Пушкин был под большим впечатлением от вышедших в 1816-1829 годах томов "Истории" Карамзина. В них Борис Годунов был представлен как трагическая фигура, талантливый правитель, погубивший себя морально и политически страшным преступлением – убийством царевича Дмитрия. Эта идея "преступления и наказания" и нравственных мук Бориса стала центральной для Пушкина.
Он заимствовал у Карамзина основные исторические события, хронологию, характеры действующих лиц, многие конкретные эпизоды и даже ключевые фразы (например, знаменитое "Народ безмолвствует" – это цитата из Пискаревского летописца, приведенная Карамзиным).
Пушкин изучал доступные ему летописные источники. Его интересовали народные песни, предания и плачи о Смутном времени, о Гришке Отрепьеве, о царевиче Дмитрии. Это помогло создать колорит эпохи.
Приехав в Михайловское в августе 1824 года, Пушкин погрузился в чтение Карамзина. Работа над пьесой началась в ноябре 1824 года. Пушкин работал с огромным подъемом и быстротой. Основной текст был написан за год. Дата окончания: 7 ноября 1825 года (указано самим Пушкиным в рукописи).
После возвращения из ссылки Пушкин надеялся опубликовать и поставить пьесу. Однако Николай I, ставший личным цензором Пушкина после событий 14 декабря 1825 года, отнесся к трагедии с большим подозрением. Царь потребовал значительных правок. Пушкин вынужден был убрать или смягчить некоторые сцены (особенно сцену "Красная площадь" и сцену у Девичьего монастыря).
Финальная сцена ("Лобное место") была грубо искажена цензурой. Убрана ремарка "Народ безмолвствует" (вместо нее подразумевалось послушание народа) и смягчено объявление об убийстве царской семьи. Авторский замысел финала не менялся Пушкиным. Он боролся за его сохранение, но был вынужден уступить.
Трагедия была опубликована в искаженном виде в 1831 году. Пушкин сопроводил издание скромным примечанием: "Смиренно приношу благодарность...".
Полный, неискаженный цензурой текст "Бориса Годунова" был опубликован только посмертно, в 1837 году, в 5-м томе собрания сочинений, подготовленного В.А. Жуковским (хотя и с некоторыми купюрами, сделанными из осторожности).
Возвращение подлинного финала вернуло трагедии ее философскую и нравственную мощь, сделав молчание народа одним из самых знаменитых финалов в мировой литературе.
При жизни Пушкина постановка "Бориса Годунова" на сцене была категорически запрещена Николаем I. Первая постановка состоялась лишь в 1870 году в Мариинском театре в Санкт-Петербурге (это была уже опера Мусоргского). Прямая постановка пьесы стала возможна значительно позже.
Психологические портреты
Трагедия Бориса Годунова: вина, совесть и распад личности
"Мучительный совестный недуг" — ядро характера Бориса. Убийство Дмитрия (реальное или мнимое) становится его личным адом. Власть не приносит радости. Каждый успех Самозванца, шепот бояр, небесные знамения (комета) — для Бориса подтверждение Божьей кары. Он видит врагов повсюду, ведёт себя как параноик.
Борис страдает от изоляции, отчужден от семьи, бояр, народа. Его монологи — крики одинокой, терзаемой души ("Достиг я высшей власти...", "Живая власть для черни ненавистна..."). Он один из первых героев в русской литературе с такой глубиной саморефлексии. Он понимает свою трагедию, видит безвыходность, но не может изменить прошлое. Вина "съедает" его изнутри. Смерть Бориса — не просто физическая, это итог полного морального и нервного истощения. Его последние слова — о спасении души и судьбе сына, но не о царстве.
Самозванец (Григорий Отрепьев): психология авантюриста
Изначально его побег из монастыря был бунтом против судьбы. Затем произошло осознанное принятие роли "спасенного царевича". Григорием движет честолюбие и жажда величия. Он мастерски вживается в роль, обманывая других, но в какой-то мере начинает верить и сам. Его монологи полны позы и театральности (особенно в сцене с Мариной).
Григорий рискует всем, идет "ва-банк". Психологически он менее рефлексирующий, чем Борис, более действующий. Его энергия контрастирует с апатией Бориса.
Отношение к Марине Мнишек. Любовь? Страсть? Расчет? Его унижение в сцене у фонтана показывает уязвимость и зависимость от поддержки поляков.
