— Лёшенька! Родной мой! — Милана Юрьевна распахнула объятия прямо в дверях, словно не виделись они годы, а не пару месяцев.
Аня замерла на пороге кухни, вытирая руки кухонным полотенцем. В прихожей громоздились два чемодана — каждый размером с холодильник. На неделю? Серьёзно?
— Мама, как дела, как доехала? — Лёша помогал матери стягивать пальто, поверх её плеча бросил на Аню быстрый, извиняющийся взгляд.
— Доехала, доехала... Устала, конечно. А в поезде-то что творится! — Милана Юрьевна покачала головой. — Молодёжь нынче совсем обнаглела. Музыку слушают без наушников, ногами топают. Не то что в наше время...
— Проходите, Милана Юрьевна, — Аня изобразила улыбку. — Я постелила вам в гостиной. Надеюсь, диван удобный.
— Да что там удобный! — свекровь махнула рукой. — Я человек непритязательный. Привыкла ко всему. Не то что нынешнее поколение — им подавай отдельную комнату, кондиционер...
Началось, — подумала Аня, но продолжала улыбаться.
— Мама, пойдём, покажу, где будешь спать, — поспешно вмешался Лёша. — А потом поужинаем втроём. Правда, Ань?
— Конечно, — кивнула Аня. — Я как раз салат делаю.
За ужином Милана Юрьевна обстоятельно изучала квартиру — словно оценщик, приехавший на экспертизу.
— Живёте неплохо, — наконец вынесла она вердикт. — Только пыльновато тут у вас. Анечка, ты полки-то протираешь?
Аня едва не поперхнулась компотом.
— Протираю. Каждые выходные.
— Каждые выходные? — брови свекрови поползли вверх. — Ну да... У современной молодёжи, видимо, свои понятия о чистоте.
Лёша усердно изучал тарелку, делая вид, что ничего не слышит.
— Мама, расскажи лучше, как дела в Озёрске? — поспешил он сменить тему.
— А что рассказывать-то? — Милана Юрьевна театрально вздохнула. — Тоска смертная. После того как папу твоего не стало... Совсем одна осталась. Вчера села ужинать — а за столом никого. Тишина такая... аж жуть берёт.
Аня видела, как напрягся Лёша. Мать умело играла на его чувстве вины — как пианист на клавишах рояля.
— Ничего, мама, — сказал он мягко. — Зато теперь целую неделю побудешь с нами.
— Да... Целую неделю, — эхом откликнулась Милана Юрьевна, и в её голосе послышались какие-то странные нотки.
У Ани по спине пробежали мурашки. Что-то в этой интонации ей не понравилось.
Прошло три дня, и Аня поняла: её дом больше ей не принадлежит.
Милана Юрьевна была повсюду. Она перемывала за Аней посуду, приговаривая: «Тут жирное пятнышко осталось». Переставляла продукты в холодильнике «для удобства». Готовила завтраки, обеды и ужины, полностью игнорируя планы хозяйки дома.
— Лёшенька должен нормально питаться! — заявляла она, когда Аня пыталась протестовать. — Не этими полуфабрикатами, которыми вы тут кормитесь.
— Мы не едим полуфабрикаты...
— Ой, да я видела у вас в морозилке эти пакеты! С овощами!
— Это обычные замороженные овощи. Их замораживают сразу после сбора, они даже полезнее...
— Анечка, — голос свекрови стал снисходительным, — я тридцать лет проработала в столовой. Знаю толк в правильном питании.
Спорить было бесполезно.
А вечерами... Боже, эти вечера! Когда Лёша возвращался с работы, мать встречала его как вернувшегося с войны героя.
— Сыночек! Как же ты устал! Быстро за стол — я твои любимые котлеты сделала. А рубашку давай, постираю как следует. Не как некоторые...
Аня сжимала зубы и молчала.
— Лёш, — попыталась она поговорить с мужем наедине, — твоя мама, кажется, немного... перебарщивает с заботой.
