые официально признавала право англичан на торговлю в её владениях. Поддерживаемые короной, английские торговцы получили доступ к ранее закрытым рынкам и сделали первый шаг к собственному могуществу. Возможным это стало только при сдержанной политике английских властей, не поддавшихся на манипуляции своих и местных купцов.