Психология народа
Пушкин блестяще показывает изменчивость народных чувств: от обожания до ненависти и, наконец, до потрясенного безмолвия. Народом движут страх, голод, суеверия, жажда справедливости, подверженность манипуляциям.
В финальном молчании — не только ужас перед новым злодеянием, но и осознание собственной вины в свершившемся. Это коллективная психологическая травма.
Тема психологического "двойничества"
Пушкин создает сложную систему зеркальных отражений, где персонажи становятся "двойниками" — не буквально, а психологически и символически.
Борис Годунов и Самозванец (Григорий Отрепьев): двойники узурпации власти
Эта пара — политическое ядро трагедии. Они отражают две стороны одного явления — незаконного захвата власти, но с противоположными психологическими установками.
Общее: путь к власти через преступление и обман.
Контраст: совесть и бессовестность. Борис испытывает муки совести. Самозванец наслаждается нечестной игрой.
Оба пытаются опереться на "мнение народное", но оба обманывают народ. Власть обоих изначально шатка, построена на песке лжи. Самозванец — порождение преступления Бориса, материализовавшийся "кровавый мальчик" из его снов. Он как возмездие, пришедшее в образе его жертвы.
Борис Годунов и Юродивый (Николка): двойники совести и суда
Эта пара – духовное и нравственное ядро трагедии. Юродивый – внешнее воплощение той совести, которая гложет Бориса изнутри.
Общее: знание истины. Юродивый обладает даром провозглашать правду без страха. Он – голос неподкупной правды и Божьего суда.
Контраст: власть и беззащитность, скрытность и открытость. Царь, облеченный высшей земной властью, вынужден скрывать свою тайну. Но он бессилен заглушить голос совести внутри себя и голос правды извне — Юродивого. Нищий, беззащитный, блаженный (безумный во Христе). У него нет ничего, кроме правды.
Борис просит: "Молись за меня, бедный Николка" и получает отказ: "Нельзя молиться за царя Ирода!" – это окончательный нравственный и духовный приговор Борису. Царь поставлен в один ряд с величайшим библейским детоубийцей. Ему отказано в праве на прощение, на связь с Богом. Борису приходится признать власть высшего, духовного закона. Так мы видим приоритет духовной правды над земной силой.
Борис и Пимен: двойники истории и памяти
Общее: свидетели и участники эпохи Ивана Грозного. Они несут в себе память о насилии, произволе и страхе того времени. Оба глубоко понимают значимость происходящего. Борис хочет войти в историю великим царем, умиротворившим страну. Пимен сознательно творит историю, записывая события для потомков. Оба несут знание о ключевом событии, определившем Смуту.
Контраст: действие и созерцание, власть и служение, забвение и память. Борис стремится активно влиять на ход истории, хочет забыть или замять прошлое. История для него — угроза. Пимен стремится запечатлеть истину для будущих поколений. Его цель — установить правду. Его сила — в беспристрастности и духовной чистоте.
Рассказ Пимена о смерти Дмитрия — это ключевой момент. Спокойный, проникнутый ужасом и состраданием рассказ старого летописца воспламенил честолюбие Григория Отрепьева. Пимен, сам того не желая, дает жизнь Самозванцу, говоря о том, что Дмитрий был бы ровесником Григория.
Летописец, стремящийся к правде, невольно порождает великую ложь. Борис, стремящийся скрыть правду (или избежать ответственности за нее), получает в лице Самозванца страшное воплощение прошлого. Пимен становится невольным "соавтором" возмездия Борису.
Пимен олицетворяет исторический суд, который свершится через его летопись. Борис же мучается внутренним судом совести. Пимен – внешнее, объективное воплощение того суда истории, которого боится Борис.
Кроме того, Пимен – это своего рода "несостоявшийся" Борис, человек из той же эпохи, который выбрал путь смирения и служения правде вместо власти и интриг. Он – напоминание о возможности иного выбора.
Через "двойников" Пушкин показывает многомерность личности. Борис – не просто злодей, а глубоко страдающий человек. Самозванец – не просто авантюрист, а порождение системной лжи. Юродивый – не просто безумец, а носитель высшей правды. Пимен – не просто летописец, а воплощение вечности и непреложности суда истории, которому подвластны даже цари.
Борис Годунов — один из самых сложных психологических портретов в мировой литературе. Его эволюция от уверенного правителя до сломленного, преследуемого призраками человека — шедевр психологического реализма.