— Да брось, Ань, — отмахнулся Лёша. — Она просто скучала. Понимаешь же — ей одиноко после папы. Потерпи немного, осталось всего пара дней.
Но на пятый день произошло нечто непредвиденное.
Аня вернулась с работы и обнаружила Милану Юрьевну в кресле с перевязанной ногой. Лицо свекрови изображало страдание.
— Что случилось? — сердце Ани ухнуло в пятки.
— Ох, доченька моя... — голос Миланы Юрьевны дрожал от слабости. — Такая неприятность приключилась! В ванной поскользнулась. Лёшенька врача вызывал — растяжение, говорят. Неделю нельзя наступать на ногу.
— Доктор сказал — полный покой, — подтвердил Лёша, появляясь из кухни. — Так что маме придётся задержаться. Пока нога не заживёт.
— Мне так неловко вас стеснять... — Милана Юрьевна достала платочек и промокнула совершенно сухие глаза. — Но как же я поеду в таком состоянии?
— Конечно, оставайся, мама, — твёрдо сказал Лёша. — Мы с Аней всё понимаем.
Аня посмотрела на свекровь. На мгновение их взгляды встретились, и в глазах Миланы Юрьевны промелькнуло что-то очень похожее на торжество.
— Марина, ты не поверишь! — Аня шептала в телефон, заперевшись в ванной.
Прошло уже две недели с тех пор, как Милана Юрьевна «подвернула» ногу.
— Она прекрасно ходит, когда нас нет дома! Я вчера забыла дома документы, вернулась — а она носится по квартире как молодая! Но стоит нам прийти — снова хромает и охает.
— А муж что? — спросила подруга.
— Лёша её на слово верит. Когда я попыталась намекнуть, что его мамочка уже здорова, он разозлился. Сказал, что я бессердечная.
— Скажи ей прямо, что видела.
— Говорила. Знаешь, что она ответила? Что я всё выдумываю из ревности!
На следующий день случилась новая драма. Милана Юрьевна получила звонок и долго говорила с кем-то, ахая и причитая. Положив трубку, объявила со слезами:
— Лёшенька! Такое несчастье! Зинаида соседская звонила. У нас в доме трубу прорвало! Весь стояк залило, и моя квартира пострадала. Вода с потолка лилась... Ремонт на месяцы затянется!
— Боже... — Лёша растерянно посмотрел на жену. — Что же делать?
— Могу к сестре в Таганрог поехать, — вздохнула Милана Юрьевна. — Хотя мы с ней не особо ладим... Или в гостиницу... Но на мою пенсию...
— Мама, что за глупости! — воскликнул Лёша. — Никаких гостиниц! Ты остаёшься с нами.
Аня почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ещё месяцы? Как долго может продолжаться этот кошмар?
— Лёш, можно тебя? — потянула она мужа в спальню. — Ты серьёзно? Мы даже не знаем, правда ли там что-то случилось!
— Ты не веришь моей маме? — нахмурился Лёша. — Думаешь, она врёт?
— Я не знаю! Но может, стоит проверить? Позвонить в управляющую компанию?
— Аня, это моя мать! — голос Лёши стал жёстче. — Она пожилая одинокая женщина, попавшая в беду. И ты хочешь выставить её на улицу?
Спорить было бесполезно.
Недели шли, а Милана Юрьевна всё увереннее обустраивалась в их квартире. Вещи перекочевали из чемоданов в шкафы. На столике появились её безделушки. Ванная заполнилась баночками с кремами.
— Анечка, а почему у вас детей до сих пор нет? — спросила она как-то за ужином. — Три года замужем — пора бы о потомстве подумать.
— Мы пока не готовы, — сдержанно ответила Аня.
— Не готовы? — Милана Юрьевна всплеснула руками. — Лёше уже тридцать! Я в его возрасте уже воспитывала ребёнка!
— Мама, мы сами решим, — неожиданно твёрдо сказал Лёша.
— Конечно-конечно, — поджала губы свекровь. — Я просто хочу успеть понянчить внуков...
На следующий день Аня, вернувшись с работы раньше обычного, услышала телефонный разговор:
— Да, Зин, я пока у сына живу... Какая разница, когда ремонт закончится? Главное — я здесь обосновалась! Невестка? А что невестка... Она целыми днями на работе. Лёшенька ко мне прислушивается, я тут главная... К лету она сама съедет, говорю тебе!
У Ани к горлу подкатил комок. Значит, вот в чём дело! Выжить её из собственного дома!
Четыре месяца. Четыре долгих месяца Милана Юрьевна жила в их квартире. Аня чувствовала себя изгоем в собственном доме.
— Анечка, ты неправильно режешь овощи, — вмешалась свекровь, когда Аня попыталась приготовить ужин. — Дай-ка я покажу.
— Спасибо, я справлюсь.
— Да ладно тебе! Лёшенька привык к моей готовке. Он с детства любит вот так, кубиками...
И Милана Юрьевна бесцеремонно отобрала у Ани нож.
Вечером, когда Лёша вернулся, свекровь с гордостью объявила:
— Сынок, приготовила твоё любимое!
— Спасибо, мам, — улыбнулся Лёша и взглянул на жену. — Ань, ты чего такая мрачная?
— Ничего, — буркнула Аня и ушла в спальню.
Лёша пришёл через полчаса.
— Что случилось?
— Что случилось? — Аня говорила тихо, чтобы не услышала свекровь. — Лёш, твоя мама живёт с нами уже четыре месяца! Она захватила всю квартиру! Я не могу даже поужинать приготовить!
— Она просто хочет помочь...
— Она не хочет помочь! Она хочет управлять! Я слышала, как она говорила по телефону — что к лету я сама отсюда съеду!
— Тебе показалось, — покачал головой Лёша.
— Я слышала собственными ушами! Лёш, прошу тебя — поговори с ней. Узнай, когда закончится ремонт.
— Я спрашивал. Говорит, сроки переносят.
— А ты проверял? Звонил в управляющую компанию?
— Зачем проверять слова родной матери? — Лёша повысил голос. — Ты считаешь её лгуньей?
— Я не знаю! Но я вижу — с каждым днём она всё больше хозяйничает здесь!
— И что я должен делать? Выгнать мать на улицу?
— Не на улицу, а в её квартиру! Узнать правду о ремонте!
Их разговор прервал стук в дверь.
— Лёшенька, всё в порядке? — обеспокоенный голос Миланы Юрьевны. — Я слышу, громко разговариваете.
— Всё нормально, мама, — открыл дверь Лёша. — Рабочие вопросы обсуждаем.
— Не переутруждайся, сыночек. После работы нужно отдыхать.
Милана Юрьевна многозначительно посмотрела на Аню и ушла.
— Видишь? — прошептала Аня. — Она даже поговорить наедине не даёт!
На работе Аню заметила новая коллега Ольга.
— Проблемы? — спросила она после совещания. — Выглядишь измученной.
Неожиданно для себя Аня рассказала всё.
— У меня была похожая история, — сказала Ольга. — Только со свекром. Тоже приехал «на недельку».
— И чем закончилось?
— Разводом, — грустно улыбнулась Ольга. — Муж не хотел выбирать между мной и отцом.
— Не хочу, чтобы у нас так получилось.
— Тогда действуй. Проверь, был ли потоп в квартире свекрови.
— Как?
— Позвони в управляющую компанию.
В тот же день Аня нашла телефон управляющей компании дома Миланы Юрьевны.
— Хотела узнать о ремонте в доме 15 по Советской, — сказала она диспетчеру. — Там был потоп, квартира 47...
— Потоп? — удивился мужчина. — В доме 15? Не было никакого потопа. Уж я бы знал.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Хотите, посмотрю журнал заявок?
Через минуту он подтвердил:
— Никаких заявок от жильцов квартиры 47 за полгода не поступало.
Аня положила трубку с чувством облегчения и ярости одновременно. Значит, свекровь солгала!
— Может, она квартиру сдаёт? — предположила Ольга.
— Как проверить?
— У меня есть знакомый риэлтор в Озёрске.
Через два дня Ольга принесла фотографию.
— Смотри. Квартира 47. Мой знакомый позвонил — ему открыла молодая женщина. Сказала, что снимает у Миланы Юрьевны полгода.
Аня не могла поверить. На фото была видна табличка с номером и девушка в дверях.
— Она лгала всё это время! — прошептала Аня. — И получает деньги за аренду, пока живёт у нас!
Аня позвонила Олегу, старшему брату Лёши.
— Мне нужна твоя помощь, — объяснила она ситуацию. — Лёша мне не верит, но тебя послушает.
— Честно говоря, не удивлён, — ответил Олег. — Мама всегда была... изобретательной. Приеду в субботу.
В субботу они собрались за столом. Милана Юрьевна была недовольна появлением старшего сына.
— Олежек, предупредил бы! Приготовила бы пирожки.
— В следующий раз, мама, — сухо ответил Олег. — Сегодня серьёзный разговор.
— О чём? — насторожилась свекровь.
— О твоей квартире, — Аня положила на стол документы и фотографии. — Той, где якобы был потоп. Которую ты полгода сдаёшь молодой паре.
Милана Юрьевна побледнела, но быстро взяла себя в руки.
— Что за чушь! Кто такое сказал?
— Управляющая компания. Никакого потопа не было.
— Мама, это правда? — Лёша смотрел с недоверием.
— Лёшенька, ты веришь бумажкам больше родной матери? — Милана Юрьевна перешла в атаку. — Да, сдаю! Но только потому, что там после потопа сыро, плесень! А деньги копила вам на подарок!
— Мама, хватит, — вмешался Олег. — Не было потопа. Ты выдумала всё, чтобы жить у Лёши.
— Как смеешь! — вскочила Милана Юрьевна. — После всего, что я для вас сделала!
— Потому что это ложь, мама, — спокойно сказал Олег.
Милана Юрьевна перевела взгляд на младшего сына:
— Лёша! Неужели позволишь им так со мной?
Лёша молчал, переводя взгляд с матери на жену.
— Лёш, — тихо сказала Аня, — я люблю тебя. Но больше так не могу. Твоя мама нами манипулирует. Если ты этого не видишь... мне придётся уйти.
Эти слова словно разбудили Лёшу. Он посмотрел на документы, потом на мать:
— Мама, зачем ты солгала?
— Я не лгала! — воскликнула Милана Юрьевна. — Просто... хотела побыть с тобой подольше. Ты же мой единственный...
— У меня есть брат. И жена. Тебе нужно вернуться домой.
— Что? Ты выгоняешь родную мать?
— Прошу вернуться в твою квартиру. Которая в полном порядке.
— Это всё она! — Милана Юрьевна указала на Аню. — Настроила тебя против меня!
— Нет, мама, — твёрдо сказал Лёша. — Ты пыталась разрушить мою семью. Больше не позволю.
Следующие два дня прошли в ледяном молчании. Милана Юрьевна демонстративно собиралась, бросая на Аню злобные взгляды.
— Заказал билет на поезд, — сказал Лёша накануне отъезда. — Олег проводит.
— Не нужно, — отрезала мать. — Справлюсь сама.
В день отъезда она долго прощалась с сыном, игнорируя Аню.
— Будешь звонить? Не забудешь мать?
— Конечно. И приезжай... в гости. На выходные.
— На выходные, — горько усмехнулась Милана Юрьевна. — После того, как почти год заботилась о тебе!
Когда дверь закрылась, Аня почувствовала, как с плеч спадает груз.
— Спасибо, что поддержал, — обняла она мужа.
— Прости, что не сделал раньше, — Лёша выглядел усталым. — Просто... она моя мать. Не мог поверить, что способна на обман.
— Понимаю. Теперь всё будет хорошо.
Но проблемы не закончились. Каждый день Милана Юрьевна звонила — жаловалась на одиночество, соседей, квартирантов. Всегда с какой-то «срочной» проблемой.
— Кран течёт! Как вызвать сантехника?
— Соседи музыку включают!
— Давление поднялось!
Лёша терпеливо объяснял, советовал, успокаивал.
— Не обязан отвечать на каждый звонок, — осторожно заметила Аня.
— Она одна там, — вздохнул Лёша. — Не могу игнорировать.
Через месяц Лёша вернулся мрачный.
— Мама звонила. Говорит, ей предложили продать квартиру. Выгодная цена, но тогда жить негде.
Аня замерла.
— И что ответил?
— Что не нужно продавать. Мы с Олегом поможем деньгами.
— А она?
— Сказала, что подумает.
Звонки становились настойчивее. Милана Юрьевна жаловалась на одиночество, опасный район, плохое здоровье.
— Приедем к тебе на выходных, — твёрдо сказал Лёша. — Посмотрим, чем поможем.
Поездка в Озёрск стала откровением. Квартира выглядела безупречно — чисто, уютно. Никаких следов потопа. Никаких проблем со здоровьем у хозяйки.
Она встретила их бодрая, в новом платье.
— Как рада вас видеть!
За обедом рассказывала о соседях, новостях, хорошем самочувствии — ни слова о телефонных жалобах.
— Мама, — не выдержал Лёша, — ты говорила о давлении, опасном районе...
— Ой, когда это было! — отмахнулась Милана Юрьевна. — Всё прошло. Знаете, я тут подумала... может, опять приехать к вам? На недельку? Так соскучилась!
Аня почувствовала, как напрягся Лёша. Но его ответ удивил:
— Мы рады тебя видеть, мама. Но только на выходные. У нас своя жизнь. Можем приезжать раз в месяц, ты — гостить пару дней. Не больше.
Лицо Миланы Юрьевны изменилось.
— Пару дней? Даже родной матери не предлагаешь погостить подольше?
— Мама, я люблю тебя. Но у меня семья — Аня и я. И не позволю никому встать между нами. Даже тебе.
Эпилог
Полгода спустя звонки стали реже и короче. Милана Юрьевна иногда приезжала на выходные — оставалась на ночь и уезжала. Отношения оставались прохладными, но открытой войны больше не было.
Однажды вечером зазвонил телефон.
— Лёшенька, приезжаю в четверг на пару дней, — голос стал подозрительно сладким. — И тут познакомилась с риэлтором. Говорит, поможет найти вам трёхкомнатную квартиру. С детской и гостевой. Чтобы мне не на диване спать.
Лёша посмотрел на Аню. Она кивнула.
— Мама, нам хватает места. Когда решим заводить детей или переезжать — сами найдём жильё. А пока довольны тем, что есть.
— Но, Лёшенька...
— Нет, мама. Это наше решение. Если неудобно на диване — снимем номер в гостинице.
Повисла тишина. Затем сухо:
— Поняла. Встретимся в четверг.
Лёша положил трубку и обнял жену.
— Думаешь, она когда-нибудь смирится?
— Не знаю, — честно ответила Аня. — Но мы сделали всё, что могли.
— Знаешь, чему я научился? Любить мать не значит позволять ей управлять жизнью. И что настоящая семья — это когда уважают границы.
— И что свекровь, приехавшая на неделю, может остаться на год, если не проявить твёрдость, — улыбнулась Аня.
— И этому тоже, — рассмеялся Лёша. — Больше никаких долгосрочных визитов. Обещаю.
За окном темнело. В их квартире было тихо и спокойно. Аня знала — отношения с Миланой Юрьевной никогда не станут идеальными. Но главное: они выстояли как семья.
В конце концов, они пережили настоящее испытание — год с свекровью, приехавшей погостить на неделю. После этого им уже ничего не страшно.